Все русскоязычное население Голландии относится к местным жителям с снисхождением и любовью. Так мама смотрит на незадачливого ребенка, которому никак не дается крученый удар да и вообще вряд ли ему что-то светит в бейсболе. но куда денешься, свое же, родное. Будем тянуть. Вот и русские в таком же ключе говорят о голландцах. Холодноватые и говорят вечно все одно и тоже, и на эмоции скуповатые и вообще люди в футляре. Каждый сам по себе. Правда деньги умеют зарабатывать, молодцы, да и страна одна из самых комфортных в мире. Ну с этим не поспоришь, неохотно признаем мы. Но вот остальное! Просто так в гости к соседке не придешь, на иные темы кроме как погода, животные, политика, дети не поболтаешь. Не то что мы, такие широкие и добрые, а главное душевные русские люди.
И тут сбили малайский самолет.
B день когда 194 тела доставки в страну, правительство объявило национальный траур. Король и королева плакали. Премьер-министр три часа разговаривал - без камер - с родными и близкими погибших. В день траура, 23 июля, я приехала в соседний городок Ларен, захотелось постоять у старинной базилики. В четыре часа дня началась минута молчания по всей стране, впервые за 50 лет начали бить церковные колокола. И тут все просто замерло, помните, как в фильме Матрица? Люди выходили из магазинов, офисов, прохожие замедляли шаги и останавливались. Время исчезло, сузившись в одну крохотную точку. Наступила тишина, прерываемая звуками колоколов. И такое это было несокрушимое единство в этой тишине, что потрясло оно меня до глубины души. И не было в этом тишине никакой скрытой агрессии, ни отчаяния, ни вопросительных или восклицательных знаков. Только точка. Люди просто б ы л и. Они стояли, не двигаясь, не опуская головы, глядя прямо перед собой. Они как бы говорили: мы все здесь, мы рядом, мы все пришли. Мы пришли попрощаться.
Стыдно признаться, но в в России я такого никогда не ощущала...
http://m.gazeta.ru/comments/2014/07/24_e_6143793.shtml
И тут сбили малайский самолет.
B день когда 194 тела доставки в страну, правительство объявило национальный траур. Король и королева плакали. Премьер-министр три часа разговаривал - без камер - с родными и близкими погибших. В день траура, 23 июля, я приехала в соседний городок Ларен, захотелось постоять у старинной базилики. В четыре часа дня началась минута молчания по всей стране, впервые за 50 лет начали бить церковные колокола. И тут все просто замерло, помните, как в фильме Матрица? Люди выходили из магазинов, офисов, прохожие замедляли шаги и останавливались. Время исчезло, сузившись в одну крохотную точку. Наступила тишина, прерываемая звуками колоколов. И такое это было несокрушимое единство в этой тишине, что потрясло оно меня до глубины души. И не было в этом тишине никакой скрытой агрессии, ни отчаяния, ни вопросительных или восклицательных знаков. Только точка. Люди просто б ы л и. Они стояли, не двигаясь, не опуская головы, глядя прямо перед собой. Они как бы говорили: мы все здесь, мы рядом, мы все пришли. Мы пришли попрощаться.
Стыдно признаться, но в в России я такого никогда не ощущала...
http://m.gazeta.ru/comments/2014/07/24_e_6143793.shtml
The entire Russian-speaking population of Holland refers to the locals with leniency and love. So mother looks at the unlucky child who is not given a twisted blow and in any case it’s unlikely that he will shine something in baseball. but where do you go, your own, dear. We will pull. So the Russians in the same vein speak of the Dutch. They are chilly and always say the same thing, and people are stingy in emotions and generally in a case. Each on its own. True, they can earn money, well done, and the country is one of the most comfortable in the world. Well, you can’t argue with that, we reluctantly admit. But here is the rest! It’s just that you won’t come to visit a neighbor, on other topics besides weather, animals, politics, and children you won’t chat. Not that we, such broad and kind, and most importantly sincere Russian people.
And then a Malay plane was shot down.
On the day that 194 bodies were delivered to the country, the government declared national mourning. The king and queen were crying. The Prime Minister talked for three hours - without cameras - with the relatives and friends of the victims. On the day of mourning, July 23, I arrived in the neighboring town of Laren, I wanted to stand by the old basilica. At four o'clock in the afternoon, a minute of silence began throughout the country; for the first time in 50 years, church bells began to beat. And then everything just froze, remember how in the film the Matrix? People came out of shops, offices, passers-by slowed down their steps and stopped. Time has disappeared, narrowing to one tiny point. There was silence, interrupted by the sound of bells. And it was such an indestructible unity in this silence that it shocked me to the core. And there was no hidden aggression in this silence, neither despair, nor question or exclamation marks. Just a point. People just were. They stood, not moving, not lowering their heads, looking straight ahead. They seemed to say: we are all here, we are close, we all came. We came to say goodbye.
I am ashamed to admit, but in Russia I never felt this ...
http://m.gazeta.ru/comments/2014/07/24_e_6143793.shtml
And then a Malay plane was shot down.
On the day that 194 bodies were delivered to the country, the government declared national mourning. The king and queen were crying. The Prime Minister talked for three hours - without cameras - with the relatives and friends of the victims. On the day of mourning, July 23, I arrived in the neighboring town of Laren, I wanted to stand by the old basilica. At four o'clock in the afternoon, a minute of silence began throughout the country; for the first time in 50 years, church bells began to beat. And then everything just froze, remember how in the film the Matrix? People came out of shops, offices, passers-by slowed down their steps and stopped. Time has disappeared, narrowing to one tiny point. There was silence, interrupted by the sound of bells. And it was such an indestructible unity in this silence that it shocked me to the core. And there was no hidden aggression in this silence, neither despair, nor question or exclamation marks. Just a point. People just were. They stood, not moving, not lowering their heads, looking straight ahead. They seemed to say: we are all here, we are close, we all came. We came to say goodbye.
I am ashamed to admit, but in Russia I never felt this ...
http://m.gazeta.ru/comments/2014/07/24_e_6143793.shtml
У записи 12 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Виктория Хогланд
