Новых фоток нет, гляжу старые.
Есть у меня несколько снимков из псковского забытья.
Вот трогательный портрет на стене полуразвалившейся избы.
Милый мальчик с фотографии мне немного знаком, правда, уже во взрослом возрасте. Будучи в гостях у деда, я наблюдал иногда за их домом напротив.
В упитом виде тридцатипятилетний Николай был не так мил, как на фото. Особенно когда с мутным взглядом и утробным рыком начинал учить семью жизни. Тогда с их крыльца, коротко полыхнув длинной цветастой юбкой, летела старуха-мать вперемешку с клюкой и матюгами, а за ней по одному следовали малолетние дети.
Жена Ирка, правда, была не столь податлива — как-то раз Николай с её подачи даже выбил собой оконную раму, выпал через неё в огород, немного повозился в попытках встать, но так и заснул там, поверженный, среди обломков теплицы.
Есть у меня несколько снимков из псковского забытья.
Вот трогательный портрет на стене полуразвалившейся избы.
Милый мальчик с фотографии мне немного знаком, правда, уже во взрослом возрасте. Будучи в гостях у деда, я наблюдал иногда за их домом напротив.
В упитом виде тридцатипятилетний Николай был не так мил, как на фото. Особенно когда с мутным взглядом и утробным рыком начинал учить семью жизни. Тогда с их крыльца, коротко полыхнув длинной цветастой юбкой, летела старуха-мать вперемешку с клюкой и матюгами, а за ней по одному следовали малолетние дети.
Жена Ирка, правда, была не столь податлива — как-то раз Николай с её подачи даже выбил собой оконную раму, выпал через неё в огород, немного повозился в попытках встать, но так и заснул там, поверженный, среди обломков теплицы.
There are no new pictures, I look old.
I have some pictures from the Pskov oblivion.
Here is a touching portrait on the wall of a dilapidated hut.
The cute boy from the photo is a little familiar to me, though in adulthood. While visiting my grandfather, I sometimes watched their house opposite.
In a drunken state, thirty-five-year-old Nikolai was not so sweet as in the photo. Especially when, with a dull look and a uterine growl, he began to teach family life. Then, from their porch, shortly blazing with a long colorful skirt, the old mother flew mixed with a hockey stick and matyugs, and young children followed one after another.
Irka’s wife, however, was not so malleable - once Nikolay even knocked out the window frame with her, fell through the garden into it, tinkered a bit trying to get up, but fell asleep there, defeated, among the fragments of the greenhouse.
I have some pictures from the Pskov oblivion.
Here is a touching portrait on the wall of a dilapidated hut.
The cute boy from the photo is a little familiar to me, though in adulthood. While visiting my grandfather, I sometimes watched their house opposite.
In a drunken state, thirty-five-year-old Nikolai was not so sweet as in the photo. Especially when, with a dull look and a uterine growl, he began to teach family life. Then, from their porch, shortly blazing with a long colorful skirt, the old mother flew mixed with a hockey stick and matyugs, and young children followed one after another.
Irka’s wife, however, was not so malleable - once Nikolay even knocked out the window frame with her, fell through the garden into it, tinkered a bit trying to get up, but fell asleep there, defeated, among the fragments of the greenhouse.
У записи 16 лайков,
0 репостов,
385 просмотров.
0 репостов,
385 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Глеб Клинов
![Сергей Титов [СП]](https://sun9-28.userapi.com/s/v1/ig2/a-OpUwm3YwSOHdPfXJEQ8jEu1OsMjE9avx9kujBBmKAC4KZOREtecK3rjbNolko3VBvQcR4ZfQAzkoQLimhuHPuP.jpg?size=200x200&quality=95&crop=289,964,1595,1595&ava=1 "Сергей Титов [СП]")
