Мечты о прошлом
- Покумекать нам надо, Павел, - произнес похожий на кота толстяк Петр Лаврентьевич, вольготно откинувшись на спинку черного кожаного кресла и сцепив маленькие ручки на круглом животе – ты там, говорят, скандал затеял. Сотрудников перессорил. Кричал. Я сам всё слышал!
- Ничего подобного, - отвечал начальнику недавний выпускник факультета архивного дела очкарик Павел – я просто, Пётр Лаврентьевич, откровенно говоря, когда сюда устраивался, полагал с реальностью иметь дело. С правдой.
- Ну, хорошо, - улыбнулся толстяк, - тогда сначала скажи мне - мы тут, собственно, людям что продаем?
- Что? – переспросил Павел, взглянув на него с недоверием. Светлые кудряшки на его голове зашевелились.
- Это я у тебя хочу спросить. Что? Ты здесь целых две недели. Скажи, что мы продаем? – начальник вопросительно смотрел прямо Павлу в глаза, слегка наклонив голову набок.
- Ну как это? – замялся Павел как школьник у доски, - генеалогические исследования, родословные, семейные древа…
- Правильно. И что? Ты чем, голубчик, последние два дня занимался, скажи на милость?
- Я вчера завершил подготовку росписи по коленам родословной семьи Козликовых, – уверено ответил Павел - отправил документ Алисе, а потом в финальной редакции увидел, что она добавила в биографии почти всех Козликовых, начиная с 16 века неверную информацию. С потолка взятую. Она сказала, мы так всегда делаем. Я вот поэтому и узнать хотел – это как? Мы что, добавляем в биографии что-то от себя? – Павел трусливо опустил глаза и уставился в обложку ежедневника, который покоился у него на коленях.
- А скажи-ка мне, Паша…Можно Паша просто, да? - Пётр Лаврентьевич улыбнулся и опять сделался похожим на кота – что там у этих Козликовых интересного?
- Да, ничего особенного. Там у них крестьяне одни, всё просто: Ярославская губерния, потом кулаки, репрессии… Я всё собрал, свёл, расписал. А Алиса взяла и добавила чушь какую-то…
- Это какую же, поясни пожалуйста чушь?
- Она понаписала им ложные должности: царские повара и подмастерья, служба при императорском дворе, пробователи там какие-то…Я без понятия, откуда она это взяла, – голос Павла как голос всякого человека, перекладывающего ответственность на другого, стал увереннее.
- А ты точно всё проверил, Паша? - озадачено спросил колобок Пётр Лаврентьевич – ты уверен, что там были только крестьяне?
- Да, конечно уверен! Архив не врёт. Там у них всё очевидно! – воскликнул Паша, сверкнув окулярами очков.
- Вот, – задумчиво произнес Пётр Лаврентьевич, - там всё просто. А кому, скажи на милость, Павлик, хочется, чтобы в истории его дорогого семейства было всё просто?
- Что вы имеете ввиду?
- Ну, вот еще раз скажи, мы что продаём? – опять улыбнулся Пётр Лаврентьевич – подумай хорошенько, мой друг.
- Пётр Лаврентьевич, я же уже сказал, - проговорил Павел слегка раздраженно.
- А продаём мы, Пашенька, прежде всего – историю, - последнее слово Пётр Лаврентьевич любовно и интимно растянул – люди любят историю. И когда они приходят к нам, им нужны разгадки тайн, луч света, освещающий истории их семей сквозь тень времен!
- Вы хотите сказать, Алиса действительно добавила всё это из головы? Это фальсификация получается?
- Паша! – воскликнул Пётр Лаврентьевич – зачем фальсификация? Зачем фальсификация? Мы лишь слегка украшаем сухие архивные сведения. Сочности придаем. Интриги!
- Пётр Лаврентьевич, но это ведь обман! – Паша высокомерно посмотрел на изворотливого начальника.
- Паша, окстись. Ты, похоже, не до конца разобрался в специфике работы нашей компании, - Пётр Лаврентьевич достал из ящика пачку сигарет, придвинул к себе квадратную, выполненную под малахит пепельницу, и вставил в кружочек пухлых губ бантиком длинную папиросину - Мы тут занимаемся информационным декором и помощью своим согражданам. Кто, по-твоему, наши клиенты? Люди, которые хотят просто узнать историю своих предков, сами могут пойти в архив и всё там прочитать, тебе ли не знать? А к нам идут за красотой. За большим семейным древом - чтобы во всю стену, за великолепной парадной родословной книгой в коже. Чтобы листать с гостями летом на веранде. Чтобы показывать загадочный герб своего древнего рода. К нам идут за удовлетворением тщеславия!
- Слушайте, ну я видел же клиентов. Обычные люди. Никто никакой не тщеславный. Просто они хотят знать, откуда произошли, – отвечал Паша, складывая руки в замок.
- Нееееет, это вот, Пашенька, типичная ошибка. Это ты пока к специфике не приноровился. Ты вот поработаешь побольше, сам увидишь. Хоть Козликовых своих возьми. Придет завтра папаша семейства Козликов за своей готовой книгой. Вот ты ему это своё правдивое, так называемое, отдашь. И знаешь, что будет? - Пётр Лаврентьевич стряхнул пепел.
- Он заберет книгу и будет знать правду о своём роде, – произнес Паша, поправив очки.
- А вот и нет. Я в этом бизнесе уже без малого пятнадцать лет. Пятнадцать, хочешь, не верь! Многое повидал. Так вот, со всей ответственностью тебе заявляю, что увидев семьдесят душ чумазых голодранцев крестьян в своей родословной, Козликов начнет спорить, ругаться и примется заставлять тебя копать дальше.…И будет таскаться сюда раз за разом в полной уверенности, что ты просто лентяй и лоботряс, и стоит только постараться, и в истории замечательного семейства Козликовых найдутся опричники, дворяне, общественные деятели екатерининских времен, литераторы или хотя бы, на худой конец парочка террористов народовольцев! Козликов будет злиться, упрётся аки баран, а, в конце концов, откажется оплачивать нашу работу. Справедливо это, по-твоему, Пашенька?
- Да я же сам видел, как люди заказы забирают и всем довольны, - не соглашался Паша – вот буквально полчаса назад.
- С полчаса, говоришь? – прищурился Пётр Лаврентьевич, и, потушив сигарету, поднял телефонную трубку – Алиса? Полчаса назад мы кого отгрузили? Мучкову? Ясно, спасибо. Так вот, Павел, - снова обратился он к подчиненному – полчаса назад забирала свою родословную пожилая дама, госпожа Мучкова. А она у нас по профессии знаешь кто? Она актриса БДТ на пенсии. Уже несколько лет не играет. Так вот в её роду мы нашли придворного шута из Ледяного дома самой Анны Иоановны. Слыхал о таком?
- Да, - хмуро отозвался помрачневший Павел – я знаю, что там целый табор карликов у неё жил.
- Историю знаешь, молодец, - назидательно мурлыкнул Пётр Лаврентьевич – и мы осчастливили старушку. Подарили ей чудесные эмоции. Это какие истории теперь она будет рассказывать приятельницам за чаем с вареньем! Красота?
- Но это же враньё. Зачем это надо? – Паша насупился окончательно – и вообще это, наверное, незаконно!
- С этим у меня проблем нет, ты не беспокойся. С юридической точки зрения всё устроено. Да и потом, никто, ни единый клиент за пятнадцать лет ни разу не полез нас проверять. Люди влюбляются в эти истории. Они сразу понимают, что не зря считали себя особенными все эти годы. Ведь они произошли от удивительных личностей!
- Вы так говорите, как будто сами верите в весь этот бред. Алиса сама это придумывает?
- А я и верю, Пашенька! Мы ведь помогаем людям стать лучше. Напитываем их новыми смыслами и связью с выдающимися предками! Вот, представь, идёт наш клиент Уточкин по набережной реки Пряжки. На работе у него завал, дома жена сейчас орать будет и, может, даже отлупит– он вот-вот завернёт в ближайшую рюмочную и в запой уйдет. А тут – раз и в сером небе нашем петербургском ему блаженный лик прародителя, видного статского советника является – красивый он, статный, в сверкающих эполетах, пальцем Уточкину грозит – ишь что задумал! Не гоже нам, Уточкиным, в уныние впадать и пьянству придаваться! Мы всегда в Петербурге тон задавали и примером служили добросовестным. Ты же большой человек! А ну глаза не опускать! И собирается, Пашенька, наш Уточкин и радостно идёт дела свои делать. И таких историй у меня, голубчик, пруд пруди. Наши клиенты начинают ощущать свою избранность, и качество жизни их улучается многократно! Вот скажи, что я не прав после этого?
- Может, в этом действительно есть какой-то смысл, Пётр Лаврентьевич, – отозвался призадумавшийся Паша, - но всё равно – правда есть правда, здесь вы уже со мной не поспорите.
- А правда, Павел, в том, - ответил начальник, - что я верю в своё полезное дело. Я сам убедился, что ничего, кроме пользы, оно не несёт. Правда в наше время понятие очень сложносочиненное. Вот ты сальный очкарик и задрот. Это правда.
У Паши задергалось веко левого глаза. Он молча уставился на начальника.
- Извини, - недобро засмеялся Пётр Лаврентьевич - Но это правда. Моя. Тебе это приятно? Тебе нужна такая правда? Ты, может, готов даже эту правду купить? Деньги сейчас достать и за такую вот поганую правду отслюнявить мне тысячу рублей? А, Пашка?
- Послушайте, может мне вообще не стоит здесь у вас работать? – Паша обиженно теребил обложку своего несчастного ежедневника – зачем вам вообще тогда спецы по архиву?
Сидите себе пишите байки несусветные и всё.
- А вот это ты опять зря! Я же не обижать тебя вызвал, а рассказать всё. Как раз твоя специальность нам очень нужна. Твоя работа составляет базу всей истории рода. А небольшие вдохновляющие наших клиентов героические ремарки – уже дело моё и алискино, - Пётр Лаврентьевич взял в руки очки в тонкой металлической оправе – поэтому я хотел тебе всё разъяснить. Чтобы ты не думал, что мы жулики какие-нибудь. Жулики у нас вон, в двестипятой сидят – таксидермисты мерзкие. Вонища оттуда страшная, может мимо проходил? Они там под видом енотов и песцов крыс продают. Гады. Чуть не стошнило меня ей богу, когда туда случайно заглянул. Они нам подарили одно чучело. Белка бильярдист, слыхал? Просто омерзительно. Выкинул к чертовой матери. Вот кто людям хрень втюхивает. Хрень и смерть. А мы…Мы продаём мечты о прошлом, Пашка. Мы, можно сказать, биографические санитары!
Пётр Лаврентьевич мечтательно глянул куда-то под потолок тесного кабинетика. Молодой человек сидел перед ним, задумчиво опустив голову.
- Так что, Павел? Тебе работа нужна, я правильно понимаю? Сейчас кризис, крайне непростые вре
- Покумекать нам надо, Павел, - произнес похожий на кота толстяк Петр Лаврентьевич, вольготно откинувшись на спинку черного кожаного кресла и сцепив маленькие ручки на круглом животе – ты там, говорят, скандал затеял. Сотрудников перессорил. Кричал. Я сам всё слышал!
- Ничего подобного, - отвечал начальнику недавний выпускник факультета архивного дела очкарик Павел – я просто, Пётр Лаврентьевич, откровенно говоря, когда сюда устраивался, полагал с реальностью иметь дело. С правдой.
- Ну, хорошо, - улыбнулся толстяк, - тогда сначала скажи мне - мы тут, собственно, людям что продаем?
- Что? – переспросил Павел, взглянув на него с недоверием. Светлые кудряшки на его голове зашевелились.
- Это я у тебя хочу спросить. Что? Ты здесь целых две недели. Скажи, что мы продаем? – начальник вопросительно смотрел прямо Павлу в глаза, слегка наклонив голову набок.
- Ну как это? – замялся Павел как школьник у доски, - генеалогические исследования, родословные, семейные древа…
- Правильно. И что? Ты чем, голубчик, последние два дня занимался, скажи на милость?
- Я вчера завершил подготовку росписи по коленам родословной семьи Козликовых, – уверено ответил Павел - отправил документ Алисе, а потом в финальной редакции увидел, что она добавила в биографии почти всех Козликовых, начиная с 16 века неверную информацию. С потолка взятую. Она сказала, мы так всегда делаем. Я вот поэтому и узнать хотел – это как? Мы что, добавляем в биографии что-то от себя? – Павел трусливо опустил глаза и уставился в обложку ежедневника, который покоился у него на коленях.
- А скажи-ка мне, Паша…Можно Паша просто, да? - Пётр Лаврентьевич улыбнулся и опять сделался похожим на кота – что там у этих Козликовых интересного?
- Да, ничего особенного. Там у них крестьяне одни, всё просто: Ярославская губерния, потом кулаки, репрессии… Я всё собрал, свёл, расписал. А Алиса взяла и добавила чушь какую-то…
- Это какую же, поясни пожалуйста чушь?
- Она понаписала им ложные должности: царские повара и подмастерья, служба при императорском дворе, пробователи там какие-то…Я без понятия, откуда она это взяла, – голос Павла как голос всякого человека, перекладывающего ответственность на другого, стал увереннее.
- А ты точно всё проверил, Паша? - озадачено спросил колобок Пётр Лаврентьевич – ты уверен, что там были только крестьяне?
- Да, конечно уверен! Архив не врёт. Там у них всё очевидно! – воскликнул Паша, сверкнув окулярами очков.
- Вот, – задумчиво произнес Пётр Лаврентьевич, - там всё просто. А кому, скажи на милость, Павлик, хочется, чтобы в истории его дорогого семейства было всё просто?
- Что вы имеете ввиду?
- Ну, вот еще раз скажи, мы что продаём? – опять улыбнулся Пётр Лаврентьевич – подумай хорошенько, мой друг.
- Пётр Лаврентьевич, я же уже сказал, - проговорил Павел слегка раздраженно.
- А продаём мы, Пашенька, прежде всего – историю, - последнее слово Пётр Лаврентьевич любовно и интимно растянул – люди любят историю. И когда они приходят к нам, им нужны разгадки тайн, луч света, освещающий истории их семей сквозь тень времен!
- Вы хотите сказать, Алиса действительно добавила всё это из головы? Это фальсификация получается?
- Паша! – воскликнул Пётр Лаврентьевич – зачем фальсификация? Зачем фальсификация? Мы лишь слегка украшаем сухие архивные сведения. Сочности придаем. Интриги!
- Пётр Лаврентьевич, но это ведь обман! – Паша высокомерно посмотрел на изворотливого начальника.
- Паша, окстись. Ты, похоже, не до конца разобрался в специфике работы нашей компании, - Пётр Лаврентьевич достал из ящика пачку сигарет, придвинул к себе квадратную, выполненную под малахит пепельницу, и вставил в кружочек пухлых губ бантиком длинную папиросину - Мы тут занимаемся информационным декором и помощью своим согражданам. Кто, по-твоему, наши клиенты? Люди, которые хотят просто узнать историю своих предков, сами могут пойти в архив и всё там прочитать, тебе ли не знать? А к нам идут за красотой. За большим семейным древом - чтобы во всю стену, за великолепной парадной родословной книгой в коже. Чтобы листать с гостями летом на веранде. Чтобы показывать загадочный герб своего древнего рода. К нам идут за удовлетворением тщеславия!
- Слушайте, ну я видел же клиентов. Обычные люди. Никто никакой не тщеславный. Просто они хотят знать, откуда произошли, – отвечал Паша, складывая руки в замок.
- Нееееет, это вот, Пашенька, типичная ошибка. Это ты пока к специфике не приноровился. Ты вот поработаешь побольше, сам увидишь. Хоть Козликовых своих возьми. Придет завтра папаша семейства Козликов за своей готовой книгой. Вот ты ему это своё правдивое, так называемое, отдашь. И знаешь, что будет? - Пётр Лаврентьевич стряхнул пепел.
- Он заберет книгу и будет знать правду о своём роде, – произнес Паша, поправив очки.
- А вот и нет. Я в этом бизнесе уже без малого пятнадцать лет. Пятнадцать, хочешь, не верь! Многое повидал. Так вот, со всей ответственностью тебе заявляю, что увидев семьдесят душ чумазых голодранцев крестьян в своей родословной, Козликов начнет спорить, ругаться и примется заставлять тебя копать дальше.…И будет таскаться сюда раз за разом в полной уверенности, что ты просто лентяй и лоботряс, и стоит только постараться, и в истории замечательного семейства Козликовых найдутся опричники, дворяне, общественные деятели екатерининских времен, литераторы или хотя бы, на худой конец парочка террористов народовольцев! Козликов будет злиться, упрётся аки баран, а, в конце концов, откажется оплачивать нашу работу. Справедливо это, по-твоему, Пашенька?
- Да я же сам видел, как люди заказы забирают и всем довольны, - не соглашался Паша – вот буквально полчаса назад.
- С полчаса, говоришь? – прищурился Пётр Лаврентьевич, и, потушив сигарету, поднял телефонную трубку – Алиса? Полчаса назад мы кого отгрузили? Мучкову? Ясно, спасибо. Так вот, Павел, - снова обратился он к подчиненному – полчаса назад забирала свою родословную пожилая дама, госпожа Мучкова. А она у нас по профессии знаешь кто? Она актриса БДТ на пенсии. Уже несколько лет не играет. Так вот в её роду мы нашли придворного шута из Ледяного дома самой Анны Иоановны. Слыхал о таком?
- Да, - хмуро отозвался помрачневший Павел – я знаю, что там целый табор карликов у неё жил.
- Историю знаешь, молодец, - назидательно мурлыкнул Пётр Лаврентьевич – и мы осчастливили старушку. Подарили ей чудесные эмоции. Это какие истории теперь она будет рассказывать приятельницам за чаем с вареньем! Красота?
- Но это же враньё. Зачем это надо? – Паша насупился окончательно – и вообще это, наверное, незаконно!
- С этим у меня проблем нет, ты не беспокойся. С юридической точки зрения всё устроено. Да и потом, никто, ни единый клиент за пятнадцать лет ни разу не полез нас проверять. Люди влюбляются в эти истории. Они сразу понимают, что не зря считали себя особенными все эти годы. Ведь они произошли от удивительных личностей!
- Вы так говорите, как будто сами верите в весь этот бред. Алиса сама это придумывает?
- А я и верю, Пашенька! Мы ведь помогаем людям стать лучше. Напитываем их новыми смыслами и связью с выдающимися предками! Вот, представь, идёт наш клиент Уточкин по набережной реки Пряжки. На работе у него завал, дома жена сейчас орать будет и, может, даже отлупит– он вот-вот завернёт в ближайшую рюмочную и в запой уйдет. А тут – раз и в сером небе нашем петербургском ему блаженный лик прародителя, видного статского советника является – красивый он, статный, в сверкающих эполетах, пальцем Уточкину грозит – ишь что задумал! Не гоже нам, Уточкиным, в уныние впадать и пьянству придаваться! Мы всегда в Петербурге тон задавали и примером служили добросовестным. Ты же большой человек! А ну глаза не опускать! И собирается, Пашенька, наш Уточкин и радостно идёт дела свои делать. И таких историй у меня, голубчик, пруд пруди. Наши клиенты начинают ощущать свою избранность, и качество жизни их улучается многократно! Вот скажи, что я не прав после этого?
- Может, в этом действительно есть какой-то смысл, Пётр Лаврентьевич, – отозвался призадумавшийся Паша, - но всё равно – правда есть правда, здесь вы уже со мной не поспорите.
- А правда, Павел, в том, - ответил начальник, - что я верю в своё полезное дело. Я сам убедился, что ничего, кроме пользы, оно не несёт. Правда в наше время понятие очень сложносочиненное. Вот ты сальный очкарик и задрот. Это правда.
У Паши задергалось веко левого глаза. Он молча уставился на начальника.
- Извини, - недобро засмеялся Пётр Лаврентьевич - Но это правда. Моя. Тебе это приятно? Тебе нужна такая правда? Ты, может, готов даже эту правду купить? Деньги сейчас достать и за такую вот поганую правду отслюнявить мне тысячу рублей? А, Пашка?
- Послушайте, может мне вообще не стоит здесь у вас работать? – Паша обиженно теребил обложку своего несчастного ежедневника – зачем вам вообще тогда спецы по архиву?
Сидите себе пишите байки несусветные и всё.
- А вот это ты опять зря! Я же не обижать тебя вызвал, а рассказать всё. Как раз твоя специальность нам очень нужна. Твоя работа составляет базу всей истории рода. А небольшие вдохновляющие наших клиентов героические ремарки – уже дело моё и алискино, - Пётр Лаврентьевич взял в руки очки в тонкой металлической оправе – поэтому я хотел тебе всё разъяснить. Чтобы ты не думал, что мы жулики какие-нибудь. Жулики у нас вон, в двестипятой сидят – таксидермисты мерзкие. Вонища оттуда страшная, может мимо проходил? Они там под видом енотов и песцов крыс продают. Гады. Чуть не стошнило меня ей богу, когда туда случайно заглянул. Они нам подарили одно чучело. Белка бильярдист, слыхал? Просто омерзительно. Выкинул к чертовой матери. Вот кто людям хрень втюхивает. Хрень и смерть. А мы…Мы продаём мечты о прошлом, Пашка. Мы, можно сказать, биографические санитары!
Пётр Лаврентьевич мечтательно глянул куда-то под потолок тесного кабинетика. Молодой человек сидел перед ним, задумчиво опустив голову.
- Так что, Павел? Тебе работа нужна, я правильно понимаю? Сейчас кризис, крайне непростые вре
Dreams of the past
“We need to ponder, Pavel,” said the fat man, Pyotr Lavrentievich, who looked like a cat, leaning back comfortably on the back of a black leather chair and clutching small arms on his round belly - you say that there was a scandal. The staff quarreled. Screaming. I heard everything myself!
“Nothing of the kind,” said the bespectacled man Pavel, a recent graduate of the Department of Archival Affairs, “I simply, Pyotr Lavrentievich, frankly, when I got here, I thought I had to deal with reality. With the truth.
“Well, okay,” the fat man smiled, “then first tell me - are we actually selling to people here?”
- What? Asked Paul, looking at him with disbelief. Light curls on his head stirred.
“I want to ask you this.” What? You have been here for two whole weeks. Say what are we selling? - the chief looked inquiringly straight into Pavel’s eyes, slightly tilting his head to one side.
- Well, how is it? - Pavel hesitated like a schoolboy at the blackboard, - genealogical research, family trees, family trees ...
- Correctly. So what? What have you been doing for the last two days, my dear?
- Yesterday I completed the preparation of the painting on the knees of the Kozlikov family tree, - Pavel confidently answered - sent the document to Alice, and then in the final edition I saw that she added almost all the Kozlikovs to the biography, starting from the 16th century, incorrect information. Taken from the ceiling. She said we always do that. That's why I wanted to find out - how is it? Are we adding something from ourselves in our biographies? - Paul cowardly lowered his eyes and stared at the cover of the daily log, which rested on his lap.
- And tell me, Pasha ... Pasha can be simple, right? - Peter Lavrentievich smiled and again became like a cat - what is interesting about these Kozlikovs?
- Nothing special. There they have peasants alone, everything is simple: Yaroslavl province, then fists, repressions ... I gathered everything, brought it together, painted it. And Alice took and added some nonsense ...
- What is this, please explain nonsense?
“She wrote them false posts: royal chefs and apprentices, service at the imperial court, some probes there ... I have no idea where she got it from,” Paul’s voice, like the voice of any person transferring responsibility to another, became more confident.
“Have you definitely checked everything, Pasha?” - asked the bun, Peter Lavrentievich, puzzled - are you sure that there were only peasants?
- Yes, of course I am! The archive does not lie. Everything is clear there! - exclaimed Pasha, flashing eyepieces of glasses.
“Here,” said Peter Lavrentievich thoughtfully, “everything is simple there.” And to whom, tell me, Pavlik, I want everything in the history of his dear family to be simple?
- What do you have in mind?
“Well, tell me again, what are we selling?” - again smiled Peter Lavrentievich - think carefully, my friend.
“Peter Lavrentievich, I already said,” said Paul, slightly irritated.
“And we, Pashenka, are selling us, first of all, history,” Pyotr Lavrentievich said the last word, lovingly and intimately, people love history. And when they come to us, they need clues to secrets, a ray of light that illuminates the stories of their families through the shadow of time!
- You want to say, Alice really added all this from her head? Is this falsification obtained?
- Pasha! - exclaimed Peter Lavrentievich - why falsification? Why falsification? We only lightly decorate dry archival information. We attach juiciness. Intrigue!
- Peter Lavrentievich, but this is a hoax! - Pasha looked arrogantly at the dodgy boss.
- Pasha, oksts. You, it seems, haven’t fully understood the specifics of our company’s work, - Pyotr Lavrentievich took a pack of cigarettes from a box, pulled a square ashtray made under the malachite into his face, and inserted a long cigarette in a circle of puffy lips. - We are doing information decoration and help to their fellow citizens. Who do you think our customers are? People who just want to know the history of their ancestors themselves can go to the archive and read everything there, don't you know? And they come to us for beauty. Behind a large family tree - to the whole wall, behind the magnificent ceremonial genealogy book in leather. To flip with guests in the summer on the veranda. To show the mysterious coat of arms of his ancient family. They come to us for the satisfaction of vanity!
- Listen, well, I saw the same customers. Ordinary people. No one is conceited. They just want to know where they came from, ”answered Pasha, folding his hands in the castle.
- Nooo, this, Pashenka, is a typical mistake. You haven’t gotten used to the specifics yet. You’ll work a little more, you will see for yourself. At least take your Kozlikovs. The dad of the Kozlik family will come tomorrow for his finished book. Here you give it to him your true, so-called. And you know what will happen? - Peter Lavrentievich shook off the ashes.
“He will take the book and will know the truth about his kind,” said Pasha, adjusting his glasses.
“And here it is.” I have been in this business for nearly fifteen years. Fifteen, you want, do not believe! I've seen a lot. So, with all responsibility I declare to you that when he sees seventy souls of grimy beggars
“We need to ponder, Pavel,” said the fat man, Pyotr Lavrentievich, who looked like a cat, leaning back comfortably on the back of a black leather chair and clutching small arms on his round belly - you say that there was a scandal. The staff quarreled. Screaming. I heard everything myself!
“Nothing of the kind,” said the bespectacled man Pavel, a recent graduate of the Department of Archival Affairs, “I simply, Pyotr Lavrentievich, frankly, when I got here, I thought I had to deal with reality. With the truth.
“Well, okay,” the fat man smiled, “then first tell me - are we actually selling to people here?”
- What? Asked Paul, looking at him with disbelief. Light curls on his head stirred.
“I want to ask you this.” What? You have been here for two whole weeks. Say what are we selling? - the chief looked inquiringly straight into Pavel’s eyes, slightly tilting his head to one side.
- Well, how is it? - Pavel hesitated like a schoolboy at the blackboard, - genealogical research, family trees, family trees ...
- Correctly. So what? What have you been doing for the last two days, my dear?
- Yesterday I completed the preparation of the painting on the knees of the Kozlikov family tree, - Pavel confidently answered - sent the document to Alice, and then in the final edition I saw that she added almost all the Kozlikovs to the biography, starting from the 16th century, incorrect information. Taken from the ceiling. She said we always do that. That's why I wanted to find out - how is it? Are we adding something from ourselves in our biographies? - Paul cowardly lowered his eyes and stared at the cover of the daily log, which rested on his lap.
- And tell me, Pasha ... Pasha can be simple, right? - Peter Lavrentievich smiled and again became like a cat - what is interesting about these Kozlikovs?
- Nothing special. There they have peasants alone, everything is simple: Yaroslavl province, then fists, repressions ... I gathered everything, brought it together, painted it. And Alice took and added some nonsense ...
- What is this, please explain nonsense?
“She wrote them false posts: royal chefs and apprentices, service at the imperial court, some probes there ... I have no idea where she got it from,” Paul’s voice, like the voice of any person transferring responsibility to another, became more confident.
“Have you definitely checked everything, Pasha?” - asked the bun, Peter Lavrentievich, puzzled - are you sure that there were only peasants?
- Yes, of course I am! The archive does not lie. Everything is clear there! - exclaimed Pasha, flashing eyepieces of glasses.
“Here,” said Peter Lavrentievich thoughtfully, “everything is simple there.” And to whom, tell me, Pavlik, I want everything in the history of his dear family to be simple?
- What do you have in mind?
“Well, tell me again, what are we selling?” - again smiled Peter Lavrentievich - think carefully, my friend.
“Peter Lavrentievich, I already said,” said Paul, slightly irritated.
“And we, Pashenka, are selling us, first of all, history,” Pyotr Lavrentievich said the last word, lovingly and intimately, people love history. And when they come to us, they need clues to secrets, a ray of light that illuminates the stories of their families through the shadow of time!
- You want to say, Alice really added all this from her head? Is this falsification obtained?
- Pasha! - exclaimed Peter Lavrentievich - why falsification? Why falsification? We only lightly decorate dry archival information. We attach juiciness. Intrigue!
- Peter Lavrentievich, but this is a hoax! - Pasha looked arrogantly at the dodgy boss.
- Pasha, oksts. You, it seems, haven’t fully understood the specifics of our company’s work, - Pyotr Lavrentievich took a pack of cigarettes from a box, pulled a square ashtray made under the malachite into his face, and inserted a long cigarette in a circle of puffy lips. - We are doing information decoration and help to their fellow citizens. Who do you think our customers are? People who just want to know the history of their ancestors themselves can go to the archive and read everything there, don't you know? And they come to us for beauty. Behind a large family tree - to the whole wall, behind the magnificent ceremonial genealogy book in leather. To flip with guests in the summer on the veranda. To show the mysterious coat of arms of his ancient family. They come to us for the satisfaction of vanity!
- Listen, well, I saw the same customers. Ordinary people. No one is conceited. They just want to know where they came from, ”answered Pasha, folding his hands in the castle.
- Nooo, this, Pashenka, is a typical mistake. You haven’t gotten used to the specifics yet. You’ll work a little more, you will see for yourself. At least take your Kozlikovs. The dad of the Kozlik family will come tomorrow for his finished book. Here you give it to him your true, so-called. And you know what will happen? - Peter Lavrentievich shook off the ashes.
“He will take the book and will know the truth about his kind,” said Pasha, adjusting his glasses.
“And here it is.” I have been in this business for nearly fifteen years. Fifteen, you want, do not believe! I've seen a lot. So, with all responsibility I declare to you that when he sees seventy souls of grimy beggars
У записи 15 лайков,
2 репостов.
2 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Татьяна Батурина
