Когда моя 17-летняя мама впервые увидела в списке участников шахматного турнира общежития Политеха слово «Млынчик» она звонко рассмеялась.
- Что это за причудливая кличка? – спросила она у друзей.
- А это фамилия нашего однокурсника, - ответил кто-то.
Когда моя 17-летняя мама впервые увидела обладателя этой фамилии, она обалдела от того, насколько модно и по року он был прикинут. Папин родной Брест находится на границе с Польшой, поэтому папа прекрасно разбирался в западной музыке и имел нехилый гардероб клёвых шмоток, о которых ленинградские фарцовщики могли только мечтать.
Однако из-за бурной жизни в общаге и карьеры в КВН-е учился папа не очень хорошо, и поначалу мама решила, что он глупец. Папе удалось её разубедить.
Потом было еще много всего – стройотряды, горы, сумасшедшие истории о которых родители до сих пор взахлеб рассказывают нам по вечерам на даче, биржа, походы, похороны, бизнес, бесконечный совместный смех, электричество, наконец, мы с Вовиком.
Как-то раз пару лет назад, когда мы все еще жили на 5-ой Красноармейской, папа задал нам совершенно безумный вопрос:
- Слушайте, а вы чувствуете себя нашими детьми?
- В смысле? – переспросил кто-то из нас.
- Ну, у меня несколько лет уже нет стойкого ощущения, что вы некие наши дети. Мы как будто лучшие друзья, которые весело живут все вместе в одной общаге.
Абсурдность и непосредственность этого диалога есть парадигма всей нашей семейной бытности, которая стоит, прежде всего, на дружбе, неисчерпаемом интересе друг к другу и отменном юморе, из-за пристрастия к которому папа когда-то сачковал на электромехе. Из-за пристрастия к которому мама в конечном итоге влюбилась в него, и 32 года назад, 29 августа, они поженились и поехали вместе покорять горы, еще не зная, какие невероятные вершины им предстоит одолеть, шагая по жизни плечом к плечу.
Для меня семья – это когда мы, неважно где - в самолете, деревне, офисе, на улицах Петербурга или подвале нашего дома в Токсово, смеёмся все вместе. И круче этого смеха в мире нет!
- Что это за причудливая кличка? – спросила она у друзей.
- А это фамилия нашего однокурсника, - ответил кто-то.
Когда моя 17-летняя мама впервые увидела обладателя этой фамилии, она обалдела от того, насколько модно и по року он был прикинут. Папин родной Брест находится на границе с Польшой, поэтому папа прекрасно разбирался в западной музыке и имел нехилый гардероб клёвых шмоток, о которых ленинградские фарцовщики могли только мечтать.
Однако из-за бурной жизни в общаге и карьеры в КВН-е учился папа не очень хорошо, и поначалу мама решила, что он глупец. Папе удалось её разубедить.
Потом было еще много всего – стройотряды, горы, сумасшедшие истории о которых родители до сих пор взахлеб рассказывают нам по вечерам на даче, биржа, походы, похороны, бизнес, бесконечный совместный смех, электричество, наконец, мы с Вовиком.
Как-то раз пару лет назад, когда мы все еще жили на 5-ой Красноармейской, папа задал нам совершенно безумный вопрос:
- Слушайте, а вы чувствуете себя нашими детьми?
- В смысле? – переспросил кто-то из нас.
- Ну, у меня несколько лет уже нет стойкого ощущения, что вы некие наши дети. Мы как будто лучшие друзья, которые весело живут все вместе в одной общаге.
Абсурдность и непосредственность этого диалога есть парадигма всей нашей семейной бытности, которая стоит, прежде всего, на дружбе, неисчерпаемом интересе друг к другу и отменном юморе, из-за пристрастия к которому папа когда-то сачковал на электромехе. Из-за пристрастия к которому мама в конечном итоге влюбилась в него, и 32 года назад, 29 августа, они поженились и поехали вместе покорять горы, еще не зная, какие невероятные вершины им предстоит одолеть, шагая по жизни плечом к плечу.
Для меня семья – это когда мы, неважно где - в самолете, деревне, офисе, на улицах Петербурга или подвале нашего дома в Токсово, смеёмся все вместе. И круче этого смеха в мире нет!
When my 17-year-old mother first saw the word "Mlynchik" in the list of participants in the chess tournament of the hostel of the Polytechnic University, she laughed loudly.
- What is that bizarre nickname? She asked friends.
“And this is the name of our classmate,” someone answered.
When my 17-year-old mother first saw the owner of this surname, she was stunned by how fashionable and rock he was figured. Dad’s native Brest is located on the border with Poland, so dad was well versed in Western music and had a pretty wardrobe of cool clothes that Leningrad blackjackers could only dream of.
However, due to the hectic life in the hostel and his career at KVN, Papa did not study very well, and at first mom decided that he was a fool. Dad managed to dissuade her.
Then there was much more - construction teams, mountains, crazy stories about which parents are still excitedly telling us in the evenings at the dacha, stock exchange, hiking, funerals, business, endless laughter together, electricity, and finally, Vovik and I.
Once, a couple of years ago, when we were still living on the 5th Krasnoarmeyskaya, dad asked us a completely crazy question:
- Listen, do you feel like our children?
- In terms of? - asked one of us.
“Well, for several years now I no longer have the strong feeling that you are some of our children.” We are like the best friends who live happily together in one hostel.
The absurdity and spontaneity of this dialogue is the paradigm of our entire family being, which stands, first of all, on friendship, inexhaustible interest in each other and excellent humor, because of the addiction to which dad once dumped on an electric machine. Because of the addiction to which Mom eventually fell in love with him, and 32 years ago, on August 29, they got married and went together to conquer the mountains, not yet knowing what incredible peaks they have to overcome, striding through life shoulder to shoulder.
For me, family is when we, all together, no matter where - in the plane, village, office, on the streets of St. Petersburg or the basement of our house in Toksovo, laugh. And cooler than this laugh in the world there!
- What is that bizarre nickname? She asked friends.
“And this is the name of our classmate,” someone answered.
When my 17-year-old mother first saw the owner of this surname, she was stunned by how fashionable and rock he was figured. Dad’s native Brest is located on the border with Poland, so dad was well versed in Western music and had a pretty wardrobe of cool clothes that Leningrad blackjackers could only dream of.
However, due to the hectic life in the hostel and his career at KVN, Papa did not study very well, and at first mom decided that he was a fool. Dad managed to dissuade her.
Then there was much more - construction teams, mountains, crazy stories about which parents are still excitedly telling us in the evenings at the dacha, stock exchange, hiking, funerals, business, endless laughter together, electricity, and finally, Vovik and I.
Once, a couple of years ago, when we were still living on the 5th Krasnoarmeyskaya, dad asked us a completely crazy question:
- Listen, do you feel like our children?
- In terms of? - asked one of us.
“Well, for several years now I no longer have the strong feeling that you are some of our children.” We are like the best friends who live happily together in one hostel.
The absurdity and spontaneity of this dialogue is the paradigm of our entire family being, which stands, first of all, on friendship, inexhaustible interest in each other and excellent humor, because of the addiction to which dad once dumped on an electric machine. Because of the addiction to which Mom eventually fell in love with him, and 32 years ago, on August 29, they got married and went together to conquer the mountains, not yet knowing what incredible peaks they have to overcome, striding through life shoulder to shoulder.
For me, family is when we, all together, no matter where - in the plane, village, office, on the streets of St. Petersburg or the basement of our house in Toksovo, laugh. And cooler than this laugh in the world there!
У записи 48 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Татьяна Батурина
