Обэриут Александр Введенский: «Я посягнул на исходные понятия…»
*
Я - говорит - не люблю лука,
Стрелой сильно стреляет
Сам даже не услышишь,
Словно питон - кольца!
Вьются на сковородке!
Горький!
Плачет.
Ты мне не надо - про дю рю Солее,
Не обожаю сходство твое с апашем!
Обойдусь без луковиц в жизни!
Здоровее!
Плачет.
Если плачут царевны - то мокнет порох.
Камни плачут люто, как лук в глаза им
Паства подданных все утешит.
Если плачет некто иной - то в мире тихо.
А он дарил ей луковицы хризантем
И тюльпаньих деток.
А.Введенский
Введенского не с кем сравнить, не с кем поставить рядом. Текстов сохранилось мало, они кочуют из издания в издание, сливаясь, несмотря на неизбежные технические перерывы, в единый бормочущий сон, все об одном: Время, Смерть, Бог.
Само по себе предположение, что слова, тем более написанные на бумаге, могут что-то означать, то есть иметь отношение к каким-то огромным смыслам/бессмысленностям, чрезвычайно смешно. Отсюда постоянное подначивание слова, подталкивание его под локоть, перемигивания, подножки у Введенского:
«Спросим ее: откуда она знает, что она то?» («Кругом возможно Бог»).
Спросим слово: откуда оно знает, что оно то? что оно обозначает то самое, что призвано/привыкло/принято обозначать? При этом - твердая уверенность, что, даже перекувырнувшись в воздухе, слово все равно встанет, как кошка, на четыре лапы. При этом, в отличие от всякого рода «экспериментов», слово у Введенского далеко не беспредметно. Условные персонажи у него получаются значительно удачнее, чем у иных тщательно стремящихся к отображению реальности авторов, а все его тексты чрезвычайно лаконичны. «Все слова должны быть обязательны», — мечтал Хармс. — «Стихи надо писать так, что если бросить стихотворение в окно, то стекло разобьется». Введенскому это удавалось без труда, походя, он очевидно иначе не умел.
Пусть бегает мышь по камню.
Считай только каждый шаг.
Забудь только слово каждый,
Забудь только слово шаг.
*
Я - говорит - не люблю лука,
Стрелой сильно стреляет
Сам даже не услышишь,
Словно питон - кольца!
Вьются на сковородке!
Горький!
Плачет.
Ты мне не надо - про дю рю Солее,
Не обожаю сходство твое с апашем!
Обойдусь без луковиц в жизни!
Здоровее!
Плачет.
Если плачут царевны - то мокнет порох.
Камни плачут люто, как лук в глаза им
Паства подданных все утешит.
Если плачет некто иной - то в мире тихо.
А он дарил ей луковицы хризантем
И тюльпаньих деток.
А.Введенский
Введенского не с кем сравнить, не с кем поставить рядом. Текстов сохранилось мало, они кочуют из издания в издание, сливаясь, несмотря на неизбежные технические перерывы, в единый бормочущий сон, все об одном: Время, Смерть, Бог.
Само по себе предположение, что слова, тем более написанные на бумаге, могут что-то означать, то есть иметь отношение к каким-то огромным смыслам/бессмысленностям, чрезвычайно смешно. Отсюда постоянное подначивание слова, подталкивание его под локоть, перемигивания, подножки у Введенского:
«Спросим ее: откуда она знает, что она то?» («Кругом возможно Бог»).
Спросим слово: откуда оно знает, что оно то? что оно обозначает то самое, что призвано/привыкло/принято обозначать? При этом - твердая уверенность, что, даже перекувырнувшись в воздухе, слово все равно встанет, как кошка, на четыре лапы. При этом, в отличие от всякого рода «экспериментов», слово у Введенского далеко не беспредметно. Условные персонажи у него получаются значительно удачнее, чем у иных тщательно стремящихся к отображению реальности авторов, а все его тексты чрезвычайно лаконичны. «Все слова должны быть обязательны», — мечтал Хармс. — «Стихи надо писать так, что если бросить стихотворение в окно, то стекло разобьется». Введенскому это удавалось без труда, походя, он очевидно иначе не умел.
Пусть бегает мышь по камню.
Считай только каждый шаг.
Забудь только слово каждый,
Забудь только слово шаг.
Oberiut Alexander Vvedensky: "I encroached on the original concepts ..."
*
I - says - I do not like onions,
Arrow shoots hard
You won’t even hear
Like a python - rings!
Curl in a pan!
Bitter!
Crying.
I don’t need you - about du ryu Soleil,
I don’t love your resemblance to apache!
I will manage without bulbs in life!
Healthier!
Crying.
If princesses cry, then gunpowder will get wet.
The stones cry fiercely, like a bow in their eyes
The flock of subjects will console all.
If someone else cries, then the world is quiet.
And he gave her chrysanthemum bulbs
And the tulip kids.
A. Vvedensky
Vvedensky has no one to compare, no one to put next to. Little texts have been preserved, they wander from publication to publication, merging, despite the inevitable technical interruptions, into a single muttering dream, all about one thing: Time, Death, God.
The assumption in itself that words, especially written on paper, can mean something, that is, have something to do with some huge meanings / meaninglessness, is extremely funny. Hence the constant refinement of the word, pushing it under the elbow, winking, steps at Vvedensky:
“Let’s ask her: how does she know that she is that?” (“God is possible all around”).
We ask the word: how does it know that it is that? what does it mean the very thing that is called / accustomed / accepted to denote? At the same time - a firm belief that, even having flown over in the air, the word will still rise, like a cat, on four legs. Moreover, unlike any kind of “experimentation,” Vvedensky’s word is far from pointless. His conditional characters turn out to be much more successful than other authors who are carefully striving to reflect the reality, and all his texts are extremely concise. “All words must be required,” Harms dreamed. - "Poems should be written so that if you drop the poem out the window, then the glass will break." Vvedensky was able to do this without difficulty, resembling, he obviously could not otherwise.
Let the mouse run on the stone.
Count only every step.
Forget only the word everyone
Forget only the word step.
*
I - says - I do not like onions,
Arrow shoots hard
You won’t even hear
Like a python - rings!
Curl in a pan!
Bitter!
Crying.
I don’t need you - about du ryu Soleil,
I don’t love your resemblance to apache!
I will manage without bulbs in life!
Healthier!
Crying.
If princesses cry, then gunpowder will get wet.
The stones cry fiercely, like a bow in their eyes
The flock of subjects will console all.
If someone else cries, then the world is quiet.
And he gave her chrysanthemum bulbs
And the tulip kids.
A. Vvedensky
Vvedensky has no one to compare, no one to put next to. Little texts have been preserved, they wander from publication to publication, merging, despite the inevitable technical interruptions, into a single muttering dream, all about one thing: Time, Death, God.
The assumption in itself that words, especially written on paper, can mean something, that is, have something to do with some huge meanings / meaninglessness, is extremely funny. Hence the constant refinement of the word, pushing it under the elbow, winking, steps at Vvedensky:
“Let’s ask her: how does she know that she is that?” (“God is possible all around”).
We ask the word: how does it know that it is that? what does it mean the very thing that is called / accustomed / accepted to denote? At the same time - a firm belief that, even having flown over in the air, the word will still rise, like a cat, on four legs. Moreover, unlike any kind of “experimentation,” Vvedensky’s word is far from pointless. His conditional characters turn out to be much more successful than other authors who are carefully striving to reflect the reality, and all his texts are extremely concise. “All words must be required,” Harms dreamed. - "Poems should be written so that if you drop the poem out the window, then the glass will break." Vvedensky was able to do this without difficulty, resembling, he obviously could not otherwise.
Let the mouse run on the stone.
Count only every step.
Forget only the word everyone
Forget only the word step.
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Александр Ермошкин
