Башня молодости
Герой одного из моих рассказов говорит: «На работе проходит большая часть нашей жизни». Если это так, то большую часть последних пяти лет нам довелось прожить в необыкновенном чердачном помещении здания на углу Кронверкского проспекта и улицы Блохина. Минуешь страшную парадную с клочковатыми дверями коммуналок на лифте или пешком по лестнице и ты внутри.
Впервые я оказалась здесь зимним вечером пятницы в 2012 году. Тогда это было просто огромное бетонное пространство, и кто-то пригласил меня на открытие самопальной выставки: молодые живописцы, какие-то панки, фотографии в исполнении Акмена (полуголый Багл, блаженно растянувшийся на гальке, и героиновые чёрно-белые девицы в пролеске), вино и клубы дыма, неловкие речи организаторов, камерный концерт тамтамов, гитар и еще чёрт знает чего. Я была в дурном настроении, разглядывала причудливые коллажи и картины (одна из них - портрет приговоренного к казни австралийского преступника теперь встречает гостей в моей прихожей), бродила среди старых знакомых, выходила на балкон, чтобы полюбоваться видом, а потом смылась домой. Я очень подробно помню тот вечер, потому что много раз мысленно возвращалась к нему: тогда я не подозревала, что уже через полгода мы снимем мансарду, решив устроить тут офис Quadro Electric. И я буду выходить на этот балкон раз за разом следующие пять лет.
Потом летом мы стояли тут с Ксюшей, Антоном и Вовиком, помещение всё еще было голым и холодным, а ребята махали руками в воздухе, обсуждая, как всё обустроить для работы: где у кого будет кабинет, где посадим цветы, как раскрасим стены. Через мансардные окна на бетон стекало солнце, и я представляла как под кончиками и их пальцев в воздухе вырастают перегородки, двери, лестницы, и думала о том, что нас тут ждет. И это было многое. Тут хорошо бы выбрать из эпизодов, которые калейдоскоп памяти сейчас же подкручивает в уме, какой-нибудь забористый производственный рассказ, однако, боюсь, для текста о любви к месту сгодится только неотёсанный поток сознания.
В котором, например, я горько плачу в кабинете у Вовика, а он затирает мне, что всё обязательно скоро наладится, пока же надо читать Кафку. И Ксюша дает мне косметику, чтобы я не бродила безобразным чудищем на глазах у коллег. Или я в короне из фольги выкладываю на стол переговорной салаты: 2014 год внезапно решили встретить прямо в башне. Или лазаю по крыше в поисках эпичных ракурсов. На дворе лето: воздух вкусно пахнет, и на проспекте внизу мало машин. Или мы проводим десять тысяч совещаний, переговоров, принимаем сотни судьбоносных и ошибочных решений, я сижу над написанием тонн текстов до 2 часов ночи, а потом проверяю пустые кабинеты с точным знанием – призрак дал о себе знать. Или наблюдаю, как недавние чужаки влюбляются и нелепо прячут свой роман, или мы даем показания ментам после ночного ограбления, создается целый гедонистический универсум походов на обеды, а еще человек двадцать задувают вместе свечки над огромным синим тортом «Нам 4 года», я в ярости хлопаю дверями или ору: «Пока, неудачники, я в отпуск!», а потом возвращаюсь соскучившейся до смерти, поскальзываюсь на кофе и позорно разбиваю колени об пол, с пульсирующими залитыми краской щеками первый раз в жизни увольняю человека, выхожу курить, не в силах сдержать сердцебиение: только что произошло что-то безумно важное.…А что, я уже не в силах вспомнить, потому что в этой пёстрой груде проводов, бумаг, обрывков голосов важно всё, как в забытой песне IFK.
А теперь мы соберем в коробки накопившийся за эти пять лет скраб и поедем дальше. Там будет жёлтое светлое здание, там будет много этажей и новёхонькие стены, которые пахнут свежей краской. Сегодня я стояла в помещении, которому суждено стать моим кабинетом, и не могла вообразить, как буду приходить в него каждый день. Зловещее и неотвратимое наступление новой эпохи дышало мне в затылок . Как мы станем обходится без лучшего в мире вида на Петропавловку, спасительная эстетика которого утоляла самые горькие печали – только взгляни? И в башню можно будет попасть, только отдавшись внутреннему потоку. Выискивать её глазами с другого берега Невы на подходе к павильонному залу в Эрмитаже и знать, что там внутри, на этих космических стенах всё еще живут следы наших смыслов, следы старых споров и химеры электрической мифологии.
Тут я понимаю, что пора брать себя в руки, и как полагается всякому приличному знаменосцу рвать вперёд. Действительность спешит вступить с нами в отношения иного толка, и в чистых девственных стенах особенно гулко: новая эпоха с легкого дыхания переходит на воинственную песнь, где звучат как минимум Цой, Тупак Шакур, Егор Летов или кто там ещё из красивых мёртвых парней лучше всех на свете умеет рассказывать о переменах?
Герой одного из моих рассказов говорит: «На работе проходит большая часть нашей жизни». Если это так, то большую часть последних пяти лет нам довелось прожить в необыкновенном чердачном помещении здания на углу Кронверкского проспекта и улицы Блохина. Минуешь страшную парадную с клочковатыми дверями коммуналок на лифте или пешком по лестнице и ты внутри.
Впервые я оказалась здесь зимним вечером пятницы в 2012 году. Тогда это было просто огромное бетонное пространство, и кто-то пригласил меня на открытие самопальной выставки: молодые живописцы, какие-то панки, фотографии в исполнении Акмена (полуголый Багл, блаженно растянувшийся на гальке, и героиновые чёрно-белые девицы в пролеске), вино и клубы дыма, неловкие речи организаторов, камерный концерт тамтамов, гитар и еще чёрт знает чего. Я была в дурном настроении, разглядывала причудливые коллажи и картины (одна из них - портрет приговоренного к казни австралийского преступника теперь встречает гостей в моей прихожей), бродила среди старых знакомых, выходила на балкон, чтобы полюбоваться видом, а потом смылась домой. Я очень подробно помню тот вечер, потому что много раз мысленно возвращалась к нему: тогда я не подозревала, что уже через полгода мы снимем мансарду, решив устроить тут офис Quadro Electric. И я буду выходить на этот балкон раз за разом следующие пять лет.
Потом летом мы стояли тут с Ксюшей, Антоном и Вовиком, помещение всё еще было голым и холодным, а ребята махали руками в воздухе, обсуждая, как всё обустроить для работы: где у кого будет кабинет, где посадим цветы, как раскрасим стены. Через мансардные окна на бетон стекало солнце, и я представляла как под кончиками и их пальцев в воздухе вырастают перегородки, двери, лестницы, и думала о том, что нас тут ждет. И это было многое. Тут хорошо бы выбрать из эпизодов, которые калейдоскоп памяти сейчас же подкручивает в уме, какой-нибудь забористый производственный рассказ, однако, боюсь, для текста о любви к месту сгодится только неотёсанный поток сознания.
В котором, например, я горько плачу в кабинете у Вовика, а он затирает мне, что всё обязательно скоро наладится, пока же надо читать Кафку. И Ксюша дает мне косметику, чтобы я не бродила безобразным чудищем на глазах у коллег. Или я в короне из фольги выкладываю на стол переговорной салаты: 2014 год внезапно решили встретить прямо в башне. Или лазаю по крыше в поисках эпичных ракурсов. На дворе лето: воздух вкусно пахнет, и на проспекте внизу мало машин. Или мы проводим десять тысяч совещаний, переговоров, принимаем сотни судьбоносных и ошибочных решений, я сижу над написанием тонн текстов до 2 часов ночи, а потом проверяю пустые кабинеты с точным знанием – призрак дал о себе знать. Или наблюдаю, как недавние чужаки влюбляются и нелепо прячут свой роман, или мы даем показания ментам после ночного ограбления, создается целый гедонистический универсум походов на обеды, а еще человек двадцать задувают вместе свечки над огромным синим тортом «Нам 4 года», я в ярости хлопаю дверями или ору: «Пока, неудачники, я в отпуск!», а потом возвращаюсь соскучившейся до смерти, поскальзываюсь на кофе и позорно разбиваю колени об пол, с пульсирующими залитыми краской щеками первый раз в жизни увольняю человека, выхожу курить, не в силах сдержать сердцебиение: только что произошло что-то безумно важное.…А что, я уже не в силах вспомнить, потому что в этой пёстрой груде проводов, бумаг, обрывков голосов важно всё, как в забытой песне IFK.
А теперь мы соберем в коробки накопившийся за эти пять лет скраб и поедем дальше. Там будет жёлтое светлое здание, там будет много этажей и новёхонькие стены, которые пахнут свежей краской. Сегодня я стояла в помещении, которому суждено стать моим кабинетом, и не могла вообразить, как буду приходить в него каждый день. Зловещее и неотвратимое наступление новой эпохи дышало мне в затылок . Как мы станем обходится без лучшего в мире вида на Петропавловку, спасительная эстетика которого утоляла самые горькие печали – только взгляни? И в башню можно будет попасть, только отдавшись внутреннему потоку. Выискивать её глазами с другого берега Невы на подходе к павильонному залу в Эрмитаже и знать, что там внутри, на этих космических стенах всё еще живут следы наших смыслов, следы старых споров и химеры электрической мифологии.
Тут я понимаю, что пора брать себя в руки, и как полагается всякому приличному знаменосцу рвать вперёд. Действительность спешит вступить с нами в отношения иного толка, и в чистых девственных стенах особенно гулко: новая эпоха с легкого дыхания переходит на воинственную песнь, где звучат как минимум Цой, Тупак Шакур, Егор Летов или кто там ещё из красивых мёртвых парней лучше всех на свете умеет рассказывать о переменах?
Youth tower
The hero of one of my stories says: "At work, a large part of our lives takes place." If so, then most of the last five years we have lived in the unusual attic of the building on the corner of Kronverksky Prospekt and Blokhin Street. You pass the terrible front door with ragged communal doors on the elevator or on the stairs and you are inside.
I was here for the first time on a winter Friday night in 2012. Then it was just a huge concrete space, and someone invited me to the opening of a self-made exhibition: young painters, some punks, photographs performed by Akmen (half-naked Bagle, blissfully stretched out on pebbles, and heroin black and white girls in the forest), wine and puffs of smoke, awkward speeches by the organizers, a chamber concert of tomtoms, guitars and even the devil knows what. I was in a bad mood, looking at bizarre collages and paintings (one of them - a portrait of an Australian criminal sentenced to death now meets guests in my hallway), wandered among old friends, went to the balcony to enjoy the view, and then rushed off home. I remember that evening in great detail, because many times I mentally returned to it: then I did not suspect that within six months we would remove the attic, deciding to set up a Quadro Electric office here. And I will go out onto this balcony over and over again for the next five years.
Then in the summer we stood here with Ksyusha, Anton and Vovik, the room was still bare and cold, and the guys waved their hands in the air, discussing how to arrange everything for work: where someone will have an office, where to plant flowers, how to paint the walls. The sun was pouring down onto the concrete through the skylights, and I imagined the partitions, doors, stairs growing under the tips and their fingers in the air, and I thought about what awaits us here. And that was a lot. Here it would be nice to choose from the episodes that the kaleidoscope of memory is immediately twisting in the mind some kind of busy production story, however, I’m afraid, only an uncouth stream of consciousness will fit the text about love for the place.
In which, for example, I cry bitterly in Vovik’s office, and he erases to me that everything will surely work out soon, in the meantime, you need to read Kafka. And Ksyusha gives me makeup so that I don’t wander around the ugly monster in front of my colleagues. Or I put the salads on the table in the foil crown: they suddenly decided to meet the year 2014 right in the tower. Or climb on the roof in search of epic angles. Outside is summer: the air smells delicious, and there are few cars on the avenue below. Or we hold ten thousand meetings, negotiations, make hundreds of fateful and erroneous decisions, I sit on writing tons of texts until 2 a.m., and then I check empty cabinets with accurate knowledge - the ghost made itself felt. Either I watch how recent strangers fall in love and absurdly hide their romance, or we testify to the cops after a nightly robbery, a whole hedonistic universe of lunch trips is created, and twenty people blow out together candles over a huge blue cake “We're 4 years old”, I'm furious slamming doors or yelling: “Bye, losers, I'm on vacation!”, and then I get bored to death, slip on my coffee and shamefully smash my knees on the floor, with flickering cheeks throbbing for the first time in my life, firing a person, quitting smoking, not forces with to keep the heartbeat: something incredibly important has just happened. ... And what, I can no longer remember, because everything is important in this colorful pile of wires, papers, snippets of voices, like in a forgotten IFK song.
And now we will collect the scrub that has accumulated over the five years in the boxes and move on. There will be a yellow light building, there will be many floors and new-built walls that smell like fresh paint. Today I stood in the room, which was destined to become my office, and could not imagine how I would come into it every day. The ominous and inevitable advance of a new era breathed into the back of my head. How can we do without the best view of the Peter and Paul Fortress in the world, whose saving aesthetics appeased the most bitter sorrows - just take a look? And it will be possible to get into the tower only by surrendering to the internal stream. Look for her from the other side of the Neva on her way to the pavilion hall in the Hermitage and know what is inside, on these cosmic walls, there are still traces of our meanings, traces of old disputes and the chimera of electrical mythology.
Then I understand that it is time to pull ourselves together, and as any decent standard bearer is supposed to tear forward. Reality is in a hurry to enter into relations with us of a different kind, and in pure virgin walls it is especially echoing: the new era is moving from easy breathing to a warlike song, where at least Tsoi, Tupak Shakur, Yegor Letov or who else of the beautiful dead guys are best knows how to talk about change?
The hero of one of my stories says: "At work, a large part of our lives takes place." If so, then most of the last five years we have lived in the unusual attic of the building on the corner of Kronverksky Prospekt and Blokhin Street. You pass the terrible front door with ragged communal doors on the elevator or on the stairs and you are inside.
I was here for the first time on a winter Friday night in 2012. Then it was just a huge concrete space, and someone invited me to the opening of a self-made exhibition: young painters, some punks, photographs performed by Akmen (half-naked Bagle, blissfully stretched out on pebbles, and heroin black and white girls in the forest), wine and puffs of smoke, awkward speeches by the organizers, a chamber concert of tomtoms, guitars and even the devil knows what. I was in a bad mood, looking at bizarre collages and paintings (one of them - a portrait of an Australian criminal sentenced to death now meets guests in my hallway), wandered among old friends, went to the balcony to enjoy the view, and then rushed off home. I remember that evening in great detail, because many times I mentally returned to it: then I did not suspect that within six months we would remove the attic, deciding to set up a Quadro Electric office here. And I will go out onto this balcony over and over again for the next five years.
Then in the summer we stood here with Ksyusha, Anton and Vovik, the room was still bare and cold, and the guys waved their hands in the air, discussing how to arrange everything for work: where someone will have an office, where to plant flowers, how to paint the walls. The sun was pouring down onto the concrete through the skylights, and I imagined the partitions, doors, stairs growing under the tips and their fingers in the air, and I thought about what awaits us here. And that was a lot. Here it would be nice to choose from the episodes that the kaleidoscope of memory is immediately twisting in the mind some kind of busy production story, however, I’m afraid, only an uncouth stream of consciousness will fit the text about love for the place.
In which, for example, I cry bitterly in Vovik’s office, and he erases to me that everything will surely work out soon, in the meantime, you need to read Kafka. And Ksyusha gives me makeup so that I don’t wander around the ugly monster in front of my colleagues. Or I put the salads on the table in the foil crown: they suddenly decided to meet the year 2014 right in the tower. Or climb on the roof in search of epic angles. Outside is summer: the air smells delicious, and there are few cars on the avenue below. Or we hold ten thousand meetings, negotiations, make hundreds of fateful and erroneous decisions, I sit on writing tons of texts until 2 a.m., and then I check empty cabinets with accurate knowledge - the ghost made itself felt. Either I watch how recent strangers fall in love and absurdly hide their romance, or we testify to the cops after a nightly robbery, a whole hedonistic universe of lunch trips is created, and twenty people blow out together candles over a huge blue cake “We're 4 years old”, I'm furious slamming doors or yelling: “Bye, losers, I'm on vacation!”, and then I get bored to death, slip on my coffee and shamefully smash my knees on the floor, with flickering cheeks throbbing for the first time in my life, firing a person, quitting smoking, not forces with to keep the heartbeat: something incredibly important has just happened. ... And what, I can no longer remember, because everything is important in this colorful pile of wires, papers, snippets of voices, like in a forgotten IFK song.
And now we will collect the scrub that has accumulated over the five years in the boxes and move on. There will be a yellow light building, there will be many floors and new-built walls that smell like fresh paint. Today I stood in the room, which was destined to become my office, and could not imagine how I would come into it every day. The ominous and inevitable advance of a new era breathed into the back of my head. How can we do without the best view of the Peter and Paul Fortress in the world, whose saving aesthetics appeased the most bitter sorrows - just take a look? And it will be possible to get into the tower only by surrendering to the internal stream. Look for her from the other side of the Neva on her way to the pavilion hall in the Hermitage and know what is inside, on these cosmic walls, there are still traces of our meanings, traces of old disputes and the chimera of electrical mythology.
Then I understand that it is time to pull ourselves together, and as any decent standard bearer is supposed to tear forward. Reality is in a hurry to enter into relations with us of a different kind, and in pure virgin walls it is especially echoing: the new era is moving from easy breathing to a warlike song, where at least Tsoi, Tupak Shakur, Yegor Letov or who else of the beautiful dead guys are best knows how to talk about change?
У записи 33 лайков,
0 репостов,
651 просмотров.
0 репостов,
651 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Татьяна Батурина
