#Атаниор
(В продолжение вчерашнего https://vk.com/annie_from_mars?w=wall23425_9901%2Fall)
Мир вокруг него вдруг потерял все краски, оставив лишь оттенки серого и чёрного. Серые простыни и серая пыль на подоконниках. Чёрные пятна копоти на потолке и чёрные мухи на окне. Они жужжат и липнут, от них не отмахнуться, и не отмахнуться от себя, и от свербящей пустоты в душе тоже не отмахнуться.
Чёрный покосившийся забор и серый туман за окном. Серая безнадёжность и чёрная тоска внутри. Он нехотя встал с кровати и поплёлся на кухню. Там, гремя кастрюлями, копошилась мать.
— Здоровый пятнадцатилетний лоб, а помогать по хозяйству так и не научился! Лишь бы жрать да пачкать всё вокруг. Вечно от тебя ничего не дождёшься!
Эти слова Атаниор знал наизусть. Каждый день одно и то же, с незначительными вариациями. И уже почти не больно. Он взял в руки швабру, такую же серо-чёрную и затхлую, как и всё вокруг.
Пол не оттирался. Никогда. Ни шваброй, ни скребком, ни щёткой. Сколько ни три, на нём всё равно остаются сгустки пыли, мерзкие, приставучие, похожие на помесь мокрицы и слизняка. Он повозякал тряпкой для вида - смысл стараться, если в любом случае получишь грязь?.. Буркнул матери какую-то колкость. Вышел из дома, нарочито грубо захлопнув дверь.
Идти ему, собственно, было некуда. Старшая сестра неделю назад вышла замуж и ясно дала ему понять, что у неё теперь новая жизнь и новые интересы. Хоть для кого-то мир яркий и красочный, горько усмехнулся Атаниор. Увы, они больше не дети. Не будет больше задушевных разговоров о магии и звёздах, не будет обсуждения книжек взахлёб. И разбитых коленок не будет, и походов на речку. И на толстых ветках деревьев уже не посидеть так беззаботно.
И лучшего друга уже тоже никогда не будет. Ему так и останется четырнадцать. Навсегда. Тот возница будет жить, пусть в серости и черноте, но будет. И даже те лошади наверняка время от времени будут щипать сочную зелёную травку. А его друг...
Атаниор болтался по дворам и закоулкам до самого вечера. Есть ему не хотелось. Возвращаться домой к матери тоже. Он шёл по тёмной, плохо освещённой улице городских трущоб, лениво затягиваясь сигаретой и почти не ощущая её вкуса. Сигаретный дым быстро сливался с городским смогом, делая его ещё гуще и ещё зловоннее. Моросящий дождь не приносил ни свежести, ни облегчения.
У неприметной двери своих клиентов дожидалась очередная роковая красотка. Атаниор безразлично прошёл мимо неё. Но вдруг что-то заставило его остановиться. Какая-то деталь, чуть не ускользнувшая в небытие подсознания. Атаниор обернулся. Уставился на узкую талию, затянутую в соблазнительно-кружевной корсет. На пышную грудь, едва прикрытую пошлой полупрозрачной оборкой. На тонкую, усталую шею с чёрной бархоткой. И вдруг понял: волосы! У неё в волосах перемежаются розовые и перламутровые прядки, а кожа нежно-лунная. Совсем как у...
Мир в одночасье наполнился красками и звуками. Повинуясь какому-то внутреннему чутью, Атаниор кинулся в неприметную дверь…
И пришёл в себя посреди Андаорских болот. Рядом без сознания лежала Энала.
Атаниор мигом собрался. Подхватил её на руки. Отточенными до автоматизма движениями сплёл из потоков четырёх стихий два одинаковых шара. Так, один в центр груди, второй к макушке, всё, как учили в магической академии. Мгновения тянулись непростительно долго. Он не выдержал и заорал:
— Энала! Энала, да очнись же ты! Дыши, ну же!..
Дыши. Пожалуйста. Если ты сейчас не вдохнёшь, мой мир так и останется серо-чёрным. А я превращусь в бледную тень того, кем я должен был стать по замыслу Куусы.
Он смотрел на неё так, словно пытался увидеть самоё намерение сделать вдох. Словно взглядом он мог заставить её легкие раскрыться. Словно…
И тут его мысли испарились. Потому что она открыла глаза. Повинуясь первому возникшему импульсу, он крепко прижал её к себе. Замер. Испугался неожиданно нахлынувших эмоций, таких непривычных и разноцветных. Облегчённо выдохнул, когда она обняла его в ответ.
Мир вокруг перестал существовать. Остались только тепло кожи, и трепетность прикосновений, и биение сердец в унисон.
И интуиция, отчаянно вопившая о том, что это далеко не последний сюрприз на пути к королевскому замку Андаории.
#текстомания
#стодневка_трансформация
#Энала
#квантовая_проза
Photo by Mujibur Rohman on Unsplash
(В продолжение вчерашнего https://vk.com/annie_from_mars?w=wall23425_9901%2Fall)
Мир вокруг него вдруг потерял все краски, оставив лишь оттенки серого и чёрного. Серые простыни и серая пыль на подоконниках. Чёрные пятна копоти на потолке и чёрные мухи на окне. Они жужжат и липнут, от них не отмахнуться, и не отмахнуться от себя, и от свербящей пустоты в душе тоже не отмахнуться.
Чёрный покосившийся забор и серый туман за окном. Серая безнадёжность и чёрная тоска внутри. Он нехотя встал с кровати и поплёлся на кухню. Там, гремя кастрюлями, копошилась мать.
— Здоровый пятнадцатилетний лоб, а помогать по хозяйству так и не научился! Лишь бы жрать да пачкать всё вокруг. Вечно от тебя ничего не дождёшься!
Эти слова Атаниор знал наизусть. Каждый день одно и то же, с незначительными вариациями. И уже почти не больно. Он взял в руки швабру, такую же серо-чёрную и затхлую, как и всё вокруг.
Пол не оттирался. Никогда. Ни шваброй, ни скребком, ни щёткой. Сколько ни три, на нём всё равно остаются сгустки пыли, мерзкие, приставучие, похожие на помесь мокрицы и слизняка. Он повозякал тряпкой для вида - смысл стараться, если в любом случае получишь грязь?.. Буркнул матери какую-то колкость. Вышел из дома, нарочито грубо захлопнув дверь.
Идти ему, собственно, было некуда. Старшая сестра неделю назад вышла замуж и ясно дала ему понять, что у неё теперь новая жизнь и новые интересы. Хоть для кого-то мир яркий и красочный, горько усмехнулся Атаниор. Увы, они больше не дети. Не будет больше задушевных разговоров о магии и звёздах, не будет обсуждения книжек взахлёб. И разбитых коленок не будет, и походов на речку. И на толстых ветках деревьев уже не посидеть так беззаботно.
И лучшего друга уже тоже никогда не будет. Ему так и останется четырнадцать. Навсегда. Тот возница будет жить, пусть в серости и черноте, но будет. И даже те лошади наверняка время от времени будут щипать сочную зелёную травку. А его друг...
Атаниор болтался по дворам и закоулкам до самого вечера. Есть ему не хотелось. Возвращаться домой к матери тоже. Он шёл по тёмной, плохо освещённой улице городских трущоб, лениво затягиваясь сигаретой и почти не ощущая её вкуса. Сигаретный дым быстро сливался с городским смогом, делая его ещё гуще и ещё зловоннее. Моросящий дождь не приносил ни свежести, ни облегчения.
У неприметной двери своих клиентов дожидалась очередная роковая красотка. Атаниор безразлично прошёл мимо неё. Но вдруг что-то заставило его остановиться. Какая-то деталь, чуть не ускользнувшая в небытие подсознания. Атаниор обернулся. Уставился на узкую талию, затянутую в соблазнительно-кружевной корсет. На пышную грудь, едва прикрытую пошлой полупрозрачной оборкой. На тонкую, усталую шею с чёрной бархоткой. И вдруг понял: волосы! У неё в волосах перемежаются розовые и перламутровые прядки, а кожа нежно-лунная. Совсем как у...
Мир в одночасье наполнился красками и звуками. Повинуясь какому-то внутреннему чутью, Атаниор кинулся в неприметную дверь…
И пришёл в себя посреди Андаорских болот. Рядом без сознания лежала Энала.
Атаниор мигом собрался. Подхватил её на руки. Отточенными до автоматизма движениями сплёл из потоков четырёх стихий два одинаковых шара. Так, один в центр груди, второй к макушке, всё, как учили в магической академии. Мгновения тянулись непростительно долго. Он не выдержал и заорал:
— Энала! Энала, да очнись же ты! Дыши, ну же!..
Дыши. Пожалуйста. Если ты сейчас не вдохнёшь, мой мир так и останется серо-чёрным. А я превращусь в бледную тень того, кем я должен был стать по замыслу Куусы.
Он смотрел на неё так, словно пытался увидеть самоё намерение сделать вдох. Словно взглядом он мог заставить её легкие раскрыться. Словно…
И тут его мысли испарились. Потому что она открыла глаза. Повинуясь первому возникшему импульсу, он крепко прижал её к себе. Замер. Испугался неожиданно нахлынувших эмоций, таких непривычных и разноцветных. Облегчённо выдохнул, когда она обняла его в ответ.
Мир вокруг перестал существовать. Остались только тепло кожи, и трепетность прикосновений, и биение сердец в унисон.
И интуиция, отчаянно вопившая о том, что это далеко не последний сюрприз на пути к королевскому замку Андаории.
#текстомания
#стодневка_трансформация
#Энала
#квантовая_проза
Photo by Mujibur Rohman on Unsplash
#Atanior
(Continuing yesterday's https://vk.com/annie_from_mars?w=wall23425_9901%2Fall)
The world around him suddenly lost all its colors, leaving only shades of gray and black. Gray sheets and gray dust on the windowsills. Black soot stains on the ceiling and black flies on the window. They are buzzing and sticking, they cannot be brushed aside, and they cannot be brushed aside, and the brutal emptiness in the soul cannot be brushed as well.
Black rickety fence and gray fog outside the window. Gray hopelessness and black longing inside. Reluctantly, he got out of bed and plodded into the kitchen. There, rattling pots, mother swarmed.
- A healthy fifteen-year-old forehead, but I have not learned how to help with the housework! If only to eat and dirty everything around. You won’t get anything from you forever!
Atanior knew these words by heart. Every day is the same, with minor variations. And almost no pain. He picked up a mop, the same gray-black and musty, like everything around.
Paul did not rub. Never. Not a mop, not a scraper, not a brush. No matter how many three, it still contains clumps of dust, vile, pestering, like a mixture of woodlice and slug. He was driving a rag for a look - it makes sense to try if you get dirt anyway? .. Something of causticity muttered to his mother. He left the house, deliberately rudely slamming the door.
Actually, he had nowhere to go. The older sister got married a week ago and made it clear to her that she now has a new life and new interests. Although for some people the world is bright and colorful, Atanior smiled bitterly. Alas, they are no longer children. There will be no more intimate conversations about magic and stars, there will be no discussion of books excitedly. And there will be no broken knees, and trips to the river. And on thick branches of trees it’s no longer sit so carefree.
And there will never be a best friend either. He will remain fourteen. Forever and ever. That charioteer will live, even in gray and black, but he will. And even those horses will probably pluck juicy green grass from time to time. And his friend ...
Atanior hung out in the courtyards and alleys until evening. He did not want to eat. Going home to mother too. He walked along the dark, poorly lit street of urban slums, lazily dragging on a cigarette and almost not feeling its taste. Cigarette smoke quickly merged with urban smog, making it even thicker and more fetid. Drizzling rain brought neither freshness nor relief.
At the inconspicuous door of their customers, another fatal beauty was waiting. Atanior indifferently walked past her. But suddenly something made him stop. Some kind of detail that almost slipped into the nothingness of the subconscious. Atanior turned around. He stared at the narrow waist, drawn into a seductively lace corset. On a magnificent chest, barely covered with vulgar translucent frill. On a thin, tired neck with black velvet. And suddenly I realized: hair! Pink and pearly locks alternate in her hair, and her skin is pale moon. Just like ...
The world overnight filled with colors and sounds. Obeying some inner instinct, Atanior rushed through the inconspicuous door ...
And came to himself in the middle of the Andaurian swamps. Enala lay unconscious beside her.
Atanior gathered instantly. He grabbed her in his arms. The movements perfected to automatism entwined two identical spheres from streams of four elements. So, one to the center of the chest, the second to the crown, everything, as taught in the magic academy. The moments lasted unforgivably long. He could not stand it and yelled:
- Enala! Enala, wake up! Breathe, come on! ..
Breathe. You are welcome. If you don’t breathe now, my world will remain gray-black. And I will turn into a pale shadow of who I was to become according to the plan of Kuusa.
He looked at her as if trying to see her very intention to take a breath. As if with a look, he could make her lungs open. Like ...
And then his thoughts evaporated. Because she opened her eyes. Obeying the first impulse that arose, he firmly pressed it to him. Metering. Frightened by unexpectedly surging emotions, so unusual and colorful. He breathed a sigh of relief as she hugged him back.
The world around has ceased to exist. There was only the warmth of the skin, and the trembling touch, and the beating of hearts in unison.
And intuition, desperately screaming that this is not the last surprise on the way to the royal castle of Andoria.
# text
#stodnevka_transformation
# Enala
# quantum_prose
Photo by Mujibur Rohman on Unsplash
(Continuing yesterday's https://vk.com/annie_from_mars?w=wall23425_9901%2Fall)
The world around him suddenly lost all its colors, leaving only shades of gray and black. Gray sheets and gray dust on the windowsills. Black soot stains on the ceiling and black flies on the window. They are buzzing and sticking, they cannot be brushed aside, and they cannot be brushed aside, and the brutal emptiness in the soul cannot be brushed as well.
Black rickety fence and gray fog outside the window. Gray hopelessness and black longing inside. Reluctantly, he got out of bed and plodded into the kitchen. There, rattling pots, mother swarmed.
- A healthy fifteen-year-old forehead, but I have not learned how to help with the housework! If only to eat and dirty everything around. You won’t get anything from you forever!
Atanior knew these words by heart. Every day is the same, with minor variations. And almost no pain. He picked up a mop, the same gray-black and musty, like everything around.
Paul did not rub. Never. Not a mop, not a scraper, not a brush. No matter how many three, it still contains clumps of dust, vile, pestering, like a mixture of woodlice and slug. He was driving a rag for a look - it makes sense to try if you get dirt anyway? .. Something of causticity muttered to his mother. He left the house, deliberately rudely slamming the door.
Actually, he had nowhere to go. The older sister got married a week ago and made it clear to her that she now has a new life and new interests. Although for some people the world is bright and colorful, Atanior smiled bitterly. Alas, they are no longer children. There will be no more intimate conversations about magic and stars, there will be no discussion of books excitedly. And there will be no broken knees, and trips to the river. And on thick branches of trees it’s no longer sit so carefree.
And there will never be a best friend either. He will remain fourteen. Forever and ever. That charioteer will live, even in gray and black, but he will. And even those horses will probably pluck juicy green grass from time to time. And his friend ...
Atanior hung out in the courtyards and alleys until evening. He did not want to eat. Going home to mother too. He walked along the dark, poorly lit street of urban slums, lazily dragging on a cigarette and almost not feeling its taste. Cigarette smoke quickly merged with urban smog, making it even thicker and more fetid. Drizzling rain brought neither freshness nor relief.
At the inconspicuous door of their customers, another fatal beauty was waiting. Atanior indifferently walked past her. But suddenly something made him stop. Some kind of detail that almost slipped into the nothingness of the subconscious. Atanior turned around. He stared at the narrow waist, drawn into a seductively lace corset. On a magnificent chest, barely covered with vulgar translucent frill. On a thin, tired neck with black velvet. And suddenly I realized: hair! Pink and pearly locks alternate in her hair, and her skin is pale moon. Just like ...
The world overnight filled with colors and sounds. Obeying some inner instinct, Atanior rushed through the inconspicuous door ...
And came to himself in the middle of the Andaurian swamps. Enala lay unconscious beside her.
Atanior gathered instantly. He grabbed her in his arms. The movements perfected to automatism entwined two identical spheres from streams of four elements. So, one to the center of the chest, the second to the crown, everything, as taught in the magic academy. The moments lasted unforgivably long. He could not stand it and yelled:
- Enala! Enala, wake up! Breathe, come on! ..
Breathe. You are welcome. If you don’t breathe now, my world will remain gray-black. And I will turn into a pale shadow of who I was to become according to the plan of Kuusa.
He looked at her as if trying to see her very intention to take a breath. As if with a look, he could make her lungs open. Like ...
And then his thoughts evaporated. Because she opened her eyes. Obeying the first impulse that arose, he firmly pressed it to him. Metering. Frightened by unexpectedly surging emotions, so unusual and colorful. He breathed a sigh of relief as she hugged him back.
The world around has ceased to exist. There was only the warmth of the skin, and the trembling touch, and the beating of hearts in unison.
And intuition, desperately screaming that this is not the last surprise on the way to the royal castle of Andoria.
# text
#stodnevka_transformation
# Enala
# quantum_prose
Photo by Mujibur Rohman on Unsplash
У записи 36 лайков,
0 репостов,
448 просмотров.
0 репостов,
448 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Аня Маслова
