[Воденниковобалденников]
Часть первая
пиша в темноте
не заметил
что ручка не пишет
Цитирует Ахметьева ДВ
Признавая себя истероидом, артистически пояснет:
вот представьте, ночь, полусон, обнимаете свою женщину и говорите ей, шепотом, едва слышно: я люблю тебя
а ровно в эту секунду за окном грохочет трамвай
и она, глуховато: что??
и вы, срываясь на крик: Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!! что ж ты не слышишь, а!?!
вот и здесь так же
у всего есть свой совершенно определнный неповторимый момент
Часть вторая
Воденников невероятно читает стихи.
Одно из самых невыносимых, на мой взгляд, стихотворений - "Последнее стихотворение" Елены Ширман - он прочитал так, что на несколько минут мне захотелось забыть все, что я знаю про дисбаланс, липких минусов, ледяных плюсов, лечение любовных аддикций, необходимость прокачки имиджа и прочие типичные закономерности дисбаланса (дада, все ведь читали Эволюцию) не осознавая которых, автор этих стихов оставила им самый подробный, самый неловкий для наблюдения литературный памятник.
Эти стихи кажутся ужасно пошлыми.
Подростковыми. Манипулятивными.
От них хочется отводить глаза, как плюсу хочется отводить глаза от мучений минуса. От их психологической, хирургической достоверности унизительного самопрепарирования минуса перед плюсом сводит челюсти.
Но в них, к сожалению, нет ни капли преувеличения. Это именно то, как в реальности ощущает себя любой глубоко увязший любовный аддикт, глядя на себя и другого через искажающее зеркало невзаимности. Все, от желания написать тысячу "наверное последних писем", через идеализацию единственного, желание все называть именем того самого человека, удивление, что никто не видит его потрясающей красоты, самоуничижение, ощущение собственного уродства (тот самый ресурс имиджа) и признание тотальной своей ненужности (зависимость рушит самооценку), через горькие обиды на недостаток тепла, и, наконец - грезы, о том, как настанет миг и все будет иначе, но, конечно же, упоительно слишкомпоздно.
Это исчерпывающая картина.
И в прозе - остается только пойти к терапевту и покончить с этим кошмаром.
Но Воденников прочитал стихи так, что это мучительное болото, из которого в обычной жизни есть вполне прозаический ясный выход, отделилось от поисков выхода и сделалось вдруг поэзией.
Не менее неловкой и болезненной, но совершенно достаточной, завершенной, окончательной наготой.
И в этом смысле, всякое абсолютное проживание чувства - уже поэзия, а всякая попытка как-нибудь его изменить - проза.
#Воденников #хорошийтекст
Часть первая
пиша в темноте
не заметил
что ручка не пишет
Цитирует Ахметьева ДВ
Признавая себя истероидом, артистически пояснет:
вот представьте, ночь, полусон, обнимаете свою женщину и говорите ей, шепотом, едва слышно: я люблю тебя
а ровно в эту секунду за окном грохочет трамвай
и она, глуховато: что??
и вы, срываясь на крик: Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!! что ж ты не слышишь, а!?!
вот и здесь так же
у всего есть свой совершенно определнный неповторимый момент
Часть вторая
Воденников невероятно читает стихи.
Одно из самых невыносимых, на мой взгляд, стихотворений - "Последнее стихотворение" Елены Ширман - он прочитал так, что на несколько минут мне захотелось забыть все, что я знаю про дисбаланс, липких минусов, ледяных плюсов, лечение любовных аддикций, необходимость прокачки имиджа и прочие типичные закономерности дисбаланса (дада, все ведь читали Эволюцию) не осознавая которых, автор этих стихов оставила им самый подробный, самый неловкий для наблюдения литературный памятник.
Эти стихи кажутся ужасно пошлыми.
Подростковыми. Манипулятивными.
От них хочется отводить глаза, как плюсу хочется отводить глаза от мучений минуса. От их психологической, хирургической достоверности унизительного самопрепарирования минуса перед плюсом сводит челюсти.
Но в них, к сожалению, нет ни капли преувеличения. Это именно то, как в реальности ощущает себя любой глубоко увязший любовный аддикт, глядя на себя и другого через искажающее зеркало невзаимности. Все, от желания написать тысячу "наверное последних писем", через идеализацию единственного, желание все называть именем того самого человека, удивление, что никто не видит его потрясающей красоты, самоуничижение, ощущение собственного уродства (тот самый ресурс имиджа) и признание тотальной своей ненужности (зависимость рушит самооценку), через горькие обиды на недостаток тепла, и, наконец - грезы, о том, как настанет миг и все будет иначе, но, конечно же, упоительно слишкомпоздно.
Это исчерпывающая картина.
И в прозе - остается только пойти к терапевту и покончить с этим кошмаром.
Но Воденников прочитал стихи так, что это мучительное болото, из которого в обычной жизни есть вполне прозаический ясный выход, отделилось от поисков выхода и сделалось вдруг поэзией.
Не менее неловкой и болезненной, но совершенно достаточной, завершенной, окончательной наготой.
И в этом смысле, всякое абсолютное проживание чувства - уже поэзия, а всякая попытка как-нибудь его изменить - проза.
#Воденников #хорошийтекст
[Wodennikovnikov]
Part one
writing in the dark
did not notice
that the pen does not write
Quoted by Akhmetieva DV
Recognizing himself as a hysteroid, he will artistically explain:
just imagine, night, half asleep, hug your woman and say to her, in a whisper, you can hardly hear: I love you
and exactly at that second a tram rattles outside the window
and she, deaf: what ??
and you, breaking into a cry: I LOVE YOU !!! why don’t you hear, ah!?!
here it is
everything has its very definite unique moment
Part two
Wodennikov incredibly reads poetry.
One of the most unbearable, in my opinion, poems - “The Last Poem” by Elena Shirman - he read in such a way that for a few minutes I wanted to forget everything I know about imbalance, sticky minuses, icy pluses, treatment of love addictions, the need to upgrade my image and other typical patterns of imbalance (dada, everyone read Evolution) without realizing which, the author of these verses left them the most detailed, most awkward literary monument to watch.
These verses seem terribly vulgar.
By the teenagers. Manipulative.
I want to look away from them, as a plus I want to look away from the torment of a minus. From their psychological, surgical reliability of the humiliating self-preparation of the minus before the plus, it reduces the jaw.
But in them, unfortunately, there is not a drop of exaggeration. This is exactly how in reality any deeply addicted love addict feels, looking at himself and another through a distorting mirror of non-reciprocity. Everything, from the desire to write a thousand "probably the last letters", through the idealization of the one, the desire to call everything by the name of that same person, the surprise that no one sees him of tremendous beauty, self-abasement, the feeling of one's own ugliness (that same image resource) and the recognition of its total uselessness (addiction destroys self-esteem), through bitter resentment at the lack of heat, and, finally, dreams, about how the moment will come and everything will be different, but, of course, delightfully too late.
This is an exhaustive picture.
And in prose - it remains only to go to the therapist and end this nightmare.
But Vodennikov read poetry in such a way that this tormenting swamp, from which in ordinary life there is a completely prosaic clear exit, separated from the search for a way out and suddenly became poetry.
No less awkward and painful, but completely sufficient, complete, final nudity.
And in this sense, any absolute living of feeling is already poetry, and any attempt to somehow change it is prose.
#Wodennikov #good text
Part one
writing in the dark
did not notice
that the pen does not write
Quoted by Akhmetieva DV
Recognizing himself as a hysteroid, he will artistically explain:
just imagine, night, half asleep, hug your woman and say to her, in a whisper, you can hardly hear: I love you
and exactly at that second a tram rattles outside the window
and she, deaf: what ??
and you, breaking into a cry: I LOVE YOU !!! why don’t you hear, ah!?!
here it is
everything has its very definite unique moment
Part two
Wodennikov incredibly reads poetry.
One of the most unbearable, in my opinion, poems - “The Last Poem” by Elena Shirman - he read in such a way that for a few minutes I wanted to forget everything I know about imbalance, sticky minuses, icy pluses, treatment of love addictions, the need to upgrade my image and other typical patterns of imbalance (dada, everyone read Evolution) without realizing which, the author of these verses left them the most detailed, most awkward literary monument to watch.
These verses seem terribly vulgar.
By the teenagers. Manipulative.
I want to look away from them, as a plus I want to look away from the torment of a minus. From their psychological, surgical reliability of the humiliating self-preparation of the minus before the plus, it reduces the jaw.
But in them, unfortunately, there is not a drop of exaggeration. This is exactly how in reality any deeply addicted love addict feels, looking at himself and another through a distorting mirror of non-reciprocity. Everything, from the desire to write a thousand "probably the last letters", through the idealization of the one, the desire to call everything by the name of that same person, the surprise that no one sees him of tremendous beauty, self-abasement, the feeling of one's own ugliness (that same image resource) and the recognition of its total uselessness (addiction destroys self-esteem), through bitter resentment at the lack of heat, and, finally, dreams, about how the moment will come and everything will be different, but, of course, delightfully too late.
This is an exhaustive picture.
And in prose - it remains only to go to the therapist and end this nightmare.
But Vodennikov read poetry in such a way that this tormenting swamp, from which in ordinary life there is a completely prosaic clear exit, separated from the search for a way out and suddenly became poetry.
No less awkward and painful, but completely sufficient, complete, final nudity.
And in this sense, any absolute living of feeling is already poetry, and any attempt to somehow change it is prose.
#Wodennikov #good text
У записи 6 лайков,
2 репостов.
2 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене София Завьялова