Сегодня не день рождения, не годовщина чего-то. Просто решил признаться в симпатии одному из лучших писателей СССР.
Первый законченный постмодернист, блестящий стилист, сотни отсылок, так нынче популярных можно встретить в каждом его произведении. Об этом говорилось много, да все не то. Важно личное отношение.
Ерофеев для меня как дальний родственник. А вернее даже друг моих дальних родственников. Я встретил его случайно. Потом узнал, что у нас есть общие знакомые, весьма неожиданные, они нас даже друг-другу представляли. И и вспомнилось, что мельком мы даже виделись пару раз. Где-то, как-то, ненарочно. И все.
Но однажды мы, случайно встречаемся в одном купе в поезде. Нет, короче, существенно короче. В электричке дальнего следования. И беседа возникла сама собой. Сначала со скуки. А поучилось нечто потрясающее, разворачивающее, душу, а потом сворачивающее обратно. За каких-то три часа мы стали будто бы близкими друзьями. А через день он умер, крайне нелепо умер, а мне как будто отрезали кусок души. Хотя, формально, мы и знакомы толком не были.
И, конечно, пишу я символически. В живых его не застал, слишком поздно для этого я родился, но действительно знаком с его друзьями. И они представили мне его творчество и даже дали почитать рукописи. В тени знаменитого жасмина, где он прятался от советской власти. Но это отдельная история, о которой в другой раз.
P.s. Москву-Петушки читает автор.
Первый законченный постмодернист, блестящий стилист, сотни отсылок, так нынче популярных можно встретить в каждом его произведении. Об этом говорилось много, да все не то. Важно личное отношение.
Ерофеев для меня как дальний родственник. А вернее даже друг моих дальних родственников. Я встретил его случайно. Потом узнал, что у нас есть общие знакомые, весьма неожиданные, они нас даже друг-другу представляли. И и вспомнилось, что мельком мы даже виделись пару раз. Где-то, как-то, ненарочно. И все.
Но однажды мы, случайно встречаемся в одном купе в поезде. Нет, короче, существенно короче. В электричке дальнего следования. И беседа возникла сама собой. Сначала со скуки. А поучилось нечто потрясающее, разворачивающее, душу, а потом сворачивающее обратно. За каких-то три часа мы стали будто бы близкими друзьями. А через день он умер, крайне нелепо умер, а мне как будто отрезали кусок души. Хотя, формально, мы и знакомы толком не были.
И, конечно, пишу я символически. В живых его не застал, слишком поздно для этого я родился, но действительно знаком с его друзьями. И они представили мне его творчество и даже дали почитать рукописи. В тени знаменитого жасмина, где он прятался от советской власти. Но это отдельная история, о которой в другой раз.
P.s. Москву-Петушки читает автор.
Today is not a birthday, not an anniversary of something. I just decided to confess my sympathy to one of the best writers of the USSR.
The first finished postmodernist, a brilliant stylist, hundreds of references, so now popular can be found in each of his works. Much has been said about this, but it's not that. Personal attitude is important.
Erofeev for me as a distant relative. Or rather, even a friend of my distant relatives. I met him by accident. Then he found out that we have common acquaintances, very unexpected, they even represented us to each other. And I remembered that we even briefly saw a couple of times. Somewhere, somehow, unintentionally. And that’s all.
But one day we accidentally meet in the same compartment on the train. No, in short, much shorter. In the long-distance train. And the conversation arose by itself. First out of boredom. And learned something amazing, unfolding, the soul, and then turns back. For some three hours, we seemed to be close friends. And a day later he died, he died extremely ridiculously, and it was as if they cut off a piece of my soul. Although, formally, we were not really familiar.
And, of course, I write symbolically. I did not find him alive, I was born too late for this, but I really know his friends. And they presented me his work and even gave me to read manuscripts. In the shadow of the famous jasmine, where he was hiding from the Soviet regime. But this is a separate story about which another time.
P.s. Moscow-Petushki is read by the author.
The first finished postmodernist, a brilliant stylist, hundreds of references, so now popular can be found in each of his works. Much has been said about this, but it's not that. Personal attitude is important.
Erofeev for me as a distant relative. Or rather, even a friend of my distant relatives. I met him by accident. Then he found out that we have common acquaintances, very unexpected, they even represented us to each other. And I remembered that we even briefly saw a couple of times. Somewhere, somehow, unintentionally. And that’s all.
But one day we accidentally meet in the same compartment on the train. No, in short, much shorter. In the long-distance train. And the conversation arose by itself. First out of boredom. And learned something amazing, unfolding, the soul, and then turns back. For some three hours, we seemed to be close friends. And a day later he died, he died extremely ridiculously, and it was as if they cut off a piece of my soul. Although, formally, we were not really familiar.
And, of course, I write symbolically. I did not find him alive, I was born too late for this, but I really know his friends. And they presented me his work and even gave me to read manuscripts. In the shadow of the famous jasmine, where he was hiding from the Soviet regime. But this is a separate story about which another time.
P.s. Moscow-Petushki is read by the author.
У записи 11 лайков,
0 репостов,
356 просмотров.
0 репостов,
356 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Михаил Ковалёв
