- Я - плохой продюссер, наверное, - он мне говорит.
- Ну так и я тоже певица не блеск, - я отвечаю, - делать нечего, работаем с чем имеем.
Дело не ладится. Я и сама вижу, что не ладится. Он удаляет мой вокал, даже не прослушивая. Запишет - и стирает. "Звучит беспомощно", - он говорит. - "Будто ты хочешь сделать что-то, и у тебя это не получается". - "Ты мне можешь объяснить, чего ты хочешь?" - "Я хочу, чтобы ты нормально спела. Чтобы ты спела как ты, а не вот это вот всё".
Потом он упал головой на пульт и застонал. Хорошо бы, но нет: я его не трогала, он сам упал. Я была занята с микрофоном. Краем глаза я видела, как он рухнул, а потом поднялся и пустил запись на наушники, а потом уставился на меня и смотрел мне в мое лицо, как оно вытягивается, перекашивается и рвется. Затем, удовлетворенный эффектом, отвернулся обратно к пульту.
Я довольно скучное человеческое существо. Но боже мой, как я пою! И как я слушаю то, как я пою!
- Ну так и я тоже певица не блеск, - я отвечаю, - делать нечего, работаем с чем имеем.
Дело не ладится. Я и сама вижу, что не ладится. Он удаляет мой вокал, даже не прослушивая. Запишет - и стирает. "Звучит беспомощно", - он говорит. - "Будто ты хочешь сделать что-то, и у тебя это не получается". - "Ты мне можешь объяснить, чего ты хочешь?" - "Я хочу, чтобы ты нормально спела. Чтобы ты спела как ты, а не вот это вот всё".
Потом он упал головой на пульт и застонал. Хорошо бы, но нет: я его не трогала, он сам упал. Я была занята с микрофоном. Краем глаза я видела, как он рухнул, а потом поднялся и пустил запись на наушники, а потом уставился на меня и смотрел мне в мое лицо, как оно вытягивается, перекашивается и рвется. Затем, удовлетворенный эффектом, отвернулся обратно к пульту.
Я довольно скучное человеческое существо. Но боже мой, как я пою! И как я слушаю то, как я пою!
“I'm a bad producer, I guess,” he tells me.
“Well, I, too, am not a singer,” I say, “there is nothing to do, we work with what we have.”
Things are not going well. I myself see that it’s not going well. He removes my vocals without even listening. Writes - and erases. “Sounds helpless,” he says. - "As if you want to do something, and you can’t do it." - "Can you explain to me what you want?" “I want you to sing normally. For you to sing like you, and not just that.”
Then he dropped his head on the remote and groaned. It would be nice, but no: I did not touch him, he fell. I was busy with the microphone. Out of the corner of my eye, I saw how it collapsed, and then got up and started recording on the headphones, and then stared at me and looked at my face as it stretches, twists and breaks. Then, satisfied with the effect, he turned back to the console.
I am a rather boring human being. But my goodness, how I sing! And how I listen to the way I sing!
“Well, I, too, am not a singer,” I say, “there is nothing to do, we work with what we have.”
Things are not going well. I myself see that it’s not going well. He removes my vocals without even listening. Writes - and erases. “Sounds helpless,” he says. - "As if you want to do something, and you can’t do it." - "Can you explain to me what you want?" “I want you to sing normally. For you to sing like you, and not just that.”
Then he dropped his head on the remote and groaned. It would be nice, but no: I did not touch him, he fell. I was busy with the microphone. Out of the corner of my eye, I saw how it collapsed, and then got up and started recording on the headphones, and then stared at me and looked at my face as it stretches, twists and breaks. Then, satisfied with the effect, he turned back to the console.
I am a rather boring human being. But my goodness, how I sing! And how I listen to the way I sing!
У записи 10 лайков,
0 репостов,
418 просмотров.
0 репостов,
418 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Даниэль Ермо
