Тишины хочу, тишины...
Нервы, что ли, обожжены?
Тишины...
чтобы тень от сосны,
щекоча нас, перемещалась,
холодящая словно шалость,
вдоль спины, до мизинца ступни,
тишины...
звуки будто отключены.
Чем назвать твои брови с отливом?
Понимание -
молчаливо.
Тишины.
Звук запаздывает за светом.
Слишком часто мы рты разеваем.
Настоящее - неназываемо.
Надо жить ощущением, цветом.
Кожа тоже ведь человек,
с впечатленьями, голосами.
Для нее музыкально касанье,
как для слуха - поет соловей.
Как живется вам там, болтуны,
чай, опять кулуарный авралец?
горлопаны не наорались?
тишины...
Мы в другое погружены.
В ход природ неисповедимый,
И по едкому запаху дыма
Мы поймем, что идут чабаны.
Значит, вечер. Вскипают приварок.
Они курят, как тени тихи.
И из псов, как из зажигалок,
Светят тихие языки.
1964, Андрей Вознесенский.
Нервы, что ли, обожжены?
Тишины...
чтобы тень от сосны,
щекоча нас, перемещалась,
холодящая словно шалость,
вдоль спины, до мизинца ступни,
тишины...
звуки будто отключены.
Чем назвать твои брови с отливом?
Понимание -
молчаливо.
Тишины.
Звук запаздывает за светом.
Слишком часто мы рты разеваем.
Настоящее - неназываемо.
Надо жить ощущением, цветом.
Кожа тоже ведь человек,
с впечатленьями, голосами.
Для нее музыкально касанье,
как для слуха - поет соловей.
Как живется вам там, болтуны,
чай, опять кулуарный авралец?
горлопаны не наорались?
тишины...
Мы в другое погружены.
В ход природ неисповедимый,
И по едкому запаху дыма
Мы поймем, что идут чабаны.
Значит, вечер. Вскипают приварок.
Они курят, как тени тихи.
И из псов, как из зажигалок,
Светят тихие языки.
1964, Андрей Вознесенский.
I want silence, silence ...
Are nerves burned?
Silence ...
to the shadow of the pine,
tickling us, moving
chilling like a prank
along the back, to the little finger of the foot,
silence ...
sounds seem to be muted.
What do you call your low tide eyebrows?
Understanding -
silently.
The silence.
The sound is lagging behind the light.
Too often we open our mouths.
The present is unnamed.
One must live with sensation, color.
Skin is also a man,
with impressions, voices.
For her, a musical touch
as for hearing, the nightingale sings.
How do you live there, talkers,
tea, backstage Avralez again?
did the bawls yell?
silence ...
We are immersed in another.
In the course of natures, the mysterious
And the pungent smell of smoke
We will understand that shepherds are coming.
So it's evening. Boil welding.
They smoke like the shadows are quiet.
And from the dogs, like from lighters,
Quiet languages shine.
1964, Andrey Voznesensky.
Are nerves burned?
Silence ...
to the shadow of the pine,
tickling us, moving
chilling like a prank
along the back, to the little finger of the foot,
silence ...
sounds seem to be muted.
What do you call your low tide eyebrows?
Understanding -
silently.
The silence.
The sound is lagging behind the light.
Too often we open our mouths.
The present is unnamed.
One must live with sensation, color.
Skin is also a man,
with impressions, voices.
For her, a musical touch
as for hearing, the nightingale sings.
How do you live there, talkers,
tea, backstage Avralez again?
did the bawls yell?
silence ...
We are immersed in another.
In the course of natures, the mysterious
And the pungent smell of smoke
We will understand that shepherds are coming.
So it's evening. Boil welding.
They smoke like the shadows are quiet.
And from the dogs, like from lighters,
Quiet languages shine.
1964, Andrey Voznesensky.
У записи 3 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Наталья Сазонова
