ОБ ОПЫТЕ ПОСЛЕДНИХ НЕДЕЛЬ
Я не очень люблю публичное самовыражение, но, положа руку на сердце, признаюсь, что порой мне очень важно делиться своим опытом и отношением к жизни, вовлекая в искренний и честный диалог даже незнакомых мне людей. Сегодня я набралась смелости написать о сложном периоде в своей жизни и о том, что в череде последних событий меня особенно тронуло.
Начну с событийного ряда. 12 сентября на пике радостных переживаний мы с мужем пошли на очередное узи узнать пол ребенка и удостовериться в том, что с ребенком все в порядке. Мы даже не могли предположить, что что-то могло быть не так, ведь беременность проходила легко, и мы вовсю готовились к естественным родам в другой стране. Но человек предполагает, а судьба, как говорится... Врач, делавший узи, вдруг начала нервничать и невнятно мямлить, что с сердцем ребенка что-то не так, и чтобы мы срочно неслись в женскую консультацию и федеральный генетический центр. Так начался наш забег и знакомство с различными проявлениями медицинской системы. Это опыт достоин отдельного поста, но не об этом сейчас речь. В один момент мы стали для системы единицей статистики и элементом процедурного регламента. Мало кто из врачей в этой суматохе просто по-человечески поинтересовался тем, как мы себя чувствуем в этой ситуации, зато не давая опомниться, нам начинали что-то навязывать, намекать на необратимые последствия, непредвиденные расходы и куда-то нас торопить. Только найдя проверенных врачей (спасибо всем, кто нам в этом помог и спасибо прекрасным специалистам) мы с мужем немного пришли в себя и смогли получить информацию, которая могла способствовать принятию хоть сколько-нибудь взвешенного решения.В ходе двухнедельного забега по врачам мы ненадолго обретали хрупкую надежду (возможность сделать ребенку операцию при рождении) с тем, чтобы окончательно потерять ее, когда самая последняя инстанция - светило детской кардиологии - сказал, что в нашем случае пороки сердца неоперабельны, ребенок не выдержит множественных операций и скорее всего не доживет и до родов.
Удар, шок, звенящая пустота. К этому моменту, мы кажется, уже знали всё про строение сердца, возможные отклонения и сами понимали, что надежды нет. Малышка пришла к нам совсем ненадолго, пришла, чтобы передать привет и проститься. У нас даже стало возникать какое-то внутреннее спокойствие и согласие с тем, что так может быть и так есть. Но что же мне делать как матери, нам как родителям? Что будет гуманнее и любяще для ребенка, меня, нашей семьи? Ждать родов, понимая, что есть угроза для жизни и ребенку с каждой неделей будет труднее в утробе? Делать аборт? Время неумолимо бежало и подходил срок, когда возможны были бы только искусственные роды. Меня были готовы были положить в больницу сразу после заключения кардиолога, но к этому не была готова я. Больница и общение с врачом вселяли ужас. Всё это походило на страшный сон и конвеер.
Работая психологом, я довольно часто встречалась с темой с абортов, выкидышей, замерших беременностей и прекрасно понимала, какие психологические последствия это имеет для женщины. По мере своих возможностей я сопереживала и помогала этим женщинам, и вот я сама оказывалась по ту сторону. Теперь мне, а точнее нам с мужем, надо принять это решение, оно разрывает сердце, его последствия рискованны и неоднозначны для всех. От этой обнажающей и леденящей ответственности хочется сбежать, спрятаться, забыться, найти готовое решение или какую-то опору во внешних авторитетах - семье, медицине, религии. Но внешние авторитеты эфемерны. В них я слышала только растерянность, опасения, безапелляционность и безжалостность. Такая вот проверка на зрелость, готова ли я сама нести ответственность за свой выбор, одной идти по пути, в котором точно будет много боли, неопределенности, пустоты, и ,возможно, когда-то будет надежда, свет и мудрость. Но это там, где-то очень далеко, за безбрежным океаном пустоты и бури чувств. Доплыву ли я туда? Готова ли я на самом проживать жизнь и смерть как они есть, без сопротивления, отдаваясь тому, что пришло и продолжает приходить? Доверяю ли я жизни и тому, что во всем происходящем есть какая-то невнятная мне забота и любовь?
В итоге мы решились на искусственные роды. Это было очень важным решением для меня - прожить этот опыт в сознании, вместе с ребенком. Родить его, хоть и не живого, и всё отведенное нам время быть вместе, быть в любви, пусть даже эта любовь принимает форму смерти и провожает за границу этого мира.
Пока мы пытались понять, куда мы сможем лечь на прерывание на таком большом сроке и кто будет готов взяться за нас, учитывая все риски, я с удивлением обнаружила, что в акушерско-гинекологической инфраструктуре практически отсутствует психологическая и даже информационная помощь женщинам, у которых в силу разных причин беременность прервалась или кто вынужден был пойти на этот шаг. К счастью, для беременных сейчас доступна разнообразная поддержка, информация, помощь, сервис. Но те, у кого что-то пошло не так, оказываются не удел. Каждая из них разбирается со своей личной трагедией как может. Тогда как грамотная помощь могла бы уменьшить количество необдуманных абортов, помочь женщине физически и эмоционально перенести утрату, быстрее восстановиться, сохранить жизнь, здоровье, семью. На самом деле тема нереализовавшегося материнства невероятно актуальна, с этим сталкивается каждая вторая, а то и первая женщина. Будь то аборт, выкидыш, замершая беременность, мертворожденный или больной ребенок, роды, которые прошли не так, как ожидалось, семейная история потерь, откликающаяся в настоящем, собственные страхи, невозможность забеременеть, неумение оказать женщине поддержку в такой ситуации и так далее. Хотя, на первый взгляд, это разные темы, их объединяет одно - табуированность, запрет на открытое обсуждение и проживание сложных чувств, уход женщин в себя, одиночество с болью. Этими потерями не принято делиться, рассказывать о них вслух. Свою боль и горький опыт большинство женщин накрепко запечатывают в сердце. Но любое непрожитое чувство, невыраженная боль находит выход обходным и часто не самым экологичным путем - душевной пустотой, болезнью, эмоциональным разрывом в паре, дисбалансом в отношениях с детьми и взрослыми в других жизненных контекстах.
Передо мной тоже стоял этот выбор - скрывать или нет. Я решила не скрывать (да и разве тут скроешь, когда больше половины срока за плечами), а делиться тем, что я чувствую, с чем встречаюсь. Вначале с самыми близкими, потом шире с друзьями, коллегами и даже незнакомыми людьми в больнице. Это имело неожиданный эффект, моя история как будто легализовывала и распечатывала боль в других людях. И я бесконечно благодарна всем, кто поделился своими историями, с кем я смогла разделить чувства, кто поддерживал и продолжает поддерживать нашу семьи и, главное, поддерживает себя, чьи сердца соединились в молитве и медитации во время пребывания в больнице. Это было мощно и целительно для очень многих.
Еще я думаю о том, что хотя наша девочка прожила совсем короткую жизнь, ее сердечко, в котором, не было перегородок, смогло вместить очень много любви и помочь женщинам стать свободнее от гнета их затаенной боли. Достойная и красивая жизнь. Я рада, что мы были вместе даже так недолго. На самом деле мы никогда не знаем, какой длины путь нам отмерен с нашими близкими, и этот маленький человек еще раз напомнил о том, сколь важно ценить каждый миг вместе. Вместе с ней я прошла свой опыт родов, который оказался полной противоположностью тому, что я хотела бы. Я представляла, что в родах буду вместе с мужем и акушеркой, а оказалась одна 8 часов до самого разрешения. Я мечтала, что мне не понадобится обезболивающее, и безмерно благодарила врачей даже за небольшую дозу внутривенного наркотика. Я хотела услышать крик своего ребенка и прижать его к груди, но родила маленькое молчаливое тело, в которое уже не вмещалась огромная светлая душа, которую я могу чувствовать и сейчас, но никогда не смогу прижать к себе. И тем не менее я благодарна за этот опыт. Такой вот урок принятия жизни как она есть, урок непротивления потоку жизни и смерти, различения и принятия сомна сложных чувств, идущих рука об руку с любой утратой. Да, мне не дается это легко, ведь с прерыванием беременности что-то прервалось во мне. Я не знаю, когда заполнится эта пустота и чем, но я точно знаю одно, что в тотальном присутствии и принятии того, что есть - всегда открывается выход к большей жизни, к большему счастью и к большей полноте. И я от всего сердца хочу обратиться к женщинам, которым в силу разных причин отзывается моя история: "Будьте бережны и заботливы к себе, не торопите себя, позвольте себе проживать все чувства, которые приходят, любите всем сердцем себя, своих рожденных и не рожденных детей, своих близких, не замыкайтесь в себе и ищите поддержки, которая будет вас окрылять, цените свой опыт и на пустом месте непременно взойдет росток новой жизни. Любовь исцеляет. Я в это верю".
Я не очень люблю публичное самовыражение, но, положа руку на сердце, признаюсь, что порой мне очень важно делиться своим опытом и отношением к жизни, вовлекая в искренний и честный диалог даже незнакомых мне людей. Сегодня я набралась смелости написать о сложном периоде в своей жизни и о том, что в череде последних событий меня особенно тронуло.
Начну с событийного ряда. 12 сентября на пике радостных переживаний мы с мужем пошли на очередное узи узнать пол ребенка и удостовериться в том, что с ребенком все в порядке. Мы даже не могли предположить, что что-то могло быть не так, ведь беременность проходила легко, и мы вовсю готовились к естественным родам в другой стране. Но человек предполагает, а судьба, как говорится... Врач, делавший узи, вдруг начала нервничать и невнятно мямлить, что с сердцем ребенка что-то не так, и чтобы мы срочно неслись в женскую консультацию и федеральный генетический центр. Так начался наш забег и знакомство с различными проявлениями медицинской системы. Это опыт достоин отдельного поста, но не об этом сейчас речь. В один момент мы стали для системы единицей статистики и элементом процедурного регламента. Мало кто из врачей в этой суматохе просто по-человечески поинтересовался тем, как мы себя чувствуем в этой ситуации, зато не давая опомниться, нам начинали что-то навязывать, намекать на необратимые последствия, непредвиденные расходы и куда-то нас торопить. Только найдя проверенных врачей (спасибо всем, кто нам в этом помог и спасибо прекрасным специалистам) мы с мужем немного пришли в себя и смогли получить информацию, которая могла способствовать принятию хоть сколько-нибудь взвешенного решения.В ходе двухнедельного забега по врачам мы ненадолго обретали хрупкую надежду (возможность сделать ребенку операцию при рождении) с тем, чтобы окончательно потерять ее, когда самая последняя инстанция - светило детской кардиологии - сказал, что в нашем случае пороки сердца неоперабельны, ребенок не выдержит множественных операций и скорее всего не доживет и до родов.
Удар, шок, звенящая пустота. К этому моменту, мы кажется, уже знали всё про строение сердца, возможные отклонения и сами понимали, что надежды нет. Малышка пришла к нам совсем ненадолго, пришла, чтобы передать привет и проститься. У нас даже стало возникать какое-то внутреннее спокойствие и согласие с тем, что так может быть и так есть. Но что же мне делать как матери, нам как родителям? Что будет гуманнее и любяще для ребенка, меня, нашей семьи? Ждать родов, понимая, что есть угроза для жизни и ребенку с каждой неделей будет труднее в утробе? Делать аборт? Время неумолимо бежало и подходил срок, когда возможны были бы только искусственные роды. Меня были готовы были положить в больницу сразу после заключения кардиолога, но к этому не была готова я. Больница и общение с врачом вселяли ужас. Всё это походило на страшный сон и конвеер.
Работая психологом, я довольно часто встречалась с темой с абортов, выкидышей, замерших беременностей и прекрасно понимала, какие психологические последствия это имеет для женщины. По мере своих возможностей я сопереживала и помогала этим женщинам, и вот я сама оказывалась по ту сторону. Теперь мне, а точнее нам с мужем, надо принять это решение, оно разрывает сердце, его последствия рискованны и неоднозначны для всех. От этой обнажающей и леденящей ответственности хочется сбежать, спрятаться, забыться, найти готовое решение или какую-то опору во внешних авторитетах - семье, медицине, религии. Но внешние авторитеты эфемерны. В них я слышала только растерянность, опасения, безапелляционность и безжалостность. Такая вот проверка на зрелость, готова ли я сама нести ответственность за свой выбор, одной идти по пути, в котором точно будет много боли, неопределенности, пустоты, и ,возможно, когда-то будет надежда, свет и мудрость. Но это там, где-то очень далеко, за безбрежным океаном пустоты и бури чувств. Доплыву ли я туда? Готова ли я на самом проживать жизнь и смерть как они есть, без сопротивления, отдаваясь тому, что пришло и продолжает приходить? Доверяю ли я жизни и тому, что во всем происходящем есть какая-то невнятная мне забота и любовь?
В итоге мы решились на искусственные роды. Это было очень важным решением для меня - прожить этот опыт в сознании, вместе с ребенком. Родить его, хоть и не живого, и всё отведенное нам время быть вместе, быть в любви, пусть даже эта любовь принимает форму смерти и провожает за границу этого мира.
Пока мы пытались понять, куда мы сможем лечь на прерывание на таком большом сроке и кто будет готов взяться за нас, учитывая все риски, я с удивлением обнаружила, что в акушерско-гинекологической инфраструктуре практически отсутствует психологическая и даже информационная помощь женщинам, у которых в силу разных причин беременность прервалась или кто вынужден был пойти на этот шаг. К счастью, для беременных сейчас доступна разнообразная поддержка, информация, помощь, сервис. Но те, у кого что-то пошло не так, оказываются не удел. Каждая из них разбирается со своей личной трагедией как может. Тогда как грамотная помощь могла бы уменьшить количество необдуманных абортов, помочь женщине физически и эмоционально перенести утрату, быстрее восстановиться, сохранить жизнь, здоровье, семью. На самом деле тема нереализовавшегося материнства невероятно актуальна, с этим сталкивается каждая вторая, а то и первая женщина. Будь то аборт, выкидыш, замершая беременность, мертворожденный или больной ребенок, роды, которые прошли не так, как ожидалось, семейная история потерь, откликающаяся в настоящем, собственные страхи, невозможность забеременеть, неумение оказать женщине поддержку в такой ситуации и так далее. Хотя, на первый взгляд, это разные темы, их объединяет одно - табуированность, запрет на открытое обсуждение и проживание сложных чувств, уход женщин в себя, одиночество с болью. Этими потерями не принято делиться, рассказывать о них вслух. Свою боль и горький опыт большинство женщин накрепко запечатывают в сердце. Но любое непрожитое чувство, невыраженная боль находит выход обходным и часто не самым экологичным путем - душевной пустотой, болезнью, эмоциональным разрывом в паре, дисбалансом в отношениях с детьми и взрослыми в других жизненных контекстах.
Передо мной тоже стоял этот выбор - скрывать или нет. Я решила не скрывать (да и разве тут скроешь, когда больше половины срока за плечами), а делиться тем, что я чувствую, с чем встречаюсь. Вначале с самыми близкими, потом шире с друзьями, коллегами и даже незнакомыми людьми в больнице. Это имело неожиданный эффект, моя история как будто легализовывала и распечатывала боль в других людях. И я бесконечно благодарна всем, кто поделился своими историями, с кем я смогла разделить чувства, кто поддерживал и продолжает поддерживать нашу семьи и, главное, поддерживает себя, чьи сердца соединились в молитве и медитации во время пребывания в больнице. Это было мощно и целительно для очень многих.
Еще я думаю о том, что хотя наша девочка прожила совсем короткую жизнь, ее сердечко, в котором, не было перегородок, смогло вместить очень много любви и помочь женщинам стать свободнее от гнета их затаенной боли. Достойная и красивая жизнь. Я рада, что мы были вместе даже так недолго. На самом деле мы никогда не знаем, какой длины путь нам отмерен с нашими близкими, и этот маленький человек еще раз напомнил о том, сколь важно ценить каждый миг вместе. Вместе с ней я прошла свой опыт родов, который оказался полной противоположностью тому, что я хотела бы. Я представляла, что в родах буду вместе с мужем и акушеркой, а оказалась одна 8 часов до самого разрешения. Я мечтала, что мне не понадобится обезболивающее, и безмерно благодарила врачей даже за небольшую дозу внутривенного наркотика. Я хотела услышать крик своего ребенка и прижать его к груди, но родила маленькое молчаливое тело, в которое уже не вмещалась огромная светлая душа, которую я могу чувствовать и сейчас, но никогда не смогу прижать к себе. И тем не менее я благодарна за этот опыт. Такой вот урок принятия жизни как она есть, урок непротивления потоку жизни и смерти, различения и принятия сомна сложных чувств, идущих рука об руку с любой утратой. Да, мне не дается это легко, ведь с прерыванием беременности что-то прервалось во мне. Я не знаю, когда заполнится эта пустота и чем, но я точно знаю одно, что в тотальном присутствии и принятии того, что есть - всегда открывается выход к большей жизни, к большему счастью и к большей полноте. И я от всего сердца хочу обратиться к женщинам, которым в силу разных причин отзывается моя история: "Будьте бережны и заботливы к себе, не торопите себя, позвольте себе проживать все чувства, которые приходят, любите всем сердцем себя, своих рожденных и не рожденных детей, своих близких, не замыкайтесь в себе и ищите поддержки, которая будет вас окрылять, цените свой опыт и на пустом месте непременно взойдет росток новой жизни. Любовь исцеляет. Я в это верю".
ABOUT THE EXPERIENCE OF THE LAST WEEKS
I do not really like public expression, but, honestly, I admit that sometimes it is very important for me to share my experience and attitude to life, involving even strangers in a sincere and honest dialogue. Today, I have the courage to write about a difficult period in my life and that in a series of recent events I was especially touched.
I'll start with the event series. On September 12, at the peak of joyful experiences, my husband and I went to the next ultrasound to find out the sex of the child and make sure that everything is in order with the child. We could not even imagine that something could be wrong, because pregnancy was easy, and we were preparing for the natural birth in another country. But the person suggests, and fate, as they say ... The doctor who did the ultrasound, suddenly began to get nervous and slurred mumble that something was wrong with the child’s heart, and so that we rushed to the antenatal clinic and the federal genetic center urgently. Thus began our race and familiarity with the various manifestations of the medical system. This experience is worthy of a separate post, but not about that now. At one point, we became a unit of statistics for the system and an element of the procedural regulation. Few of the doctors in this turmoil just humanly asked how we feel in this situation, but without letting us come to our senses, they began to impose something on us, hint at irreversible consequences, unforeseen expenses and rush us somewhere. Only after finding trusted doctors (thanks to everyone who helped us in this and thanks to the excellent specialists) my husband and I came to our senses a bit and were able to get information that could contribute to making at least some balanced decision. During the two-week race for doctors, we gained fragile hope (the ability to have a baby undergo surgery at birth) in order to permanently lose it, when the last resort - the luminary of pediatric cardiology - said that in our case heart defects are inoperable, the baby is not in keeps multiple operations and is not likely to survive until birth.
Blow, shock, ringing emptiness. By this moment, we seem to already know everything about the structure of the heart, possible deviations and ourselves understood that there was no hope. The baby came to us very briefly, came to say hello and say goodbye. We even began to have some kind of inner calm and agreement that this could be so. But what should I do as mothers, as parents to us? What will be more humane and loving for the child, me, our family? Waiting for childbirth, realizing that there is a threat to life and the baby with each week will be more difficult in the womb? Have an abortion? Time was running inexorably and a time was coming when only artificial births would be possible. They were ready to put me in the hospital right after the conclusion of the cardiologist, but I was not ready for this. The hospital and the doctor were terrifying. All this was like a nightmare and a conveyor.
Working as a psychologist, I quite often met with the topic of abortions, miscarriages, missed pregnancies, and perfectly understood what psychological consequences this has for a woman. To the best of my ability, I empathized and helped these women, and now I myself found myself on the other side. Now I, and more precisely my husband and I, need to make this decision, it breaks my heart, its consequences are risky and ambiguous for everyone. I want to run away from this exposing and chilling responsibility, hide, forget, find a ready-made solution or some kind of support in external authorities - family, medicine, religion. But external authorities are ephemeral. In them I heard only confusion, fear, peremptory and ruthlessness. Such is the test of maturity, whether I myself am ready to bear responsibility for my choice, to take the path alone, which will surely be a lot of pain, uncertainty, emptiness, and, perhaps, sometime there will be hope, light and wisdom. But it is there, somewhere very far, beyond the vast ocean of emptiness and storm of feelings. Will I swim there? Am I ready to live life and death as they are, without resistance, surrendering to what has come and continues to come? Do I trust life and that in all that is happening there is some kind of slurred care and love for me?
As a result, we decided on an artificial birth. This was a very important decision for me - to live this experience in consciousness, together with the child. To give birth to him, although not alive, and all the time allotted to us to be together, to be in love, even if this love takes the form of death and escorts abroad this world.
While we were trying to understand where we could go to interruption for such a long time and who would be ready to take on us, taking into account all the risks, I was surprised to find that in the obstetric and gynecological infrastructure there is practically no psychological and even informational assistance to women who have due to various reasons, the pregnancy was terminated or who was forced to take this step. Fortunately, a variety of support, information, help, service is now available for pregnant women. But those who have something gone wrong, are not destiny
I do not really like public expression, but, honestly, I admit that sometimes it is very important for me to share my experience and attitude to life, involving even strangers in a sincere and honest dialogue. Today, I have the courage to write about a difficult period in my life and that in a series of recent events I was especially touched.
I'll start with the event series. On September 12, at the peak of joyful experiences, my husband and I went to the next ultrasound to find out the sex of the child and make sure that everything is in order with the child. We could not even imagine that something could be wrong, because pregnancy was easy, and we were preparing for the natural birth in another country. But the person suggests, and fate, as they say ... The doctor who did the ultrasound, suddenly began to get nervous and slurred mumble that something was wrong with the child’s heart, and so that we rushed to the antenatal clinic and the federal genetic center urgently. Thus began our race and familiarity with the various manifestations of the medical system. This experience is worthy of a separate post, but not about that now. At one point, we became a unit of statistics for the system and an element of the procedural regulation. Few of the doctors in this turmoil just humanly asked how we feel in this situation, but without letting us come to our senses, they began to impose something on us, hint at irreversible consequences, unforeseen expenses and rush us somewhere. Only after finding trusted doctors (thanks to everyone who helped us in this and thanks to the excellent specialists) my husband and I came to our senses a bit and were able to get information that could contribute to making at least some balanced decision. During the two-week race for doctors, we gained fragile hope (the ability to have a baby undergo surgery at birth) in order to permanently lose it, when the last resort - the luminary of pediatric cardiology - said that in our case heart defects are inoperable, the baby is not in keeps multiple operations and is not likely to survive until birth.
Blow, shock, ringing emptiness. By this moment, we seem to already know everything about the structure of the heart, possible deviations and ourselves understood that there was no hope. The baby came to us very briefly, came to say hello and say goodbye. We even began to have some kind of inner calm and agreement that this could be so. But what should I do as mothers, as parents to us? What will be more humane and loving for the child, me, our family? Waiting for childbirth, realizing that there is a threat to life and the baby with each week will be more difficult in the womb? Have an abortion? Time was running inexorably and a time was coming when only artificial births would be possible. They were ready to put me in the hospital right after the conclusion of the cardiologist, but I was not ready for this. The hospital and the doctor were terrifying. All this was like a nightmare and a conveyor.
Working as a psychologist, I quite often met with the topic of abortions, miscarriages, missed pregnancies, and perfectly understood what psychological consequences this has for a woman. To the best of my ability, I empathized and helped these women, and now I myself found myself on the other side. Now I, and more precisely my husband and I, need to make this decision, it breaks my heart, its consequences are risky and ambiguous for everyone. I want to run away from this exposing and chilling responsibility, hide, forget, find a ready-made solution or some kind of support in external authorities - family, medicine, religion. But external authorities are ephemeral. In them I heard only confusion, fear, peremptory and ruthlessness. Such is the test of maturity, whether I myself am ready to bear responsibility for my choice, to take the path alone, which will surely be a lot of pain, uncertainty, emptiness, and, perhaps, sometime there will be hope, light and wisdom. But it is there, somewhere very far, beyond the vast ocean of emptiness and storm of feelings. Will I swim there? Am I ready to live life and death as they are, without resistance, surrendering to what has come and continues to come? Do I trust life and that in all that is happening there is some kind of slurred care and love for me?
As a result, we decided on an artificial birth. This was a very important decision for me - to live this experience in consciousness, together with the child. To give birth to him, although not alive, and all the time allotted to us to be together, to be in love, even if this love takes the form of death and escorts abroad this world.
While we were trying to understand where we could go to interruption for such a long time and who would be ready to take on us, taking into account all the risks, I was surprised to find that in the obstetric and gynecological infrastructure there is practically no psychological and even informational assistance to women who have due to various reasons, the pregnancy was terminated or who was forced to take this step. Fortunately, a variety of support, information, help, service is now available for pregnant women. But those who have something gone wrong, are not destiny
У записи 116 лайков,
22 репостов.
22 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Екатерина Новисова
