Я легко верю в плохое и с трудом — в хорошее. Точнее, я верю только в то хорошее, которое неким неоднозначным образом получилось из плохого. Вроде как «добро можно делать только из зла, потому что его просто больше не из чего делать».
Именно поэтому, когда мне говорят, что тягучие русские фильмы типа «Левиафана» и «Аритмии» — это чернуха, хтонь и неправда, я мысленно хмыкаю, одновременно не соглашаясь и понимая тщетность спора. В конце концов, я двадцать лет ездил к дедушке во псковскую деревню — а это примерно как наблюдать левиафан из первого ряда.
Сделанное на ровном месте хорошее выглядит для меня как популизм и вызывает подозрения, которые чаще всего оправдываются. Но тут я чувствую, что могу быть неправ, поэтому мне нравится такая мысль: «Можно иметь убеждения. Главное — их не придерживаться».
Немного сдвигая термины, я легко верю в трагедию и с трудом — в комедию. Точнее, я верю в ту комедию, которая так или иначе получилась из трагедии.
Обо всем этом я полумал, прочитав новость в одном телеграм-канале. Даже пересказывать не надо, драматургии хватает и так, поэтому вот её текст целиком:
«Житель Москвы, устав за новогодние праздники от жены, ушёл от неё в лес.
42-летний москвич Владимир Белобородов ушёл из дома четвёртого января после ссоры с женой. Поблизости от его многоэтажки на Открытом шоссе как раз располагается Лосиноостровской парк — можно пройтись и проветриться. Но Белобородов втянулся. Он не пришел домой и через несколько дней.
Сначала супруга не очень тревожилась за жизнь и здоровье своего благоверного. Но на третий день женское сердце не выдержало одинокой жизни, и дама сообщила в полицию о пропаже мужа. Начались поиски, осложнявшиеся, правда, одним фактом – женщина не принесла ни одного фото Белобородова.
Первым делом спасатели добрались до местного егеря и уточнили у него, не было ли в округе потеряшек. Егерь в этот момент отмечал Новый год с другом и никого не замечал. Друг тоже заявил, что спасатели – первые люди, которых они видят за несколько дней. МЧСники удалились в чащу, а лесник с приятелем продолжили жарить мясо и пить.
Через пять часов жена Белобородова всё-таки нашла его единственное фото и передала его поисковой группе. Велико было удивление спасателей, когда на снимке они узнали того самого "друга" егеря. К леснику немедленно выдвинулся наряд.
К их приезду Белобородов и егерь были глубоко пьяны. Беглец сжимал в руках бутылку коньяка и кричал, что не хочет возвращаться домой и остается жить в лесу. Его кое-как успокоили и, всхлипывающего, отвели к жене».
Короче. Только трагикомедия — это настоящая комедия. А трагикомедия — это просто трагедия, которую мы наблюдаем со стороны.
Именно поэтому, когда мне говорят, что тягучие русские фильмы типа «Левиафана» и «Аритмии» — это чернуха, хтонь и неправда, я мысленно хмыкаю, одновременно не соглашаясь и понимая тщетность спора. В конце концов, я двадцать лет ездил к дедушке во псковскую деревню — а это примерно как наблюдать левиафан из первого ряда.
Сделанное на ровном месте хорошее выглядит для меня как популизм и вызывает подозрения, которые чаще всего оправдываются. Но тут я чувствую, что могу быть неправ, поэтому мне нравится такая мысль: «Можно иметь убеждения. Главное — их не придерживаться».
Немного сдвигая термины, я легко верю в трагедию и с трудом — в комедию. Точнее, я верю в ту комедию, которая так или иначе получилась из трагедии.
Обо всем этом я полумал, прочитав новость в одном телеграм-канале. Даже пересказывать не надо, драматургии хватает и так, поэтому вот её текст целиком:
«Житель Москвы, устав за новогодние праздники от жены, ушёл от неё в лес.
42-летний москвич Владимир Белобородов ушёл из дома четвёртого января после ссоры с женой. Поблизости от его многоэтажки на Открытом шоссе как раз располагается Лосиноостровской парк — можно пройтись и проветриться. Но Белобородов втянулся. Он не пришел домой и через несколько дней.
Сначала супруга не очень тревожилась за жизнь и здоровье своего благоверного. Но на третий день женское сердце не выдержало одинокой жизни, и дама сообщила в полицию о пропаже мужа. Начались поиски, осложнявшиеся, правда, одним фактом – женщина не принесла ни одного фото Белобородова.
Первым делом спасатели добрались до местного егеря и уточнили у него, не было ли в округе потеряшек. Егерь в этот момент отмечал Новый год с другом и никого не замечал. Друг тоже заявил, что спасатели – первые люди, которых они видят за несколько дней. МЧСники удалились в чащу, а лесник с приятелем продолжили жарить мясо и пить.
Через пять часов жена Белобородова всё-таки нашла его единственное фото и передала его поисковой группе. Велико было удивление спасателей, когда на снимке они узнали того самого "друга" егеря. К леснику немедленно выдвинулся наряд.
К их приезду Белобородов и егерь были глубоко пьяны. Беглец сжимал в руках бутылку коньяка и кричал, что не хочет возвращаться домой и остается жить в лесу. Его кое-как успокоили и, всхлипывающего, отвели к жене».
Короче. Только трагикомедия — это настоящая комедия. А трагикомедия — это просто трагедия, которую мы наблюдаем со стороны.
I easily believe in the bad and with difficulty in the good. More precisely, I believe only in the good, which in some ambiguous way came out of the bad. It seems like "good can only be done out of evil, because there simply is nothing more to do from it."
That is why, when they tell me that viscous Russian films such as Leviathan and Arrhythmias are chernukha, foolishness and untruth, I mentally chuckle, at the same time disagreeing and understanding the futility of the argument. In the end, for twenty years I went to my grandfather in the Pskov village - and this is about how to watch a leviathan from the first row.
Good done out of the blue looks to me like populism and raises suspicions, which are often justified. But here I feel that I can be wrong, so I like this thought: “You can have beliefs. The main thing is not to stick to them. ”
Shifting the terms a little, I easily believe in tragedy and with difficulty - in comedy. More precisely, I believe in the comedy that somehow turned out of the tragedy.
I thought about all this after reading the news in one telegram channel. You don’t even need to retell, the dramaturgy is enough, and so, therefore, here is the whole text:
“A resident of Moscow, tired of his wife’s New Year’s holidays, left her in the forest.
42-year-old Muscovite Vladimir Beloborodov left home on January 4 after a quarrel with his wife. Near its high-rise building on the Open Highway, Losinoostrovskaya Park is just located - you can walk and ventilate. But Beloborodov got involved. He did not come home even after a few days.
At first, the spouse was not very worried about the life and health of her faithful. But on the third day, the female heart could not stand a lonely life, and the lady reported to the police about the disappearance of her husband. The search began, complicated, however, by one fact - the woman did not bring a single photo of Beloborodov.
First of all, the rescuers reached the local ranger and asked him if there were any losses in the district. The huntsman at this moment celebrated New Year with a friend and did not notice anyone. A friend also said that rescuers are the first people they see in a few days. The Ministry of Emergencies left the thicket, and the forester and friend continued to fry meat and drink.
Five hours later, Beloborodov’s wife still found his only photo and transferred it to the search group. The rescuers' surprise was great when in the picture they recognized the very "friend" of the huntsman. An outfit immediately moved to the forester.
By their arrival Beloborodov and the huntsman were deeply drunk. The fugitive clutched a bottle of cognac in his hands and shouted that he did not want to return home and remained to live in the forest. “They calmed him somehow and, sobbing, took him to his wife.”
In short. Only tragicomedy is a real comedy. A tragicomedy is just a tragedy that we observe from the side.
That is why, when they tell me that viscous Russian films such as Leviathan and Arrhythmias are chernukha, foolishness and untruth, I mentally chuckle, at the same time disagreeing and understanding the futility of the argument. In the end, for twenty years I went to my grandfather in the Pskov village - and this is about how to watch a leviathan from the first row.
Good done out of the blue looks to me like populism and raises suspicions, which are often justified. But here I feel that I can be wrong, so I like this thought: “You can have beliefs. The main thing is not to stick to them. ”
Shifting the terms a little, I easily believe in tragedy and with difficulty - in comedy. More precisely, I believe in the comedy that somehow turned out of the tragedy.
I thought about all this after reading the news in one telegram channel. You don’t even need to retell, the dramaturgy is enough, and so, therefore, here is the whole text:
“A resident of Moscow, tired of his wife’s New Year’s holidays, left her in the forest.
42-year-old Muscovite Vladimir Beloborodov left home on January 4 after a quarrel with his wife. Near its high-rise building on the Open Highway, Losinoostrovskaya Park is just located - you can walk and ventilate. But Beloborodov got involved. He did not come home even after a few days.
At first, the spouse was not very worried about the life and health of her faithful. But on the third day, the female heart could not stand a lonely life, and the lady reported to the police about the disappearance of her husband. The search began, complicated, however, by one fact - the woman did not bring a single photo of Beloborodov.
First of all, the rescuers reached the local ranger and asked him if there were any losses in the district. The huntsman at this moment celebrated New Year with a friend and did not notice anyone. A friend also said that rescuers are the first people they see in a few days. The Ministry of Emergencies left the thicket, and the forester and friend continued to fry meat and drink.
Five hours later, Beloborodov’s wife still found his only photo and transferred it to the search group. The rescuers' surprise was great when in the picture they recognized the very "friend" of the huntsman. An outfit immediately moved to the forester.
By their arrival Beloborodov and the huntsman were deeply drunk. The fugitive clutched a bottle of cognac in his hands and shouted that he did not want to return home and remained to live in the forest. “They calmed him somehow and, sobbing, took him to his wife.”
In short. Only tragicomedy is a real comedy. A tragicomedy is just a tragedy that we observe from the side.
У записи 14 лайков,
0 репостов,
316 просмотров.
0 репостов,
316 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Глеб Клинов
![Ацетил Салицилович [In Tab]](https://pp.userapi.com/c626419/v626419830/8dd8/PuyVVTaejAo.jpg "Ацетил Салицилович [In Tab]")
