... и сказал он мне, когда речь зашла о любви и ее свойствах:
— Если отвратительно той, кого я люблю, меня встречать, и сторонится она близости со мною, — что мне делать?
— Я считаю, — ответил я, — что тебе следует стараться привести в свою душу радость, встречаясь с любимой, даже если это ей отвратительно.
— А я не считаю этого, — молвил Абу Абдаллах. — Напротив, я предпочту любовь к ней любви к самому себе и ее желания — своему желанию, и буду терпеть и терпеть, хотя бы была в этом гибель.
— Я полюбил возлюбленную только ради своей души и для того, чтобы наслаждалась она ее образом, — отвечал я, — и я последую своему побуждению, и подчинюсь своей природе, и пойду по своему пути, желая для души радости.
— Это неправое побуждение! — молвил Абу Абдаллах. — Сильнее, чем смерть, то, из-за чего желаешь смерти, и дороже души то, ради чего отдают душу.
— Ты отдаешь свою душу не по доброй воле, а по принуждению, — отвечал я, — и если бы было для тебя возможно не отдать ее, ты бы, наверное, ее не отдал. А за добровольный отказ от встречи с любимой достоин ты порицания, так как принуждаешь свою душу и приводишь к ней гибель.
— Ты человек доводов, — сказал Абу Абдаллах, — а нет доводов в любви, на которые бы обращали внимание.
— Когда приводящий доводы поражен бедствием, — ответил я, и Абу Абдаллах молвил: — А какое бедствие больше любви?
(Ибн Хазм "Ожерелье голубки")
— Если отвратительно той, кого я люблю, меня встречать, и сторонится она близости со мною, — что мне делать?
— Я считаю, — ответил я, — что тебе следует стараться привести в свою душу радость, встречаясь с любимой, даже если это ей отвратительно.
— А я не считаю этого, — молвил Абу Абдаллах. — Напротив, я предпочту любовь к ней любви к самому себе и ее желания — своему желанию, и буду терпеть и терпеть, хотя бы была в этом гибель.
— Я полюбил возлюбленную только ради своей души и для того, чтобы наслаждалась она ее образом, — отвечал я, — и я последую своему побуждению, и подчинюсь своей природе, и пойду по своему пути, желая для души радости.
— Это неправое побуждение! — молвил Абу Абдаллах. — Сильнее, чем смерть, то, из-за чего желаешь смерти, и дороже души то, ради чего отдают душу.
— Ты отдаешь свою душу не по доброй воле, а по принуждению, — отвечал я, — и если бы было для тебя возможно не отдать ее, ты бы, наверное, ее не отдал. А за добровольный отказ от встречи с любимой достоин ты порицания, так как принуждаешь свою душу и приводишь к ней гибель.
— Ты человек доводов, — сказал Абу Абдаллах, — а нет доводов в любви, на которые бы обращали внимание.
— Когда приводящий доводы поражен бедствием, — ответил я, и Абу Абдаллах молвил: — А какое бедствие больше любви?
(Ибн Хазм "Ожерелье голубки")
... and he told me when it came to love and its properties:
“If it is disgusting for the one I love to meet me, and she eschews intimacy with me, what should I do?”
“I believe,” I replied, “that you should try to bring joy to your soul when meeting your beloved, even if it is disgusting to her.”
“And I do not think so,” said Abu Abdallah. “On the contrary, I prefer the love of her to love of myself and her desire - to my desire, and I will endure and endure, even if this was the death.”
“I loved my beloved only for the sake of my soul and in order for her to enjoy her image,” I answered, “and I will follow my promptings and submit to my nature, and I will go my own way, desiring joy for the soul.”
- This is the wrong urge! - said Abu Abdallah. - Stronger than death, that is why you wish death, and more precious than the soul is that for which they give the soul.
“You give your soul not by free will, but by coercion,” I answered, “and if it were possible for you not to give it, you would probably not give it.” And for your voluntary refusal to meet with your beloved, you are worthy of censure, because you force your soul and lead to its death.
“You are a man of reason,” said Abu Abdallah, “but there are no arguments in love that you would pay attention to.”
“When the adherent is struck by disaster,” I replied, and Abu Abdallah said: “And what disaster is greater than love?”
(Ibn Hazm "Pigeon Necklace")
“If it is disgusting for the one I love to meet me, and she eschews intimacy with me, what should I do?”
“I believe,” I replied, “that you should try to bring joy to your soul when meeting your beloved, even if it is disgusting to her.”
“And I do not think so,” said Abu Abdallah. “On the contrary, I prefer the love of her to love of myself and her desire - to my desire, and I will endure and endure, even if this was the death.”
“I loved my beloved only for the sake of my soul and in order for her to enjoy her image,” I answered, “and I will follow my promptings and submit to my nature, and I will go my own way, desiring joy for the soul.”
- This is the wrong urge! - said Abu Abdallah. - Stronger than death, that is why you wish death, and more precious than the soul is that for which they give the soul.
“You give your soul not by free will, but by coercion,” I answered, “and if it were possible for you not to give it, you would probably not give it.” And for your voluntary refusal to meet with your beloved, you are worthy of censure, because you force your soul and lead to its death.
“You are a man of reason,” said Abu Abdallah, “but there are no arguments in love that you would pay attention to.”
“When the adherent is struck by disaster,” I replied, and Abu Abdallah said: “And what disaster is greater than love?”
(Ibn Hazm "Pigeon Necklace")
У записи 3 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Даниэль Ермо
