ОНИ дали нам то, что мы имеем… ВЕТЕРАНЫ.
Сегодня ехала на работу в метро. Сижу: нос заложен, горло дерёт, глаза слипаются, натерла туфлями ногу… В общем, я полагала, что у меня есть все основания считать это утро отвратительным. Но тут на Белорусской бодрыми шагами в вагон влетел старик. На груди ордена. Казалось, палочку он взял с собой просто потому, что ему положено по возрасту. Он огляделся и сел рядом со мной.
Три долгих станции я то разглядывала его в отражении, то пристально, забыв о приличиях, изучала его прямо в упор: одет в дешевый старый коричневый костюм с рубашкой, на голове китайская кепка «найк», в руках палочка и старый скомканный пакет. Худой, морщинистые, жилистые руки… Густые-густые седые брови, нет ресниц. Но ГЛАЗА! ясные, целеустремлённые, смелые… Нет, все эти слова не опишут их.
За три подземных перегона что-то переворачивалось во мне: вдруг, почувствовала себя ничтожеством. Что он видел тогда… в 1941-1945? Никакие книги, фильмы, стихи, песни, даже его собственные рассказы не передадут тех картин, которые хранит его строгая память. Он и его товарищи победили! Не советская власть, не вождь! А ОНИ: простые офицеры и солдаты! Победили! Ужасной ценой. Благодаря им этим утром я проснулась в свободной стране. Благодаря им, имея высшее профессиональное образование, я поехала на достойную работу. Благодаря им вечером увижу и поцелую родителей и обниму любимого мужчину. Благодаря им завтра спокойно поеду в отпуск с братом.
И вот я сижу рядом с этим великим человеком… почти божеством… Их осталось так мало… Но что мы можем сделать для них??? Как продлить их бесценные жизни? Как дать понять, что мы бесконечно у них в долгу???
Когда поезд подъезжал к моей станции, сердце своим бешеным стуком уже оглушало меня и разрывало грудь. Тогда я взяла его за предплечье обеими руками, наклонилась к самому уху и прошептала «СПАСИБО»… ОН не удивился, не переспросил. Только прижал руки к сердцу, два раза кивнул головой и еле слышно сказал «да…да…» Я пожала его руку и, покраснев, с трясущимися ногами, выбежала из вагона. Меня больше не беспокоили ни фатальный недосып, ни простуда, ни мозоль на ноге.
Сегодня ехала на работу в метро. Сижу: нос заложен, горло дерёт, глаза слипаются, натерла туфлями ногу… В общем, я полагала, что у меня есть все основания считать это утро отвратительным. Но тут на Белорусской бодрыми шагами в вагон влетел старик. На груди ордена. Казалось, палочку он взял с собой просто потому, что ему положено по возрасту. Он огляделся и сел рядом со мной.
Три долгих станции я то разглядывала его в отражении, то пристально, забыв о приличиях, изучала его прямо в упор: одет в дешевый старый коричневый костюм с рубашкой, на голове китайская кепка «найк», в руках палочка и старый скомканный пакет. Худой, морщинистые, жилистые руки… Густые-густые седые брови, нет ресниц. Но ГЛАЗА! ясные, целеустремлённые, смелые… Нет, все эти слова не опишут их.
За три подземных перегона что-то переворачивалось во мне: вдруг, почувствовала себя ничтожеством. Что он видел тогда… в 1941-1945? Никакие книги, фильмы, стихи, песни, даже его собственные рассказы не передадут тех картин, которые хранит его строгая память. Он и его товарищи победили! Не советская власть, не вождь! А ОНИ: простые офицеры и солдаты! Победили! Ужасной ценой. Благодаря им этим утром я проснулась в свободной стране. Благодаря им, имея высшее профессиональное образование, я поехала на достойную работу. Благодаря им вечером увижу и поцелую родителей и обниму любимого мужчину. Благодаря им завтра спокойно поеду в отпуск с братом.
И вот я сижу рядом с этим великим человеком… почти божеством… Их осталось так мало… Но что мы можем сделать для них??? Как продлить их бесценные жизни? Как дать понять, что мы бесконечно у них в долгу???
Когда поезд подъезжал к моей станции, сердце своим бешеным стуком уже оглушало меня и разрывало грудь. Тогда я взяла его за предплечье обеими руками, наклонилась к самому уху и прошептала «СПАСИБО»… ОН не удивился, не переспросил. Только прижал руки к сердцу, два раза кивнул головой и еле слышно сказал «да…да…» Я пожала его руку и, покраснев, с трясущимися ногами, выбежала из вагона. Меня больше не беспокоили ни фатальный недосып, ни простуда, ни мозоль на ноге.
THEY gave us what we have ... VETERANS.
Today I went to work in the subway. I’m sitting: my nose is blocked, my throat is pulling, my eyes are sticking together, I rubbed my foot with my shoes ... In general, I thought that I had every reason to consider this morning disgusting. But here on Belorusskaya the old man flew with brisk steps into the carriage. On the chest of the order. He seemed to take the wand with him simply because he was supposed to be old. He looked around and sat next to me.
For three long stations, I looked at it in reflection, then intently, forgetting about decency, studied it straight at point blank: dressed in a cheap old brown suit with a shirt, a Chinese Nike cap on my head, a wand and an old crumpled bag in my hands. Thin, wrinkled, sinewy hands ... Thick, thick gray eyebrows, no eyelashes. But EYES! clear, purposeful, courageous ... No, all these words will not describe them.
For three underground hauls, something turned over in me: suddenly, I felt like a jerk. What did he see then ... in 1941-1945? No books, films, poems, songs, even his own stories will not convey those paintings that keep his strict memory. He and his comrades won! Not Soviet power, not a leader! And THEY: ordinary officers and soldiers! Have won! Awful price. Thanks to them, this morning I woke up in a free country. Thanks to them, having a higher professional education, I went to a decent job. Thanks to them, in the evening I will see my parents kiss and hug my beloved man. Thanks to them, tomorrow I’ll calmly go on vacation with my brother.
And now I am sitting next to this great man ... almost a deity ... There are so few of them left ... But what can we do for them ??? How to extend their priceless lives? How to make it clear that we indefinitely owe them ???
When the train approached my station, my heart was already deafening and tearing my chest with its frantic beat. Then I took him by the forearm with both hands, bent to my ear and whispered “THANKS” ... HE was not surprised, did not ask again. He just clasped his hands to his heart, nodded his head twice and barely audibly said “yes ... yes ...” I shook his hand and, blushing, with trembling legs, ran out of the carriage. Neither fatal lack of sleep, nor the common cold, nor the callus on my leg bothered me anymore.
Today I went to work in the subway. I’m sitting: my nose is blocked, my throat is pulling, my eyes are sticking together, I rubbed my foot with my shoes ... In general, I thought that I had every reason to consider this morning disgusting. But here on Belorusskaya the old man flew with brisk steps into the carriage. On the chest of the order. He seemed to take the wand with him simply because he was supposed to be old. He looked around and sat next to me.
For three long stations, I looked at it in reflection, then intently, forgetting about decency, studied it straight at point blank: dressed in a cheap old brown suit with a shirt, a Chinese Nike cap on my head, a wand and an old crumpled bag in my hands. Thin, wrinkled, sinewy hands ... Thick, thick gray eyebrows, no eyelashes. But EYES! clear, purposeful, courageous ... No, all these words will not describe them.
For three underground hauls, something turned over in me: suddenly, I felt like a jerk. What did he see then ... in 1941-1945? No books, films, poems, songs, even his own stories will not convey those paintings that keep his strict memory. He and his comrades won! Not Soviet power, not a leader! And THEY: ordinary officers and soldiers! Have won! Awful price. Thanks to them, this morning I woke up in a free country. Thanks to them, having a higher professional education, I went to a decent job. Thanks to them, in the evening I will see my parents kiss and hug my beloved man. Thanks to them, tomorrow I’ll calmly go on vacation with my brother.
And now I am sitting next to this great man ... almost a deity ... There are so few of them left ... But what can we do for them ??? How to extend their priceless lives? How to make it clear that we indefinitely owe them ???
When the train approached my station, my heart was already deafening and tearing my chest with its frantic beat. Then I took him by the forearm with both hands, bent to my ear and whispered “THANKS” ... HE was not surprised, did not ask again. He just clasped his hands to his heart, nodded his head twice and barely audibly said “yes ... yes ...” I shook his hand and, blushing, with trembling legs, ran out of the carriage. Neither fatal lack of sleep, nor the common cold, nor the callus on my leg bothered me anymore.
У записи 7 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Анна Михальчик
