"Будьте братьями друг другу". О стихотворном размере "Песни о Буревестнике".
«Калевалу» открыл миру финский врач и фольклорист Элиас Лёнротт (1802 -1884 гг.). В первой половине XIX века он в течение девяти лет ездил по Карелии и собирал руны. В Финляндии в то время рунопевчество было запрещено лютеранской церковью как языческий обычай, а в карельских деревнях это искусство процветало.Но, поскольку некоторых связующих частей недоставало, Лёнротт сочинил их самостоятельно, так как был, помимо всего прочего, ещё и талантливым поэтом. Народные руны он подверг художественной обработке. При работе над эпосом Элиас Лёнротт использовал много заимствованных слов из карельского, шведского и русского языков, очень обогатив финский язык. Недаром в Финляндии Лёнротта считают отцом литературного финского языка. На рубеже XIX-XX вв. в искусстве возникло течение «карелианизм». В нём соединились увлечение историческим прошлым, Карелией и «Калевалой». Приверженцами этого течения были известный финский поэт Эйно Лейно, композитор Ян Сибелиус, художник Акселли Галлен-Каллела и др. Американский поэт Генри Лонгфелло под влиянием «Калевалы» написал «Песнь о Гайявате» по мотивам книги "Миф о Гайавате" Генри Р. Скулкрафта, бывшего с 1836 по 1841 г. суперинтендантом по индейским делам штата Мичиган.Интересно, что Лонгфелло задумал свою поэму как поэтический ответ на "Калевалу", чей размер и ритм он воспроизвел столь старательно, что дотошные критики не замедлили обвинить его в плагиате.
В XX веке английский писатель Джон Толкиен, знавший финский язык и прочитавший в оригинале «Калевалу», использовал эпические интонации в созданном им языке эльфов.
Первый полный стихотворный перевод «Калевалы» на русский язык сделал Л. П. Бельский в 1888 г. Перевод получил признание, он был отмечен Пушкинской премией Российской Академии наук, и его литературная жизнь оказалась на редкость долговечной.
В 1903 году Иван Бунин представил на соискание Пушкинской премии Академии наук сборник стихов «Листопад», вышедший в 1901 году, и стихотворный перевод «Песни о Гайавате» Лонгфелло, изданный товариществом «Знание» в 1903 году. Эти две работы были отмечены половинной Пушкинской премией.
К переводу «Гайаваты» автор сделал предисловие, в последующих изданиях (1904, 1905 годов) датированное 1898 годом, как бы подчеркивая, что поэма переведена в 1898 году. От издания к изданию передается предисловие с этой датой, вплоть до издания 1959 года, и все читатели относят знаменитый перевод «Гайаваты» к 1898 году. Во всех энциклопедиях, справочниках и литературоведческих работах перевод поэмы Лонгфелло датируется именно этим годом.
Это неверно. 1898 год не является годом первой публикации поэмы. Впервые перевод Бунина издан в Орле, в конце 1896 года, а еще ранее поэма напечатана в газете «Орловский вестник».
Бунин работал в «Орловском вестнике». За время со 2 мая по 24 сентября 1896 года в двадцати пяти номерах «Орловский вестник» напечатал полный текст перевода «Песни о Гайавате». Этот перевод в точности повторен (даже тем же самым шрифтом) в орловском издании. Главы поэмы Лонгфелло, за исключением последней, печатались на первой полосе газеты. Этот орловский вариант поэмы очень интересен. Обладая достаточной полнотой и точностью, первый печатный вариант перевода не отличается той высокой художественностью, какой достиг Бунин в последующих изданиях поэмы Лонгфелло (1898, 1899–1903 годы).В 1899 году «Песнь о Гайавате» выходит в Москве в издательстве «Книжное дело» с немногими иллюстрациями художника Реминтона. Этот вариант в свою очередь отличается от варианта «Всходов», иногда возвращаясь к орловскому тексту, а большей частью уходя от него еще дальше.
Проходит почти четыре года, и в издательстве «Знание» в 1903 году Максим Горький издает «Гайавату» в окончательном виде. Бунин получает Пушкинскую премию.
«Песня о Буревестнике» написана Максимом Горьким в ответ на кровавый разгон студенческой демонстрации у Казанского собора в Санкт-Петербурге 4 марта 1901 года. «…В сердце у меня горят зори весенние и дышу я во всю грудь», — писал он весной 1901 года Л. Н. Андрееву.
Первоначально стихотворение являлось частью сатирического рассказа «Весенние мелодии», где разные слои общества были изображены в виде птиц. Песнь «О Буревестнике» здесь принадлежит Чижу, представляющему молодое поколение. Цензура запретила издавать рассказ целиком (полностью «Весенние мелодии» были нелегально напечатаны нижегородскими радикалами на гектографе), но не распространила запрет на песню чижика. В результате стихи были опубликованы в журнале «Жизнь» как самостоятельное произведение. Перед отправкой в печать Горький изменил финальную фразу: вместо «Ждите! Скоро грянет буря!» поставил «Пусть сильнее грянет буря!».
17 апреля Горького и его закадычного друга — поэта С. Г. Скитальца — арестовали, а затем выслали из Нижнего Новгорода. Проводы писателя вылились в массовую демонстрацию.
После выхода «Песни о Буревестнике» самого автора стали называть «буревестником» и «буреглашатаем». «Песня» была одним из поводов к запрещению журнала, — номер, в котором она напечатана, оказался последним. Однако на этом распространение произведения не закончилось, произведение широко распространялось через нелегальные издания.
Ставшая в годы первой русской революции боевым паролем, «Песня о Буревестнике» вызывала ненависть в лагере реакции.
***
Если спросите - откуда
Эти сказки и легенды
С их лесным благоуханьем,
Влажной свежестью долины,
Голубым дымком вигвамов,
Шумом рек и водопадов,
Шумом, диким и стозвучным,
Как в горах раскаты грома? -
Я скажу вам, я отвечу:
Над седой равниной моря
ветер тучи собирает.
Между тучами и морем
гордо реет Буревестник,
черной молнии подобный.
То крылом волны касаясь,
то стрелой взмывая к тучам,
он кричит, и - тучи слышат
радость в смелом крике птицы.
В этом крике - жажда бури!
Силу гнева, пламя страсти
и уверенность в победе
слышат тучи в этом крике.
А в воде сидели Духи,
Стерегли его в засаде,
Подломили лед коварный,
Увлекли певца в пучину,
Погребли в песках подводных.
Энктаги, владыка моря,
Утопил его в студеной,
Зыбкой бездне Гитчи-Гюми.
С гор и тундр, с болотных топей,
Где среди осоки бродит
Цапля сизая, Шухшухга.
Чайки стонут перед бурей, -
стонут, мечутся над морем
и на дно его готовы
спрятать ужас свой пред бурей.
И гагары тоже стонут, -
им, гагарам, недоступно
наслажденье битвой жизни:
гром ударов их пугает.
Глупый пингвин робко прячет
тело жирное в утесах...
Как стрела, олень рогатый
По Большому Морю мчался;
С ветром, снегом, словно буря,
Что преследует оленя,
Только гордый Буревестник
реял смело и свободно
над седым от пены морем!
И в вигваме, полный скорби,
Семь недель сидел и плакал,
Однозвучно повторяя:
"Он погиб, он умер, нежный,
Сладкогласный Чайбайабос!
Отвечает тут девица
В оловянных украшеньях:
Ветер пусть сойдет на лодку,
На челнок пусть сядет буря!
Поверну свою я лодку,
И челнок я опрокину,
Если правды не услышу,
Не услышу правды ясно
И ты ложь свою не кончишь
Из туманной Сариолы,
Из жилища людоедов,
Где героев топят в море".
Эти песни раздавались
На болотах и на топях,
В тундрах севера печальных:
Читовэйк, зуек, там пел их
Я устал от ваших распрей,
Я устал от ваших споров,
От борьбы кровопролитной,
От молитв о кровной мести.
Ваша сила - лишь в согласье,
А бессилие - в разладе.
Примиритеся, о дети!
Будьте братьями друг другу!
(с)2014
«Калевалу» открыл миру финский врач и фольклорист Элиас Лёнротт (1802 -1884 гг.). В первой половине XIX века он в течение девяти лет ездил по Карелии и собирал руны. В Финляндии в то время рунопевчество было запрещено лютеранской церковью как языческий обычай, а в карельских деревнях это искусство процветало.Но, поскольку некоторых связующих частей недоставало, Лёнротт сочинил их самостоятельно, так как был, помимо всего прочего, ещё и талантливым поэтом. Народные руны он подверг художественной обработке. При работе над эпосом Элиас Лёнротт использовал много заимствованных слов из карельского, шведского и русского языков, очень обогатив финский язык. Недаром в Финляндии Лёнротта считают отцом литературного финского языка. На рубеже XIX-XX вв. в искусстве возникло течение «карелианизм». В нём соединились увлечение историческим прошлым, Карелией и «Калевалой». Приверженцами этого течения были известный финский поэт Эйно Лейно, композитор Ян Сибелиус, художник Акселли Галлен-Каллела и др. Американский поэт Генри Лонгфелло под влиянием «Калевалы» написал «Песнь о Гайявате» по мотивам книги "Миф о Гайавате" Генри Р. Скулкрафта, бывшего с 1836 по 1841 г. суперинтендантом по индейским делам штата Мичиган.Интересно, что Лонгфелло задумал свою поэму как поэтический ответ на "Калевалу", чей размер и ритм он воспроизвел столь старательно, что дотошные критики не замедлили обвинить его в плагиате.
В XX веке английский писатель Джон Толкиен, знавший финский язык и прочитавший в оригинале «Калевалу», использовал эпические интонации в созданном им языке эльфов.
Первый полный стихотворный перевод «Калевалы» на русский язык сделал Л. П. Бельский в 1888 г. Перевод получил признание, он был отмечен Пушкинской премией Российской Академии наук, и его литературная жизнь оказалась на редкость долговечной.
В 1903 году Иван Бунин представил на соискание Пушкинской премии Академии наук сборник стихов «Листопад», вышедший в 1901 году, и стихотворный перевод «Песни о Гайавате» Лонгфелло, изданный товариществом «Знание» в 1903 году. Эти две работы были отмечены половинной Пушкинской премией.
К переводу «Гайаваты» автор сделал предисловие, в последующих изданиях (1904, 1905 годов) датированное 1898 годом, как бы подчеркивая, что поэма переведена в 1898 году. От издания к изданию передается предисловие с этой датой, вплоть до издания 1959 года, и все читатели относят знаменитый перевод «Гайаваты» к 1898 году. Во всех энциклопедиях, справочниках и литературоведческих работах перевод поэмы Лонгфелло датируется именно этим годом.
Это неверно. 1898 год не является годом первой публикации поэмы. Впервые перевод Бунина издан в Орле, в конце 1896 года, а еще ранее поэма напечатана в газете «Орловский вестник».
Бунин работал в «Орловском вестнике». За время со 2 мая по 24 сентября 1896 года в двадцати пяти номерах «Орловский вестник» напечатал полный текст перевода «Песни о Гайавате». Этот перевод в точности повторен (даже тем же самым шрифтом) в орловском издании. Главы поэмы Лонгфелло, за исключением последней, печатались на первой полосе газеты. Этот орловский вариант поэмы очень интересен. Обладая достаточной полнотой и точностью, первый печатный вариант перевода не отличается той высокой художественностью, какой достиг Бунин в последующих изданиях поэмы Лонгфелло (1898, 1899–1903 годы).В 1899 году «Песнь о Гайавате» выходит в Москве в издательстве «Книжное дело» с немногими иллюстрациями художника Реминтона. Этот вариант в свою очередь отличается от варианта «Всходов», иногда возвращаясь к орловскому тексту, а большей частью уходя от него еще дальше.
Проходит почти четыре года, и в издательстве «Знание» в 1903 году Максим Горький издает «Гайавату» в окончательном виде. Бунин получает Пушкинскую премию.
«Песня о Буревестнике» написана Максимом Горьким в ответ на кровавый разгон студенческой демонстрации у Казанского собора в Санкт-Петербурге 4 марта 1901 года. «…В сердце у меня горят зори весенние и дышу я во всю грудь», — писал он весной 1901 года Л. Н. Андрееву.
Первоначально стихотворение являлось частью сатирического рассказа «Весенние мелодии», где разные слои общества были изображены в виде птиц. Песнь «О Буревестнике» здесь принадлежит Чижу, представляющему молодое поколение. Цензура запретила издавать рассказ целиком (полностью «Весенние мелодии» были нелегально напечатаны нижегородскими радикалами на гектографе), но не распространила запрет на песню чижика. В результате стихи были опубликованы в журнале «Жизнь» как самостоятельное произведение. Перед отправкой в печать Горький изменил финальную фразу: вместо «Ждите! Скоро грянет буря!» поставил «Пусть сильнее грянет буря!».
17 апреля Горького и его закадычного друга — поэта С. Г. Скитальца — арестовали, а затем выслали из Нижнего Новгорода. Проводы писателя вылились в массовую демонстрацию.
После выхода «Песни о Буревестнике» самого автора стали называть «буревестником» и «буреглашатаем». «Песня» была одним из поводов к запрещению журнала, — номер, в котором она напечатана, оказался последним. Однако на этом распространение произведения не закончилось, произведение широко распространялось через нелегальные издания.
Ставшая в годы первой русской революции боевым паролем, «Песня о Буревестнике» вызывала ненависть в лагере реакции.
***
Если спросите - откуда
Эти сказки и легенды
С их лесным благоуханьем,
Влажной свежестью долины,
Голубым дымком вигвамов,
Шумом рек и водопадов,
Шумом, диким и стозвучным,
Как в горах раскаты грома? -
Я скажу вам, я отвечу:
Над седой равниной моря
ветер тучи собирает.
Между тучами и морем
гордо реет Буревестник,
черной молнии подобный.
То крылом волны касаясь,
то стрелой взмывая к тучам,
он кричит, и - тучи слышат
радость в смелом крике птицы.
В этом крике - жажда бури!
Силу гнева, пламя страсти
и уверенность в победе
слышат тучи в этом крике.
А в воде сидели Духи,
Стерегли его в засаде,
Подломили лед коварный,
Увлекли певца в пучину,
Погребли в песках подводных.
Энктаги, владыка моря,
Утопил его в студеной,
Зыбкой бездне Гитчи-Гюми.
С гор и тундр, с болотных топей,
Где среди осоки бродит
Цапля сизая, Шухшухга.
Чайки стонут перед бурей, -
стонут, мечутся над морем
и на дно его готовы
спрятать ужас свой пред бурей.
И гагары тоже стонут, -
им, гагарам, недоступно
наслажденье битвой жизни:
гром ударов их пугает.
Глупый пингвин робко прячет
тело жирное в утесах...
Как стрела, олень рогатый
По Большому Морю мчался;
С ветром, снегом, словно буря,
Что преследует оленя,
Только гордый Буревестник
реял смело и свободно
над седым от пены морем!
И в вигваме, полный скорби,
Семь недель сидел и плакал,
Однозвучно повторяя:
"Он погиб, он умер, нежный,
Сладкогласный Чайбайабос!
Отвечает тут девица
В оловянных украшеньях:
Ветер пусть сойдет на лодку,
На челнок пусть сядет буря!
Поверну свою я лодку,
И челнок я опрокину,
Если правды не услышу,
Не услышу правды ясно
И ты ложь свою не кончишь
Из туманной Сариолы,
Из жилища людоедов,
Где героев топят в море".
Эти песни раздавались
На болотах и на топях,
В тундрах севера печальных:
Читовэйк, зуек, там пел их
Я устал от ваших распрей,
Я устал от ваших споров,
От борьбы кровопролитной,
От молитв о кровной мести.
Ваша сила - лишь в согласье,
А бессилие - в разладе.
Примиритеся, о дети!
Будьте братьями друг другу!
(с)2014
"Be brothers to each other." About the poetic size of "Songs of the Petrel".
"Kalevalu" was opened to the world by a Finnish doctor and folklorist Elias Lönrott (1802-1884). In the first half of the 19th century, for nine years he traveled around Karelia and collected runes. In Finland, at that time, rune-singing was forbidden by the Lutheran church as a pagan custom, and in Karelian villages this art flourished, but since some of the connecting parts were lacking, Lönrott composed them himself, as, among other things, he was also a talented poet. He subjected folk runes to artistic processing. When working on the epic, Elias Lönrott used a lot of borrowed words from Karelian, Swedish and Russian, enriching the Finnish language very much. No wonder in Finland Lönrott is considered the father of the literary Finnish language. At the turn of the XIX-XX centuries. in art, the course of "Karelianism" arose. It combines a fascination with the historical past, Karelia and Kalevala. Adherents of this trend were the famous Finnish poet Eino Leino, composer Jan Sibelius, artist Axelli Gallen-Kallela and others. The American poet Henry Longfellow, under the influence of Kalevala, wrote the Song of Hailavat based on the book The Myth of Hiawatha by Henry R. Schoolcraft, a former Michigan State Superintendent from 1836 to 1841. It is interesting that Longfellow conceived his poem as a poetic response to Kalevala, whose size and rhythm he reproduced so carefully that meticulous critics were quick to accuse him of plagiarism.
In the 20th century, the English writer John Tolkien, who knew Finnish and read the original Kalevalu, used epic intonations in the elf language he created.
The first complete poetic translation of Kalevala into Russian was made by L.P. Belsky in 1888. The translation was recognized, it was awarded the Pushkin Prize of the Russian Academy of Sciences, and its literary life was extremely long-lived.
In 1903, Ivan Bunin submitted the Listopad poetry collection, published in 1901, and the Longfellow poetic translation of the Song of Hiawath, published by the Knowledge partnership in 1903, for the Pushkin Prize of the Academy of Sciences. These two works were awarded the Half Pushkin Prize.
The author made a preface to the translation of Hiawatha, which was dated 1898 in subsequent editions (1904, 1905), as if emphasizing that the poem was translated in 1898. A preface with this date is transmitted from publication to publication, up to the 1959 edition, and all readers attribute the famous translation of the Hiawatha to 1898. In all encyclopedias, reference books and literary works, the translation of the Longfellow poem dates from this year.
This is not true. 1898 is not the year of the first publication of the poem. The first translation of Bunin was published in Orel, at the end of 1896, and even earlier the poem was published in the newspaper Oryol Vestnik.
Bunin worked in Oryol Bulletin. During the period from May 2 to September 24, 1896, in twenty-five issues Orlovsky Vestnik published the full text of the translation of Songs of Hiawatha. This translation is exactly repeated (even in the same font) in the Oryol edition. The chapters of the Longfellow poem, with the exception of the last, were printed on the front page of the newspaper. This Oryol version of the poem is very interesting. Possessing sufficient completeness and accuracy, the first printed version of the translation is not distinguished by the high artistry that Bunin achieved in subsequent editions of the Longfellow poem (1898, 1899–1903). In 1899, “Song of Hiawatha” was published in Moscow in the publishing house “Book Business” with few illustrations by artist Reminton. This option, in turn, differs from the option of “Shoots”, sometimes returning to the Oryol text, and for the most part moving away from it even further.
Almost four years have passed, and in the publishing house “Knowledge” in 1903, Maxim Gorky published the “Hiawatha” in its final form. Bunin receives the Pushkin Prize.
“The Song of the Petrel” was written by Maxim Gorky in response to the bloody dispersal of the student demonstration at the Kazan Cathedral in St. Petersburg on March 4, 1901. “... Spring dawns burn in my heart and I breathe deeply,” he wrote to L.N. Andreev in the spring of 1901.
Initially, the poem was part of the satirical short story “Spring Melodies”, where different sections of society were depicted as birds. The song "About the Petrel" here belongs to Chizhu, representing the younger generation. Censorship forbade the whole story to be published (the entire Spring Melodies were illegally printed by the Nizhny Novgorod radicals on the hectograph), but did not extend the ban on the song of the Chizhik. As a result, the poems were published in the journal Life as an independent work. Before being sent to print, Gorky changed the final phrase: instead of “Wait! A storm is coming soon! ” set "Let the storm strike harder!"
On April 17, Gorky and his bosom friend, the poet S. G. Skitalets, were arrested and then deported from Nizhny Novgorod. Seeing the writer resulted in a mass demonstration.
After the release of "Songs of the Petrel", the author himself became known as the "petrel" and the "herald".
"Kalevalu" was opened to the world by a Finnish doctor and folklorist Elias Lönrott (1802-1884). In the first half of the 19th century, for nine years he traveled around Karelia and collected runes. In Finland, at that time, rune-singing was forbidden by the Lutheran church as a pagan custom, and in Karelian villages this art flourished, but since some of the connecting parts were lacking, Lönrott composed them himself, as, among other things, he was also a talented poet. He subjected folk runes to artistic processing. When working on the epic, Elias Lönrott used a lot of borrowed words from Karelian, Swedish and Russian, enriching the Finnish language very much. No wonder in Finland Lönrott is considered the father of the literary Finnish language. At the turn of the XIX-XX centuries. in art, the course of "Karelianism" arose. It combines a fascination with the historical past, Karelia and Kalevala. Adherents of this trend were the famous Finnish poet Eino Leino, composer Jan Sibelius, artist Axelli Gallen-Kallela and others. The American poet Henry Longfellow, under the influence of Kalevala, wrote the Song of Hailavat based on the book The Myth of Hiawatha by Henry R. Schoolcraft, a former Michigan State Superintendent from 1836 to 1841. It is interesting that Longfellow conceived his poem as a poetic response to Kalevala, whose size and rhythm he reproduced so carefully that meticulous critics were quick to accuse him of plagiarism.
In the 20th century, the English writer John Tolkien, who knew Finnish and read the original Kalevalu, used epic intonations in the elf language he created.
The first complete poetic translation of Kalevala into Russian was made by L.P. Belsky in 1888. The translation was recognized, it was awarded the Pushkin Prize of the Russian Academy of Sciences, and its literary life was extremely long-lived.
In 1903, Ivan Bunin submitted the Listopad poetry collection, published in 1901, and the Longfellow poetic translation of the Song of Hiawath, published by the Knowledge partnership in 1903, for the Pushkin Prize of the Academy of Sciences. These two works were awarded the Half Pushkin Prize.
The author made a preface to the translation of Hiawatha, which was dated 1898 in subsequent editions (1904, 1905), as if emphasizing that the poem was translated in 1898. A preface with this date is transmitted from publication to publication, up to the 1959 edition, and all readers attribute the famous translation of the Hiawatha to 1898. In all encyclopedias, reference books and literary works, the translation of the Longfellow poem dates from this year.
This is not true. 1898 is not the year of the first publication of the poem. The first translation of Bunin was published in Orel, at the end of 1896, and even earlier the poem was published in the newspaper Oryol Vestnik.
Bunin worked in Oryol Bulletin. During the period from May 2 to September 24, 1896, in twenty-five issues Orlovsky Vestnik published the full text of the translation of Songs of Hiawatha. This translation is exactly repeated (even in the same font) in the Oryol edition. The chapters of the Longfellow poem, with the exception of the last, were printed on the front page of the newspaper. This Oryol version of the poem is very interesting. Possessing sufficient completeness and accuracy, the first printed version of the translation is not distinguished by the high artistry that Bunin achieved in subsequent editions of the Longfellow poem (1898, 1899–1903). In 1899, “Song of Hiawatha” was published in Moscow in the publishing house “Book Business” with few illustrations by artist Reminton. This option, in turn, differs from the option of “Shoots”, sometimes returning to the Oryol text, and for the most part moving away from it even further.
Almost four years have passed, and in the publishing house “Knowledge” in 1903, Maxim Gorky published the “Hiawatha” in its final form. Bunin receives the Pushkin Prize.
“The Song of the Petrel” was written by Maxim Gorky in response to the bloody dispersal of the student demonstration at the Kazan Cathedral in St. Petersburg on March 4, 1901. “... Spring dawns burn in my heart and I breathe deeply,” he wrote to L.N. Andreev in the spring of 1901.
Initially, the poem was part of the satirical short story “Spring Melodies”, where different sections of society were depicted as birds. The song "About the Petrel" here belongs to Chizhu, representing the younger generation. Censorship forbade the whole story to be published (the entire Spring Melodies were illegally printed by the Nizhny Novgorod radicals on the hectograph), but did not extend the ban on the song of the Chizhik. As a result, the poems were published in the journal Life as an independent work. Before being sent to print, Gorky changed the final phrase: instead of “Wait! A storm is coming soon! ” set "Let the storm strike harder!"
On April 17, Gorky and his bosom friend, the poet S. G. Skitalets, were arrested and then deported from Nizhny Novgorod. Seeing the writer resulted in a mass demonstration.
After the release of "Songs of the Petrel", the author himself became known as the "petrel" and the "herald".
У записи 3 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Александр Ермошкин
