Все эти десятилетние флешмобы, маленькие фрагменты прустовской тоски по утраченному времени.
Фотографии с окраин памяти, как из отпуска, прожитые года как страны, в которые путешествуешь, чтобы привезти от туда этот короткий отчет:
10 лет назад я..
10 лет назад я уже начал задаваться вопросом, почему там, 10-летие назад, да даже 5-летие, да даже 2 года назад – так невыносимо прекрасно, несмотря на обстоятельства, почему тут в памяти, все это выглядит по другому чем там, когда там еще было настоящим. Почему это искажение настолько невыносимо, иногда до саднящей ментальной боли.
Мне есть что вспомнить про 2009, как конечно и про другие года. Но 2009 – это особенно, там рубеж, граница, очень важная для меня, про которую я очень редко рассказываю даже самым близким. Граница между двумя жизнями, там 10 лет назад в 2009 в январе один я, а начиная с апреля уже совсем другой. Два разных человека.
Это долгая и отдельная история, как чудо сделало из 21-летнего алкоголика с двумя панкреатитами, человека как все, обычного, симпатичного, нормального. Это какая-то сказка про красавицу и чудовище, про заколдованного принца, которую я прожил в шкуре маньяка-психопата, чтобы вдруг стать живым и адекватным. Может звучать пафосно, но было так.
Там в 2009 я нахожу своих лучших друзей, на долгие годы, мы садимся в поезд метро на Лиговке и едем на Черную речку, танцевать на столах под Бари Вайта, собирать с утра мелочь из аквариума в квартире с разрисованными страшными снами Жана-Мишеля Баскии стенами.
Это еще январь.
Это мои лучшие друзья до сих пор. Случайные, странные люди.
Так ведь бывало у всех, там – в стране памяти, которая конечно не фотки, а странные и неуловимые (что?) ( непонятно, неразборчиво, странно)
Синие небо и луна над торговым центром Грейт, когда я выхожу с премьеры Хранителей.
Влюбленный в новый мир, зачарованный.
Фотки ничего никому не скажут. Ну да, ты обрюзг за 10 лет, ты потолстел, но там ты конечно дико одет, и конечно моложе, кто же спорит. Но зачем. Посмотрят на тебя молодого. Поставят лайк.
Да и слова ничего не скажут.
Путешествие в память: электричка, летящая на дачу - как ее описать, да все там ездили, все чувствовали что-то подобное, но подобное ли или у каждого было свое.
Эта прекрасная боль, щемящая грудь, эти атмосферы, которых не повторить – требуют больше и больше слов, описывай нас, описывай.
И все равно никак. Ускользает.
Описывай, описывай, описывай!
Описывай свой первый эфир на телике, с людьми, которых ты тогда еще не знал, а теперь уже так давно не видел, в Озерках, ранним августовским утром, те которые на 5 лет станут для тебя семьей и близкими, и с которыми и сейчас есть столько всего что вспомнить, случайно встретившись.
Но разве вместится все это в абзац, в страницу, в роман. Во все романы мира. В случайную фотку. В панораму размером с вселенную. Разве есть язык, которым можно это рассказать.
10 лет назад.
Зачем это текст? Почему? Ну Флешмоб? Ну а зачем этот флешмоб..
Ну как? Как вам это передать. Как вам рассказать, как начиналась та весна, когда ехал на Пионерку бухать к писателю Чижову, как потом ломал Кате Воронцовой дверь, как было стыдно на утро, как с утра вас с Виталиком Павловым приняли менты и попросили быть понятыми на опознании чувака бомбанувшего ларь, как потом в самом начале апреля проснувшись в туалете несуществующего уже кафе на Гороховой, где теперь КопГараж, бросил пить до скончания времен, и стал другим человеком. Каким был Апрель, и какая была луна после премьеры Хранителей.
Как это все описать, ускользающее, мерцающее.
Это невозможно зафиксировать как искорки костра. Гаснут в ту же секунду.
О чем это? О ком?
Вы же даже этих фамилий не знаете.
Вы же не я..
Но пишешь.
Память требует.
Ты почему-то едешь туда.
Подбираешь все это.
Год 2009. 10 лет назад.
Нелепые детские передачи про Спортакуса на ДТВ, Званный ужин, Дальневосточный проспект, медведевское время, Глеб Михалыч, Катя Воронцова, Саша Янбухтина, пьяный писатель Чижов, пьяный Миша Иоффе, свадьба Наташи и Леши – они разведутся года через 4, матч Германия-Россия в каком-то пивняке на Большевиков, Аршавин – Бог, сборная на невероятном уровне. Зачем-то монтировал в муви-мейкере сцены из фильма Послесловие Марлена Хуциева под песни Портисхед. Снимал с москвичами какую-то любительскую комедию с неграми и участником Дома-2.
Или вот еще:
Потом мальтийская капелла, в которой сидят люди в средневековых костюмах, играют на лютнях – это 4 ноября 2009, рядом на Сенной Русский марш, и страх стендапа, на мне петличка, я ничего не могу сказать от оцепенения. Мы пришли сюда по пустому суворовскому училищу, оно закрыто на карантин из-за свиного или птичьего грипа. Во дворе стоит БТР. Крупными хлопьями идет снег. Дворников снимает меня, я не могу сказать и слова. Хожу между людей в средневековой одежде с лютнями. Дворников умрет через 6 лет. А через пару минут мы выйдем отсюда и будет снег, и ОМОН будет идти по пустой Садовой с металлическими щитами, бесконечной шеренгой.
А в мальтийской капелле мраморный гроб.
И эхо.
И 10 лет назад.
И если и вам ничего не понятно, то и мне тоже.
Память это просто музыка.
Музыка, которую не перевести ни на один музыкальный инструмент.
И уж точно не описать никакими словами.
Музыка, которую слышишь один ты.
Фотографии с окраин памяти, как из отпуска, прожитые года как страны, в которые путешествуешь, чтобы привезти от туда этот короткий отчет:
10 лет назад я..
10 лет назад я уже начал задаваться вопросом, почему там, 10-летие назад, да даже 5-летие, да даже 2 года назад – так невыносимо прекрасно, несмотря на обстоятельства, почему тут в памяти, все это выглядит по другому чем там, когда там еще было настоящим. Почему это искажение настолько невыносимо, иногда до саднящей ментальной боли.
Мне есть что вспомнить про 2009, как конечно и про другие года. Но 2009 – это особенно, там рубеж, граница, очень важная для меня, про которую я очень редко рассказываю даже самым близким. Граница между двумя жизнями, там 10 лет назад в 2009 в январе один я, а начиная с апреля уже совсем другой. Два разных человека.
Это долгая и отдельная история, как чудо сделало из 21-летнего алкоголика с двумя панкреатитами, человека как все, обычного, симпатичного, нормального. Это какая-то сказка про красавицу и чудовище, про заколдованного принца, которую я прожил в шкуре маньяка-психопата, чтобы вдруг стать живым и адекватным. Может звучать пафосно, но было так.
Там в 2009 я нахожу своих лучших друзей, на долгие годы, мы садимся в поезд метро на Лиговке и едем на Черную речку, танцевать на столах под Бари Вайта, собирать с утра мелочь из аквариума в квартире с разрисованными страшными снами Жана-Мишеля Баскии стенами.
Это еще январь.
Это мои лучшие друзья до сих пор. Случайные, странные люди.
Так ведь бывало у всех, там – в стране памяти, которая конечно не фотки, а странные и неуловимые (что?) ( непонятно, неразборчиво, странно)
Синие небо и луна над торговым центром Грейт, когда я выхожу с премьеры Хранителей.
Влюбленный в новый мир, зачарованный.
Фотки ничего никому не скажут. Ну да, ты обрюзг за 10 лет, ты потолстел, но там ты конечно дико одет, и конечно моложе, кто же спорит. Но зачем. Посмотрят на тебя молодого. Поставят лайк.
Да и слова ничего не скажут.
Путешествие в память: электричка, летящая на дачу - как ее описать, да все там ездили, все чувствовали что-то подобное, но подобное ли или у каждого было свое.
Эта прекрасная боль, щемящая грудь, эти атмосферы, которых не повторить – требуют больше и больше слов, описывай нас, описывай.
И все равно никак. Ускользает.
Описывай, описывай, описывай!
Описывай свой первый эфир на телике, с людьми, которых ты тогда еще не знал, а теперь уже так давно не видел, в Озерках, ранним августовским утром, те которые на 5 лет станут для тебя семьей и близкими, и с которыми и сейчас есть столько всего что вспомнить, случайно встретившись.
Но разве вместится все это в абзац, в страницу, в роман. Во все романы мира. В случайную фотку. В панораму размером с вселенную. Разве есть язык, которым можно это рассказать.
10 лет назад.
Зачем это текст? Почему? Ну Флешмоб? Ну а зачем этот флешмоб..
Ну как? Как вам это передать. Как вам рассказать, как начиналась та весна, когда ехал на Пионерку бухать к писателю Чижову, как потом ломал Кате Воронцовой дверь, как было стыдно на утро, как с утра вас с Виталиком Павловым приняли менты и попросили быть понятыми на опознании чувака бомбанувшего ларь, как потом в самом начале апреля проснувшись в туалете несуществующего уже кафе на Гороховой, где теперь КопГараж, бросил пить до скончания времен, и стал другим человеком. Каким был Апрель, и какая была луна после премьеры Хранителей.
Как это все описать, ускользающее, мерцающее.
Это невозможно зафиксировать как искорки костра. Гаснут в ту же секунду.
О чем это? О ком?
Вы же даже этих фамилий не знаете.
Вы же не я..
Но пишешь.
Память требует.
Ты почему-то едешь туда.
Подбираешь все это.
Год 2009. 10 лет назад.
Нелепые детские передачи про Спортакуса на ДТВ, Званный ужин, Дальневосточный проспект, медведевское время, Глеб Михалыч, Катя Воронцова, Саша Янбухтина, пьяный писатель Чижов, пьяный Миша Иоффе, свадьба Наташи и Леши – они разведутся года через 4, матч Германия-Россия в каком-то пивняке на Большевиков, Аршавин – Бог, сборная на невероятном уровне. Зачем-то монтировал в муви-мейкере сцены из фильма Послесловие Марлена Хуциева под песни Портисхед. Снимал с москвичами какую-то любительскую комедию с неграми и участником Дома-2.
Или вот еще:
Потом мальтийская капелла, в которой сидят люди в средневековых костюмах, играют на лютнях – это 4 ноября 2009, рядом на Сенной Русский марш, и страх стендапа, на мне петличка, я ничего не могу сказать от оцепенения. Мы пришли сюда по пустому суворовскому училищу, оно закрыто на карантин из-за свиного или птичьего грипа. Во дворе стоит БТР. Крупными хлопьями идет снег. Дворников снимает меня, я не могу сказать и слова. Хожу между людей в средневековой одежде с лютнями. Дворников умрет через 6 лет. А через пару минут мы выйдем отсюда и будет снег, и ОМОН будет идти по пустой Садовой с металлическими щитами, бесконечной шеренгой.
А в мальтийской капелле мраморный гроб.
И эхо.
И 10 лет назад.
И если и вам ничего не понятно, то и мне тоже.
Память это просто музыка.
Музыка, которую не перевести ни на один музыкальный инструмент.
И уж точно не описать никакими словами.
Музыка, которую слышишь один ты.
All these ten-year flash mobs, small fragments of Proustian longing for lost time.
Photos from the outskirts of memory, like from a vacation, lived years as countries to which you travel to bring this short report from there:
10 years ago I ..
10 years ago, I began to wonder why, 10 years ago, even 5 years, and even 2 years ago, it’s so unbearably beautiful, despite the circumstances why it’s remembered here, it all looks different than there, when it was still there. Why is this distortion so unbearable, sometimes to a raw mental pain.
I have something to remember about 2009, as of course about other years. But 2009 is especially, there is a boundary, a boundary that is very important for me, about which I very rarely tell even the closest. The border between two lives, there 10 years ago in 2009 in January, I am alone, and since April it’s completely different. Two different people.
This is a long and separate story, as a miracle made of a 21-year-old alcoholic with two pancreatitis, a person like everyone else, ordinary, handsome, normal. This is some kind of a fairy tale about a beauty and a monster, about an enchanted prince, whom I lived in the shoes of a maniac psychopath in order to suddenly become alive and adequate. It may sound pathetic, but it was.
There in 2009 I find my best friends, for many years, we take the metro train on Ligovka and go to the Black River, dance on the tables near Bari White, collect morning stuff from the aquarium in the apartment with the walls painted by Jean-Michel Basquiat's terrible dreams .
This is still January.
These are my best friends so far. Random, strange people.
So it happened to everyone, there - in a country of memory, which of course is not pictures, but strange and elusive (what?) (Incomprehensible, inaudible, strange)
The blue sky and moon above the Great Mall when I exit the Keepers premiere.
In love with a new world, enchanted.
Photos will not tell anyone. Well, yes, you are a flabber for 10 years, you have grown fat, but there you are of course wildly dressed, and certainly younger, who argues. But why. Look at you young. Like.
And the words will not say anything.
Traveling in memory: an electric train flying to the country - how to describe it, but everyone went there, everyone felt something like that, but whether it was like or everyone had their own.
This beautiful pain, aching chest, these atmospheres, which cannot be repeated - require more and more words, describe us, describe.
And still no way. Slipping away.
Describe, describe, describe!
Describe your first broadcast on telly, with people whom you did not know then, and have not seen for so long, in Ozerki, on an early August morning, those who will become your family and friends for 5 years, and with whom you still have so many things to remember, by chance meeting.
But does it all fit into a paragraph, into a page, into a novel. In all the novels of the world. In a random photo. In a panorama the size of the universe. Is there really a language that can be said.
10 years ago.
Why is this text? Why? Well flash mob? Well, why this flash mob ..
How? How to convey this to you. How can I tell you how the spring began when I went to Pionerka to drink to the writer Chizhov, how then I broke the door of Katya Vorontsova, how embarrassing it was in the morning, how in the morning you and Vitalik Pavlov received cops and asked to be understood on the identification of the guy who bombed the chest, when later, at the very beginning of April, he woke up in the toilet of the already defunct cafe on Gorokhovaya, where CopGarage is now, quit drinking until the end of time, and became a different person. What was April and what was the moon after the premiere of the Guardians.
How to describe it all, elusive, flickering.
It cannot be fixed as sparks of a fire. Go out in the same second.
What is it about? About whom?
You do not even know these names.
You are not me ..
But you write.
Memory requires.
For some reason you go there.
You pick it all up.
Year 2009. 10 years ago.
Absurd children's programs about Sportacus on DTV, Dinner party, Far Eastern Avenue, Medvedev’s time, Gleb Mikhalych, Katya Vorontsova, Sasha Yanbukhtina, drunk writer Chizhov, drunk Misha Ioffe, Natasha and Lesha’s wedding - they divorce after 4 years, the Germany-Russia match in some beer house on the Bolsheviks, Arshavin - God, the team at an incredible level. For some reason, he mounted scenes from the movie Afterword by Marlene Hutsiev to the songs of Portishead in the movie maker. He was shooting some kind of amateur comedy with blacks and a member of House-2 with Muscovites.
Or one more thing:
Then the Maltese chapel, in which people in medieval costumes sit, play the lutes - this is November 4, 2009, next to the Sennaya Russian March, and the fear of the stand-up, I’ve got a loop on me, I can’t say anything out of a daze. We came here through an empty Suvorov school, it is closed for quarantine due to swine or bird flu. In the yard is an APC. Large flakes are snowing. Janitors removes me, I can not say a word. I walk between people in medieval clothes with lutes. Janitors will die in 6 years. And in a couple of minutes we will leave here and it will snow, and the riot police will walk along the empty Sadovaya with metal shields, an endless line.
And in the maltese chapel mr
Photos from the outskirts of memory, like from a vacation, lived years as countries to which you travel to bring this short report from there:
10 years ago I ..
10 years ago, I began to wonder why, 10 years ago, even 5 years, and even 2 years ago, it’s so unbearably beautiful, despite the circumstances why it’s remembered here, it all looks different than there, when it was still there. Why is this distortion so unbearable, sometimes to a raw mental pain.
I have something to remember about 2009, as of course about other years. But 2009 is especially, there is a boundary, a boundary that is very important for me, about which I very rarely tell even the closest. The border between two lives, there 10 years ago in 2009 in January, I am alone, and since April it’s completely different. Two different people.
This is a long and separate story, as a miracle made of a 21-year-old alcoholic with two pancreatitis, a person like everyone else, ordinary, handsome, normal. This is some kind of a fairy tale about a beauty and a monster, about an enchanted prince, whom I lived in the shoes of a maniac psychopath in order to suddenly become alive and adequate. It may sound pathetic, but it was.
There in 2009 I find my best friends, for many years, we take the metro train on Ligovka and go to the Black River, dance on the tables near Bari White, collect morning stuff from the aquarium in the apartment with the walls painted by Jean-Michel Basquiat's terrible dreams .
This is still January.
These are my best friends so far. Random, strange people.
So it happened to everyone, there - in a country of memory, which of course is not pictures, but strange and elusive (what?) (Incomprehensible, inaudible, strange)
The blue sky and moon above the Great Mall when I exit the Keepers premiere.
In love with a new world, enchanted.
Photos will not tell anyone. Well, yes, you are a flabber for 10 years, you have grown fat, but there you are of course wildly dressed, and certainly younger, who argues. But why. Look at you young. Like.
And the words will not say anything.
Traveling in memory: an electric train flying to the country - how to describe it, but everyone went there, everyone felt something like that, but whether it was like or everyone had their own.
This beautiful pain, aching chest, these atmospheres, which cannot be repeated - require more and more words, describe us, describe.
And still no way. Slipping away.
Describe, describe, describe!
Describe your first broadcast on telly, with people whom you did not know then, and have not seen for so long, in Ozerki, on an early August morning, those who will become your family and friends for 5 years, and with whom you still have so many things to remember, by chance meeting.
But does it all fit into a paragraph, into a page, into a novel. In all the novels of the world. In a random photo. In a panorama the size of the universe. Is there really a language that can be said.
10 years ago.
Why is this text? Why? Well flash mob? Well, why this flash mob ..
How? How to convey this to you. How can I tell you how the spring began when I went to Pionerka to drink to the writer Chizhov, how then I broke the door of Katya Vorontsova, how embarrassing it was in the morning, how in the morning you and Vitalik Pavlov received cops and asked to be understood on the identification of the guy who bombed the chest, when later, at the very beginning of April, he woke up in the toilet of the already defunct cafe on Gorokhovaya, where CopGarage is now, quit drinking until the end of time, and became a different person. What was April and what was the moon after the premiere of the Guardians.
How to describe it all, elusive, flickering.
It cannot be fixed as sparks of a fire. Go out in the same second.
What is it about? About whom?
You do not even know these names.
You are not me ..
But you write.
Memory requires.
For some reason you go there.
You pick it all up.
Year 2009. 10 years ago.
Absurd children's programs about Sportacus on DTV, Dinner party, Far Eastern Avenue, Medvedev’s time, Gleb Mikhalych, Katya Vorontsova, Sasha Yanbukhtina, drunk writer Chizhov, drunk Misha Ioffe, Natasha and Lesha’s wedding - they divorce after 4 years, the Germany-Russia match in some beer house on the Bolsheviks, Arshavin - God, the team at an incredible level. For some reason, he mounted scenes from the movie Afterword by Marlene Hutsiev to the songs of Portishead in the movie maker. He was shooting some kind of amateur comedy with blacks and a member of House-2 with Muscovites.
Or one more thing:
Then the Maltese chapel, in which people in medieval costumes sit, play the lutes - this is November 4, 2009, next to the Sennaya Russian March, and the fear of the stand-up, I’ve got a loop on me, I can’t say anything out of a daze. We came here through an empty Suvorov school, it is closed for quarantine due to swine or bird flu. In the yard is an APC. Large flakes are snowing. Janitors removes me, I can not say a word. I walk between people in medieval clothes with lutes. Janitors will die in 6 years. And in a couple of minutes we will leave here and it will snow, and the riot police will walk along the empty Sadovaya with metal shields, an endless line.
And in the maltese chapel mr
У записи 238 лайков,
14 репостов,
9490 просмотров.
14 репостов,
9490 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Игорь Антоновский
