Рождён и я. Мужского рода.
Для разведения костров.
Не то река, не то дорога,
не то вот эта вот строка
вела меня. Как будто кто-то
вытягивал ежеминутно
меня. Как самый первый доктор
и как последний mon amie.
Так тянем время мы в передней,
перед ней, ним — оцепенев;
так время горькие деревья
вытягивает в небеса.
И всё бы ничего, как если б
не стало мне себя так мало,
так мало света, счастья, блеска,
и этой жизни – маловато,
что все дороги, реки, строки,
все океаны, всё зверьё —
не просто так мне — "на потрогать" —
а это — всё-таки — моё.
А это — всё-таки — на память
дано мне в пятницу с утра,
чтоб стало мне в тот миг понятно,
как раздувать огонь костра,
как выживать на перепутьях
и на воде, что зелена;
что там — не внутреннее утро, —
вселенная вся вселена.
И словно маленький подсвечник
из темноты достать, светя,
так я тяну — за кончик — вечность
и всё на свете — из себя.
И безграничные туннели
меня собой заставят цвесть.
И то, чего на деле нету,
на самом деле — тоже — есть.
И тесно, как в собачьих рёбрах,
и наплевать на синяки:
закручиваюсь я, проросший,
в с ума сошедшие цветки.
Из многоцветниц, из травы я,
из городов, из этажей,
и сможет всё живое в мире
зайдя в меня, остаться жить.
И что старо, как скрип калитки, —
осыплется, меня зовя.
Весь мир — усталый, как улитка,
ползущая вокруг себя.
Дмитрий Северов
Для разведения костров.
Не то река, не то дорога,
не то вот эта вот строка
вела меня. Как будто кто-то
вытягивал ежеминутно
меня. Как самый первый доктор
и как последний mon amie.
Так тянем время мы в передней,
перед ней, ним — оцепенев;
так время горькие деревья
вытягивает в небеса.
И всё бы ничего, как если б
не стало мне себя так мало,
так мало света, счастья, блеска,
и этой жизни – маловато,
что все дороги, реки, строки,
все океаны, всё зверьё —
не просто так мне — "на потрогать" —
а это — всё-таки — моё.
А это — всё-таки — на память
дано мне в пятницу с утра,
чтоб стало мне в тот миг понятно,
как раздувать огонь костра,
как выживать на перепутьях
и на воде, что зелена;
что там — не внутреннее утро, —
вселенная вся вселена.
И словно маленький подсвечник
из темноты достать, светя,
так я тяну — за кончик — вечность
и всё на свете — из себя.
И безграничные туннели
меня собой заставят цвесть.
И то, чего на деле нету,
на самом деле — тоже — есть.
И тесно, как в собачьих рёбрах,
и наплевать на синяки:
закручиваюсь я, проросший,
в с ума сошедшие цветки.
Из многоцветниц, из травы я,
из городов, из этажей,
и сможет всё живое в мире
зайдя в меня, остаться жить.
И что старо, как скрип калитки, —
осыплется, меня зовя.
Весь мир — усталый, как улитка,
ползущая вокруг себя.
Дмитрий Северов
I was born. Male.
For making bonfires.
Not a river, not a road
not this line
guided me. As if someone
pulled every minute
me. Like the very first doctor
and like the last mon amie.
So we drag the time in front
in front of her, him - numb;
so time bitter trees
pulls into heaven.
And everything would be fine, as if
I didn’t feel so small
so little light, happiness, brilliance,
and this life is not enough
that all roads, rivers, lines,
all the oceans, all the beast -
not just me - "touch" -
and this is - after all - mine.
And this - after all - as a keepsake
given to me on friday morning
so that it becomes clear to me at that moment
how to fan the fire of a fire
how to survive at the crossroads
and on the water that is green;
what is there - not an inner morning -
the universe is the whole universe.
And like a little candlestick
get out of the darkness, shining,
so I pull - by the tip - eternity
and everything in the world - from myself.
And limitless tunnels
they will make me bloom.
And what is actually not there,
in fact - too - is.
And cramped like a dog’s ribs
and don't give a damn about the bruises:
I spin, sprouted,
crazy flowers.
From the multicolor, from the grass I
from cities, from floors,
and everything living in the world can
coming into me, stay alive.
And what is old, like the creak of a gate, -
showered, calling me.
The whole world is as tired as a snail
crawling around me.
Dmitry Severov
For making bonfires.
Not a river, not a road
not this line
guided me. As if someone
pulled every minute
me. Like the very first doctor
and like the last mon amie.
So we drag the time in front
in front of her, him - numb;
so time bitter trees
pulls into heaven.
And everything would be fine, as if
I didn’t feel so small
so little light, happiness, brilliance,
and this life is not enough
that all roads, rivers, lines,
all the oceans, all the beast -
not just me - "touch" -
and this is - after all - mine.
And this - after all - as a keepsake
given to me on friday morning
so that it becomes clear to me at that moment
how to fan the fire of a fire
how to survive at the crossroads
and on the water that is green;
what is there - not an inner morning -
the universe is the whole universe.
And like a little candlestick
get out of the darkness, shining,
so I pull - by the tip - eternity
and everything in the world - from myself.
And limitless tunnels
they will make me bloom.
And what is actually not there,
in fact - too - is.
And cramped like a dog’s ribs
and don't give a damn about the bruises:
I spin, sprouted,
crazy flowers.
From the multicolor, from the grass I
from cities, from floors,
and everything living in the world can
coming into me, stay alive.
And what is old, like the creak of a gate, -
showered, calling me.
The whole world is as tired as a snail
crawling around me.
Dmitry Severov
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Даша Хорева
