William Shakespeare
Сонет Шекспира 1 - From fairest creatures we desire increase
FROM fairest creatures we desire increase,
That thereby beauty's rose might never die,
But as the riper should by time decease,
His tender heir might bear his memory:
But thou, contracted to thine own bright eyes,
Feed'st thy light's flame with self-substantial fuel,
Making a famine where abundance lies,
Thyself thy foe, to thy sweet self too cruel.
Thou that art now the world's fresh ornament
And only herald to the gaudy spring,
Within thine own bud buriest thy content,
And, tender churl, mak'st waste in niggarding:
Pity the world, or else this glutton be,
To eat the world's due, by the grave and thee.
От прекраснейших созданий мы желаем потомства,
чтобы таким образом роза красоты никогда не умирала,
но, когда более зрелая со временем, скончается,
ее нежный наследник нес бы память о ней.
Но ты, обрученный с собственными ясными глазами,
питаешь свое яркое пламя топливом своей сущности,
создавая голод, где находится изобилие,
сам себе враг, слишком жестокий к своей милой персоне!
Ты, являющийся теперь свежим украшением мира
и единственным глашатаем красочной весны,
в собственном бутоне хоронишь свое содержание
и, нежный скряга, расточаешься в скупости.
Пожалей мир, а не то станешь обжорой,
съевшим причитающееся миру на пару с могилой.
(А. Шаракшанэ подстрочник)
Перевод С.Маршака:
Мы урожая ждем от лучших лоз,
Чтоб красота жила, не увядая.
Пусть вянут лепестки созревших роз,
Хранит их память роза молодая.
А ты, в свою влюбленный красоту,
Все лучшие ей отдавая соки,
Обилье превращаешь в нищету, -
Свой злейший враг, бездушный и жестокий.
Ты — украшенье нынешнего дня,
Недолговременной весны глашатай, -
Грядущее в зачатке хороня,
Соединяешь скаредность с растратой.
Жалея мир, земле не предавай
Грядущих лет прекрасный урожай!
Перевод А.Финкеля:
От всех творений мы потомства ждем,
Чтоб роза красоты не увядала,
Чтобы, налившись зрелостью, потом
В наследниках себя бы продолжала.
Но ты привязан к собственным глазам,
Собой самим свое питаешь пламя,
И там, где тук, ты голод сделал сам,
Вредя себе своими же делами.
Теперь еще и свеж ты и красив,
Весны веселой вестник безмятежный.
Но сам себя в себе похоронив,
От скупости беднеешь, скряга нежный.
Жалея мир, грабителем не стань
И должную ему отдай ты дань.
Перевод В.Николаева:
Потомства от прекраснейших мы ждем,
Чтоб не увяла роза красоты,
В другом цветке, наследнике своем,
Опять явив знакомые черты.
Но с ясным взором обручен своим,
В свое лишь пламя жару поддавая,
Себе врагом ты делаешься злым,
Меж изобилья голод создавая.
Ты миру украшеньем свежим стал, -
Единственный, герольд весенних дней,
Но внутрь бутона суть свою убрал,
Себя транжиря в скупости своей.
Мир пожалей - не то порой унылой
Ты будешь проедать свой долг с могилой.
Перевод А.Ермошкина:
Существ чарующих мы жаждем размноженья
И в том, бессмертье розы-красоты,
Что зрелые цветы в конце цветенья,
Бутону юному передают черты.
Но пламени очей своих жених,
Самим собой горенье в них питая,
Средь плодородья голод сотворив,
Ты сам свой враг, что жалости не знает!
Узором новым лучше мир укрась,
Ведь ты глашатай завтрашней весны,
Не хорони в зародышах ростка,
И скупостью себя не разори.
Забудь чревоугодить в своих жилах
Не ешь себя, как ест людей могила.
Английский сонет, как и классический итальянский, состоит из четырнадцати строк, написанных пятистопным ямбом (отступления от метрической формы чрезвычайно редки). В отличие от итальянского сонета, в английском сонете рифмы первого четверостишия обычно не повторяются во втором. Итальянский сонет строится либо из двух строф (в восемь и шесть строк), либо из двух четверостиший и двух трехстиший. Английский сонет чаще всего состоит из трех четверостиший и одного двустишия. В завершающем сонет двустишии как бы подводится итог его содержанию.
Сонет был введен в английскую поэзию еще в царствование короля Генриха VIII подражателями Петрарки — Уайеттом и Серри. Но они успели лишь наметить путь, так как оба умерли в сравнительно молодые годы; здоровье Уайетта было подорвано пятилетним заключением в Тауэре, Серри сложил голову на плахе.
Семя, брошенное на почву, уже согретую солнцем Ренессанса, дало обильные всходы. В 1557 году издатель Ричард Тоттель выпустил антологию «Песен и сонетов». Однако на настоящую высоту сонет на английском языке поднялся вместе с расцветом Ренессанса в Англии. Великолепные, но несколько холодноватые, декоративные сонеты создал Эдмунд Спенсер. Гораздо глубже по чувству сонеты Филиппа Сидни: свою несчастную любовь к Пенелопе Деверэ, сестре впоследствии казненного Елизаветой графа Эссекса, Сидней воспел и оплакал в цикле сонетов, напечатанном в 1591 году под заглавием «Астрофил и Стелла».
В девяностые годы XVI века сонет становится наиболее распространенной поэтической формой в Англии. Достаточно сказать, что за пять лет (1592–1597) было напечатано в Англии около двух с половиной тысяч сонетов; число же написанных за это время сонетов, было, конечно, неизмеримо больше.
2014 (с) АЕ
Сонет Шекспира 1 - From fairest creatures we desire increase
FROM fairest creatures we desire increase,
That thereby beauty's rose might never die,
But as the riper should by time decease,
His tender heir might bear his memory:
But thou, contracted to thine own bright eyes,
Feed'st thy light's flame with self-substantial fuel,
Making a famine where abundance lies,
Thyself thy foe, to thy sweet self too cruel.
Thou that art now the world's fresh ornament
And only herald to the gaudy spring,
Within thine own bud buriest thy content,
And, tender churl, mak'st waste in niggarding:
Pity the world, or else this glutton be,
To eat the world's due, by the grave and thee.
От прекраснейших созданий мы желаем потомства,
чтобы таким образом роза красоты никогда не умирала,
но, когда более зрелая со временем, скончается,
ее нежный наследник нес бы память о ней.
Но ты, обрученный с собственными ясными глазами,
питаешь свое яркое пламя топливом своей сущности,
создавая голод, где находится изобилие,
сам себе враг, слишком жестокий к своей милой персоне!
Ты, являющийся теперь свежим украшением мира
и единственным глашатаем красочной весны,
в собственном бутоне хоронишь свое содержание
и, нежный скряга, расточаешься в скупости.
Пожалей мир, а не то станешь обжорой,
съевшим причитающееся миру на пару с могилой.
(А. Шаракшанэ подстрочник)
Перевод С.Маршака:
Мы урожая ждем от лучших лоз,
Чтоб красота жила, не увядая.
Пусть вянут лепестки созревших роз,
Хранит их память роза молодая.
А ты, в свою влюбленный красоту,
Все лучшие ей отдавая соки,
Обилье превращаешь в нищету, -
Свой злейший враг, бездушный и жестокий.
Ты — украшенье нынешнего дня,
Недолговременной весны глашатай, -
Грядущее в зачатке хороня,
Соединяешь скаредность с растратой.
Жалея мир, земле не предавай
Грядущих лет прекрасный урожай!
Перевод А.Финкеля:
От всех творений мы потомства ждем,
Чтоб роза красоты не увядала,
Чтобы, налившись зрелостью, потом
В наследниках себя бы продолжала.
Но ты привязан к собственным глазам,
Собой самим свое питаешь пламя,
И там, где тук, ты голод сделал сам,
Вредя себе своими же делами.
Теперь еще и свеж ты и красив,
Весны веселой вестник безмятежный.
Но сам себя в себе похоронив,
От скупости беднеешь, скряга нежный.
Жалея мир, грабителем не стань
И должную ему отдай ты дань.
Перевод В.Николаева:
Потомства от прекраснейших мы ждем,
Чтоб не увяла роза красоты,
В другом цветке, наследнике своем,
Опять явив знакомые черты.
Но с ясным взором обручен своим,
В свое лишь пламя жару поддавая,
Себе врагом ты делаешься злым,
Меж изобилья голод создавая.
Ты миру украшеньем свежим стал, -
Единственный, герольд весенних дней,
Но внутрь бутона суть свою убрал,
Себя транжиря в скупости своей.
Мир пожалей - не то порой унылой
Ты будешь проедать свой долг с могилой.
Перевод А.Ермошкина:
Существ чарующих мы жаждем размноженья
И в том, бессмертье розы-красоты,
Что зрелые цветы в конце цветенья,
Бутону юному передают черты.
Но пламени очей своих жених,
Самим собой горенье в них питая,
Средь плодородья голод сотворив,
Ты сам свой враг, что жалости не знает!
Узором новым лучше мир укрась,
Ведь ты глашатай завтрашней весны,
Не хорони в зародышах ростка,
И скупостью себя не разори.
Забудь чревоугодить в своих жилах
Не ешь себя, как ест людей могила.
Английский сонет, как и классический итальянский, состоит из четырнадцати строк, написанных пятистопным ямбом (отступления от метрической формы чрезвычайно редки). В отличие от итальянского сонета, в английском сонете рифмы первого четверостишия обычно не повторяются во втором. Итальянский сонет строится либо из двух строф (в восемь и шесть строк), либо из двух четверостиший и двух трехстиший. Английский сонет чаще всего состоит из трех четверостиший и одного двустишия. В завершающем сонет двустишии как бы подводится итог его содержанию.
Сонет был введен в английскую поэзию еще в царствование короля Генриха VIII подражателями Петрарки — Уайеттом и Серри. Но они успели лишь наметить путь, так как оба умерли в сравнительно молодые годы; здоровье Уайетта было подорвано пятилетним заключением в Тауэре, Серри сложил голову на плахе.
Семя, брошенное на почву, уже согретую солнцем Ренессанса, дало обильные всходы. В 1557 году издатель Ричард Тоттель выпустил антологию «Песен и сонетов». Однако на настоящую высоту сонет на английском языке поднялся вместе с расцветом Ренессанса в Англии. Великолепные, но несколько холодноватые, декоративные сонеты создал Эдмунд Спенсер. Гораздо глубже по чувству сонеты Филиппа Сидни: свою несчастную любовь к Пенелопе Деверэ, сестре впоследствии казненного Елизаветой графа Эссекса, Сидней воспел и оплакал в цикле сонетов, напечатанном в 1591 году под заглавием «Астрофил и Стелла».
В девяностые годы XVI века сонет становится наиболее распространенной поэтической формой в Англии. Достаточно сказать, что за пять лет (1592–1597) было напечатано в Англии около двух с половиной тысяч сонетов; число же написанных за это время сонетов, было, конечно, неизмеримо больше.
2014 (с) АЕ
William Shakespeare
Shakespeare's Sonnet 1 - From fairest creatures we desire increase
FROM fairest creatures we desire increase,
That thereby beauty's rose might never die,
But as the riper should by time decease,
His tender heir might bear his memory:
But thou, contracted to thine own bright eyes,
Feed'st thy light's flame with self-substantial fuel,
Making a famine where abundance lies,
Thyself thy foe, to thy sweet self too cruel.
Thou that art now the world fresh ornament
And only herald to the gaudy spring,
Within thine own bud buriest thy content,
And, tender churl, mak'st waste in niggarding:
Pity the world, or else this glutton be,
To eat the world's due, by the grave and thee.
From the most beautiful creatures we desire posterity,
so that the rose of beauty never dies
but when more mature over time, will pass away,
her gentle heir would bear the memory of her.
But you, betrothed with your own clear eyes,
you fuel your bright flame with the fuel of your essence
creating hunger where abundance is located
an enemy to himself, too cruel to his dear person!
You, now a fresh decoration of the world
and the only herald of colorful spring,
in your own bud you bury your content
and a gentle miser, lavish in stinginess.
Have pity on the world, otherwise you will become a glutton,
who ate the world due for a couple with the grave.
(A. Sharakshane interlinear)
Translation by S. Marshak:
We expect crops from the best vines,
So that beauty lives without fading.
Let the petals of mature roses wither
Keeps their memory rose young.
And you, in your beauty in love,
All the best giving her juices,
You turn abundance into poverty
His worst enemy, soulless and cruel.
You are the decoration of the day
A short spring herald, -
Coming at the beginning of burying,
You connect stinginess with embezzlement.
Sparing the world, do not betray the earth
The coming years have a wonderful harvest!
Translation by A. Finkel:
From all creations we expect posterity
So that the beauty rose does not fade,
So that, being full of maturity, then
The heirs would continue.
But you are attached to your own eyes
Feel the flame on your own
And where there is fat, you made hunger yourself
Harming myself with my own deeds.
Now you're fresh and beautiful
Spring merry messenger serene.
But burying himself in himself,
From stinginess you get poorer, the miser is tender.
Sparing the world, do not become a robber
And you pay tribute to him.
Translation by V. Nikolayev:
We expect posterity from the most beautiful
So that the beauty rose does not fade
In another flower, his heir,
Again revealing familiar features.
But with a clear gaze he is engaged to his
In its only flame giving in to the heat,
You make yourself an enemy
Between the abundance of hunger creating.
You have become a fresh decoration for the world, -
The only herald of spring days
But inside the bud took away his essence,
Himself a spender in his stinginess.
Pity the world - not at times dull
You will eat your debt with the grave.
Translation by A. Ermoshkin:
Enchanting creatures we crave reproduction
And the immortality of the rose-beauty
That mature flowers at the end of bloom,
The bud is passed on to the young features.
But the flame of his bridegroom's eyes,
By burning themselves in them,
He created famine in the midst of fertility,
You yourself are your enemy, that does not know pity!
You can decorate the world with a new pattern,
'Cause you herald tomorrow spring
Do not bury in the germ of the germ,
And do not ruin yourself by stinginess.
Forget the gluttony in your veins
Do not eat yourself as a grave eats people.
The English sonnet, like the classic Italian, consists of fourteen lines written in five-foot iamba (deviations from the metric form are extremely rare). Unlike the Italian sonnet, in the English sonnet the rhymes of the first quatrain are usually not repeated in the second. An Italian sonnet is built either from two stanzas (in eight and six lines), or from two quatrains and two three-verses. An English sonnet most often consists of three quatrains and one couplet. In the final sonnet of the couplet, it is as if summed up its content.
The sonnet was introduced into English poetry back in the reign of King Henry VIII by the imitators of Petrarch - Wyatt and Serry. But they only managed to chart the way, since both died in relatively young years; Wyatt's health was undermined by a five-year imprisonment in the Tower, Serry laid his head on the block.
Seed thrown on the soil, already warmed by the sun of the Renaissance, gave abundant seedlings. In 1557, publisher Richard Tottel released an anthology of Songs and Sonnets. However, the sonnet in English rose to its true height along with the heyday of the Renaissance in England. Gorgeous, but somewhat chilly, decorative sonnets created by Edmund Spencer. The sonnets of Philip Sidney are much deeper in their feelings: their unhappy love for Penelope Devere, sister of Count Essex, who was later executed by Elizabeth, sang and mourned in a series of sonnets published in 1591 under the title Astrophil and Stella.
In the nineties of the 16th century, a sonnet became the most common poetic form in England. It is enough to say that in five years (1592–1597) about two and a half thousand sonnets were printed in England; the number of sonnets written during this time was, of course, immeasurably
Shakespeare's Sonnet 1 - From fairest creatures we desire increase
FROM fairest creatures we desire increase,
That thereby beauty's rose might never die,
But as the riper should by time decease,
His tender heir might bear his memory:
But thou, contracted to thine own bright eyes,
Feed'st thy light's flame with self-substantial fuel,
Making a famine where abundance lies,
Thyself thy foe, to thy sweet self too cruel.
Thou that art now the world fresh ornament
And only herald to the gaudy spring,
Within thine own bud buriest thy content,
And, tender churl, mak'st waste in niggarding:
Pity the world, or else this glutton be,
To eat the world's due, by the grave and thee.
From the most beautiful creatures we desire posterity,
so that the rose of beauty never dies
but when more mature over time, will pass away,
her gentle heir would bear the memory of her.
But you, betrothed with your own clear eyes,
you fuel your bright flame with the fuel of your essence
creating hunger where abundance is located
an enemy to himself, too cruel to his dear person!
You, now a fresh decoration of the world
and the only herald of colorful spring,
in your own bud you bury your content
and a gentle miser, lavish in stinginess.
Have pity on the world, otherwise you will become a glutton,
who ate the world due for a couple with the grave.
(A. Sharakshane interlinear)
Translation by S. Marshak:
We expect crops from the best vines,
So that beauty lives without fading.
Let the petals of mature roses wither
Keeps their memory rose young.
And you, in your beauty in love,
All the best giving her juices,
You turn abundance into poverty
His worst enemy, soulless and cruel.
You are the decoration of the day
A short spring herald, -
Coming at the beginning of burying,
You connect stinginess with embezzlement.
Sparing the world, do not betray the earth
The coming years have a wonderful harvest!
Translation by A. Finkel:
From all creations we expect posterity
So that the beauty rose does not fade,
So that, being full of maturity, then
The heirs would continue.
But you are attached to your own eyes
Feel the flame on your own
And where there is fat, you made hunger yourself
Harming myself with my own deeds.
Now you're fresh and beautiful
Spring merry messenger serene.
But burying himself in himself,
From stinginess you get poorer, the miser is tender.
Sparing the world, do not become a robber
And you pay tribute to him.
Translation by V. Nikolayev:
We expect posterity from the most beautiful
So that the beauty rose does not fade
In another flower, his heir,
Again revealing familiar features.
But with a clear gaze he is engaged to his
In its only flame giving in to the heat,
You make yourself an enemy
Between the abundance of hunger creating.
You have become a fresh decoration for the world, -
The only herald of spring days
But inside the bud took away his essence,
Himself a spender in his stinginess.
Pity the world - not at times dull
You will eat your debt with the grave.
Translation by A. Ermoshkin:
Enchanting creatures we crave reproduction
And the immortality of the rose-beauty
That mature flowers at the end of bloom,
The bud is passed on to the young features.
But the flame of his bridegroom's eyes,
By burning themselves in them,
He created famine in the midst of fertility,
You yourself are your enemy, that does not know pity!
You can decorate the world with a new pattern,
'Cause you herald tomorrow spring
Do not bury in the germ of the germ,
And do not ruin yourself by stinginess.
Forget the gluttony in your veins
Do not eat yourself as a grave eats people.
The English sonnet, like the classic Italian, consists of fourteen lines written in five-foot iamba (deviations from the metric form are extremely rare). Unlike the Italian sonnet, in the English sonnet the rhymes of the first quatrain are usually not repeated in the second. An Italian sonnet is built either from two stanzas (in eight and six lines), or from two quatrains and two three-verses. An English sonnet most often consists of three quatrains and one couplet. In the final sonnet of the couplet, it is as if summed up its content.
The sonnet was introduced into English poetry back in the reign of King Henry VIII by the imitators of Petrarch - Wyatt and Serry. But they only managed to chart the way, since both died in relatively young years; Wyatt's health was undermined by a five-year imprisonment in the Tower, Serry laid his head on the block.
Seed thrown on the soil, already warmed by the sun of the Renaissance, gave abundant seedlings. In 1557, publisher Richard Tottel released an anthology of Songs and Sonnets. However, the sonnet in English rose to its true height along with the heyday of the Renaissance in England. Gorgeous, but somewhat chilly, decorative sonnets created by Edmund Spencer. The sonnets of Philip Sidney are much deeper in their feelings: their unhappy love for Penelope Devere, sister of Count Essex, who was later executed by Elizabeth, sang and mourned in a series of sonnets published in 1591 under the title Astrophil and Stella.
In the nineties of the 16th century, a sonnet became the most common poetic form in England. It is enough to say that in five years (1592–1597) about two and a half thousand sonnets were printed in England; the number of sonnets written during this time was, of course, immeasurably
У записи 5 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Александр Ермошкин
