Куча. Куча. Едет в Купчино.*
Каждый в куче похож на тучу.
Он придёт домой, разогреет супчик,
Сядет у окна. Скучно.
Вечер. Лечь бы. Он звонит невесте:
Захвати мне пива и газету «Вести».
Брак гражданский. В месте и не вместе.
Ждёт подруга платья
(влезть бы).
Нет на свете ничего прелестней,
Чем неспешность: невесть для невесты.
Пиво. «Вести». Встретит вялой песней:
«Киса, сколько вышло?».
Двести.
Стаж. Отрыжка. Белые бумажки.
Он глядит оттуда, из многоэтажки.
А его невеста: мося, киса, мышка,
Называет стрижку – «стрыжкой».
Скоро дача. Раб футбольных матчей.
Гений интернета. Собиратель патчей.
«Никому не должен, ничего не знаю».
Помнит как короче, до проспекта Стачек.
Любит фразу «гнать их». Шлейф из института.
Жаждет (но боится) местных проституток,
А его подруга, ездя на маршрутке
Говорит: «Водитель! Становитесь тута».
Тачки лезут, лезут. Всё плотнее куча.
Напевает хит человек из Купчино.
А внизу сигналят рты,
капризно, штучно,
Всякий ловит случай,
а иначе - скучно.
Что читал - не помнит.
Беглообразован.
Но и в жарких спорах может гнуть подковы.
Саван занавески. За стеною холод.
Человек молчит.
Скован.
Вы его найдете, в каждом переходе,
С поступью паучьей, и одет по моде,
Он мрачнее тучи, но смеётся в губы,
Он толкает вас.
Грубо.
18 ноября 2011 г.
автор ни в коем случае не пытался оскорбить жителей Купчино. Его персонаж обитает и в других частях страны.
Каждый в куче похож на тучу.
Он придёт домой, разогреет супчик,
Сядет у окна. Скучно.
Вечер. Лечь бы. Он звонит невесте:
Захвати мне пива и газету «Вести».
Брак гражданский. В месте и не вместе.
Ждёт подруга платья
(влезть бы).
Нет на свете ничего прелестней,
Чем неспешность: невесть для невесты.
Пиво. «Вести». Встретит вялой песней:
«Киса, сколько вышло?».
Двести.
Стаж. Отрыжка. Белые бумажки.
Он глядит оттуда, из многоэтажки.
А его невеста: мося, киса, мышка,
Называет стрижку – «стрыжкой».
Скоро дача. Раб футбольных матчей.
Гений интернета. Собиратель патчей.
«Никому не должен, ничего не знаю».
Помнит как короче, до проспекта Стачек.
Любит фразу «гнать их». Шлейф из института.
Жаждет (но боится) местных проституток,
А его подруга, ездя на маршрутке
Говорит: «Водитель! Становитесь тута».
Тачки лезут, лезут. Всё плотнее куча.
Напевает хит человек из Купчино.
А внизу сигналят рты,
капризно, штучно,
Всякий ловит случай,
а иначе - скучно.
Что читал - не помнит.
Беглообразован.
Но и в жарких спорах может гнуть подковы.
Саван занавески. За стеною холод.
Человек молчит.
Скован.
Вы его найдете, в каждом переходе,
С поступью паучьей, и одет по моде,
Он мрачнее тучи, но смеётся в губы,
Он толкает вас.
Грубо.
18 ноября 2011 г.
автор ни в коем случае не пытался оскорбить жителей Купчино. Его персонаж обитает и в других частях страны.
Heap. Heap. Goes to Kupchino. *
Everyone on the heap is like a cloud.
He will come home, warm the soup,
Sits by the window. Boring.
Evening. To lie. He calls the bride:
Grab me a beer and the Vesti newspaper.
Civil marriage. In place and not together.
Waiting for girlfriend dresses
(to fit).
There is nothing prettier in the world
Than slow: bride for the bride.
Beer. "News." Will meet a sluggish song:
"Pussycat, how much did it come out?"
Two hundred.
Experience. Burping. White pieces of paper.
He looks from there, from a high-rise building.
And his bride: Mosya, pussycat, mouse,
Calls a haircut - “haircut”.
Soon cottage. Slave football matches.
The genius of the internet. Patch collector.
"I owe nobody, I know nothing."
He remembers how, in short, to Stachek Avenue.
He likes the phrase "drive them." Train from the institute.
Craves (but fears) local prostitutes,
And his girlfriend riding a minibus
Says: “Driver! Become a tut. ”
Cars climb, climb. The pile is getting denser.
A man from Kupchino sings a hit.
And below the mouth honk
moody, piece,
Everyone catches a chance
otherwise it’s boring.
What I read, I don’t remember.
Runaway.
But even in heated debate, horseshoes can bend.
Shroud curtains. The wall is cold.
The man is silent.
Shackled.
You will find it, in each passage,
With a spider's gait, and dressed in fashion,
He is darker than the clouds, but laughs on the lips,
He is pushing you.
Rough.
November 18, 2011
the author in no way tried to insult the residents of Kupchino. His character lives in other parts of the country.
Everyone on the heap is like a cloud.
He will come home, warm the soup,
Sits by the window. Boring.
Evening. To lie. He calls the bride:
Grab me a beer and the Vesti newspaper.
Civil marriage. In place and not together.
Waiting for girlfriend dresses
(to fit).
There is nothing prettier in the world
Than slow: bride for the bride.
Beer. "News." Will meet a sluggish song:
"Pussycat, how much did it come out?"
Two hundred.
Experience. Burping. White pieces of paper.
He looks from there, from a high-rise building.
And his bride: Mosya, pussycat, mouse,
Calls a haircut - “haircut”.
Soon cottage. Slave football matches.
The genius of the internet. Patch collector.
"I owe nobody, I know nothing."
He remembers how, in short, to Stachek Avenue.
He likes the phrase "drive them." Train from the institute.
Craves (but fears) local prostitutes,
And his girlfriend riding a minibus
Says: “Driver! Become a tut. ”
Cars climb, climb. The pile is getting denser.
A man from Kupchino sings a hit.
And below the mouth honk
moody, piece,
Everyone catches a chance
otherwise it’s boring.
What I read, I don’t remember.
Runaway.
But even in heated debate, horseshoes can bend.
Shroud curtains. The wall is cold.
The man is silent.
Shackled.
You will find it, in each passage,
With a spider's gait, and dressed in fashion,
He is darker than the clouds, but laughs on the lips,
He is pushing you.
Rough.
November 18, 2011
the author in no way tried to insult the residents of Kupchino. His character lives in other parts of the country.
У записи 27 лайков,
2 репостов.
2 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Павел Волчик
