Мастер и Маргарита соскочили с седел и полетели, мелькая, как водяные тени, через клинический сад. Еще через мгновение мастер привычной рукой отодвигал балконную решетку в комнате N 117-й, Маргарита следовала за ним.
Они вошли к Иванушке, невидимые и незамеченные, во время грохота и воя грозы. Мастер остановился возле кровати.
Иванушка лежал неподвижно, как и тогда, когда первый раз наблюдал грозу в доме своего отдохновения. Но он не плакал, как в тот раз. Когда он всмотрелся как следует в темный силуэт, ворвавшийся к нему с балкона, он приподнялся, протянул руки и сказал радостно:
− А, это вы! А я все жду, жду вас. Вот и вы, мой сосед.
На это мастер ответил:
− Я здесь! Но вашим соседом я, к сожалению, больше быть не могу. Я улетаю навсегда и пришел к вам лишь с тем, чтобы попрощаться.
− Я это знал, я догадался, − тихо ответил Иван и спросил: − Вы встретили его?
− Да, − сказал мастер, − я пришел попрощаться с вами, потому что вы были единственным человеком, с которым я говорил в последнее время.
Иванушка просветлел и сказал:
− Это хорошо, что вы сюда залетели. Я ведь слово свое сдержу, стишков больше писать не буду. Меня другое теперь интересует, − Иванушка улыбнулся и безумными глазами поглядел куда-то мимо мастера, − я другое хочу написать. Я тут пока лежал, знаете ли, очень многое понял.
Мастер взволновался от этих слов и заговорил, присаживаясь на край Иванушкиной постели:
− А вот это хорошо, это хорошо. Вы о нем продолжение напишите!
Иванушкины глаза вспыхнули.
− А вы сами не будете разве? − тут он поник головой и задумчиво добавил: − Ах да… Что же это я спрашиваю, − Иванушка покосился в пол, посмотрел испуганно.
− Да, − сказал мастер, и голос его показался Иванушке незнакомым и глухим, − я уже больше не буду писать о нем. Я буду занят другим.
Шум грозы прорезал дальний свист.
− Вы слышите? − спросил мастер.
− Шумит гроза…
− Нет, это меня зовут, мне пора, − пояснил мастер и поднялся с постели.
− Постойте! Еще одно слово, − попросил Иван, − а вы ее нашли? Она вам осталась верна?
− Вот она, − ответил мастер и указал на стену. От белой стены отделилась темная Маргарита и подошла к постели. Она смотрела на лежащего юношу, и в глазах ее читалась скорбь.
− Бедный, бедный, − беззвучно зашептала Маргарита и наклонилась к постели.
− Какая красивая, − без зависти, но с грустью и с каким-то тихим умилением проговорил Иван, − вишь ты, как у вас все хорошо вышло. А вот у меня не так, − тут он подумал и задумчиво прибавил: − А впрочем, может быть, и так…
− Так, так, − прошептала Маргарита и совсем склонилась к лежащему, − вот я вас поцелую в лоб, и все у вас будет так, как надо… В этом вы уж мне поверьте, я все уже видела, все знаю.
Лежащий юноша охватил ее шею руками, и она поцеловала его.
− Прощай, ученик, − чуть слышно сказал мастер и стал таять в воздухе.
Он исчез, с ним вместе исчезла и Маргарита. Балконная решетка закрылась.
Иванушка впал в беспокойство. Он сел на постели, оглянулся тревожно, даже простонал, заговорил сам с собой, поднялся. Гроза бушевала все сильнее и, видимо, растревожила его душу. Волновало его также то, что за дверью он своим, уже привыкшим к постоянной тишине, слухом уловил беспокойные шаги, глухие голоса за дверью. Он позвал, нервничая уже и вздрагивая:
− Прасковья Федоровна!
Прасковья Федоровна уже входила в комнату, вопросительно и тревожно глядя на Иванушку.
− Что? Что такое? − спрашивала она, − гроза волнует? Ну, ничего, ничего… Сейчас вам поможем. Сейчас я доктора позову.
− Нет, Прасковья Федоровна, не надо доктора звать, − сказал Иванушка, беспокойно глядя не на Прасковью Федоровну, а в стену, − со мною ничего особенного такого нет. Я уже разбираюсь теперь, вы не бойтесь. А вы мне лучше скажите, − задушевно попросил Иван, − а что там рядом, в сто восемнадцатой комнате сейчас случилось?
− В восемнадцатой? − переспросила Прасковья Федоровна, и глаза ее забегали, − а ничего там не случилось. − Но голос ее был фальшив, Иванушка тотчас это заметил и сказал:
− Э, Прасковья Федоровна! Вы такой человек правдивый… Вы думаете, я бушевать стану? Нет, Прасковья Федоровна, этого не будет. А вы лучше прямо говорите. Я ведь через стену все чувствую.
− Скончался сосед ваш сейчас, − прошептала Прасковья Федоровна, не будучи в силах преодолеть свою правдивость и доброту, и испуганно поглядела на Иванушку, вся одевшись светом молнии. Но с Иванушкой ничего не произошло страшного. Он только многозначительно поднял палец и сказал:
− Я так и знал! Я уверяю вас, Прасковья Федоровна, что сейчас в городе еще скончался один человек. Я даже знаю, кто, − тут Иванушка таинственно улыбнулся, − это женщина.
М.Булгаков
Они вошли к Иванушке, невидимые и незамеченные, во время грохота и воя грозы. Мастер остановился возле кровати.
Иванушка лежал неподвижно, как и тогда, когда первый раз наблюдал грозу в доме своего отдохновения. Но он не плакал, как в тот раз. Когда он всмотрелся как следует в темный силуэт, ворвавшийся к нему с балкона, он приподнялся, протянул руки и сказал радостно:
− А, это вы! А я все жду, жду вас. Вот и вы, мой сосед.
На это мастер ответил:
− Я здесь! Но вашим соседом я, к сожалению, больше быть не могу. Я улетаю навсегда и пришел к вам лишь с тем, чтобы попрощаться.
− Я это знал, я догадался, − тихо ответил Иван и спросил: − Вы встретили его?
− Да, − сказал мастер, − я пришел попрощаться с вами, потому что вы были единственным человеком, с которым я говорил в последнее время.
Иванушка просветлел и сказал:
− Это хорошо, что вы сюда залетели. Я ведь слово свое сдержу, стишков больше писать не буду. Меня другое теперь интересует, − Иванушка улыбнулся и безумными глазами поглядел куда-то мимо мастера, − я другое хочу написать. Я тут пока лежал, знаете ли, очень многое понял.
Мастер взволновался от этих слов и заговорил, присаживаясь на край Иванушкиной постели:
− А вот это хорошо, это хорошо. Вы о нем продолжение напишите!
Иванушкины глаза вспыхнули.
− А вы сами не будете разве? − тут он поник головой и задумчиво добавил: − Ах да… Что же это я спрашиваю, − Иванушка покосился в пол, посмотрел испуганно.
− Да, − сказал мастер, и голос его показался Иванушке незнакомым и глухим, − я уже больше не буду писать о нем. Я буду занят другим.
Шум грозы прорезал дальний свист.
− Вы слышите? − спросил мастер.
− Шумит гроза…
− Нет, это меня зовут, мне пора, − пояснил мастер и поднялся с постели.
− Постойте! Еще одно слово, − попросил Иван, − а вы ее нашли? Она вам осталась верна?
− Вот она, − ответил мастер и указал на стену. От белой стены отделилась темная Маргарита и подошла к постели. Она смотрела на лежащего юношу, и в глазах ее читалась скорбь.
− Бедный, бедный, − беззвучно зашептала Маргарита и наклонилась к постели.
− Какая красивая, − без зависти, но с грустью и с каким-то тихим умилением проговорил Иван, − вишь ты, как у вас все хорошо вышло. А вот у меня не так, − тут он подумал и задумчиво прибавил: − А впрочем, может быть, и так…
− Так, так, − прошептала Маргарита и совсем склонилась к лежащему, − вот я вас поцелую в лоб, и все у вас будет так, как надо… В этом вы уж мне поверьте, я все уже видела, все знаю.
Лежащий юноша охватил ее шею руками, и она поцеловала его.
− Прощай, ученик, − чуть слышно сказал мастер и стал таять в воздухе.
Он исчез, с ним вместе исчезла и Маргарита. Балконная решетка закрылась.
Иванушка впал в беспокойство. Он сел на постели, оглянулся тревожно, даже простонал, заговорил сам с собой, поднялся. Гроза бушевала все сильнее и, видимо, растревожила его душу. Волновало его также то, что за дверью он своим, уже привыкшим к постоянной тишине, слухом уловил беспокойные шаги, глухие голоса за дверью. Он позвал, нервничая уже и вздрагивая:
− Прасковья Федоровна!
Прасковья Федоровна уже входила в комнату, вопросительно и тревожно глядя на Иванушку.
− Что? Что такое? − спрашивала она, − гроза волнует? Ну, ничего, ничего… Сейчас вам поможем. Сейчас я доктора позову.
− Нет, Прасковья Федоровна, не надо доктора звать, − сказал Иванушка, беспокойно глядя не на Прасковью Федоровну, а в стену, − со мною ничего особенного такого нет. Я уже разбираюсь теперь, вы не бойтесь. А вы мне лучше скажите, − задушевно попросил Иван, − а что там рядом, в сто восемнадцатой комнате сейчас случилось?
− В восемнадцатой? − переспросила Прасковья Федоровна, и глаза ее забегали, − а ничего там не случилось. − Но голос ее был фальшив, Иванушка тотчас это заметил и сказал:
− Э, Прасковья Федоровна! Вы такой человек правдивый… Вы думаете, я бушевать стану? Нет, Прасковья Федоровна, этого не будет. А вы лучше прямо говорите. Я ведь через стену все чувствую.
− Скончался сосед ваш сейчас, − прошептала Прасковья Федоровна, не будучи в силах преодолеть свою правдивость и доброту, и испуганно поглядела на Иванушку, вся одевшись светом молнии. Но с Иванушкой ничего не произошло страшного. Он только многозначительно поднял палец и сказал:
− Я так и знал! Я уверяю вас, Прасковья Федоровна, что сейчас в городе еще скончался один человек. Я даже знаю, кто, − тут Иванушка таинственно улыбнулся, − это женщина.
М.Булгаков
The master and Margarita jumped off the saddles and flew, flickering like water shadows through the clinical garden. A moment later, the master with his usual hand pushed the balcony grate in room N117, Margarita followed him.
They went to Ivanushka, invisible and unnoticed, during the roar and howling thunderstorms. The master stopped by the bed.
Ivanushka lay motionless, as when he first saw a thunderstorm in the house of his rest. But he did not cry, as at that time. When he peered properly at the dark silhouette bursting towards him from the balcony, he got up, extended his arms and said joyfully:
- Ah, it's you! And I'm still waiting, waiting for you. There you are, my neighbor.
To this, the master answered:
- I'm here! But I, unfortunately, can no longer be your neighbor. I fly away forever and came to you only in order to say goodbye.
“I knew that, I guessed,” Ivan answered quietly and asked: “Have you met him?”
“Yes,” said the master, “I came to say goodbye to you because you were the only person I spoke to recently.”
Ivanushka brightened up and said:
“It's good that you flew here.” I will keep my word, I will not write poems anymore. I’m now interested in something else, - Ivanushka smiled and with crazy eyes looked somewhere past the master, - I want to write something else. I was lying here, you know, I understood a lot.
The master was excited at these words and spoke, sitting down on the edge of Ivanushka’s bed:
- But it’s good, it’s good. You write about him to continue!
Ivanushkin’s eyes flashed.
- And you yourself will not be? - then he dropped his head and thoughtfully added: “Oh yes ... What am I asking,” Ivanushka squinted at the floor, looked frightened.
“Yes,” said the master, and his voice seemed unfamiliar and deaf to Ivanushka, “I will no longer write about him.” I will be busy with others.
The noise of a thunder-storm cut through a distant whistle.
- Do you hear? - asked the master.
- A thunderstorm makes a noise ...
“No, this is my name, I have to go,” the master explained and got out of bed.
- Wait! One more word, - Ivan asked, - and you found it? Did she stay true to you?
“There she is,” the master answered and pointed to the wall. Dark Margarita separated from the white wall and went to bed. She looked at the young man lying, and sorrow was read in her eyes.
“Poor, poor,” Margarita whispered soundlessly and leaned toward the bed.
“What a beautiful one,” Ivan said with sadness and with some kind of quiet emotion, “you see how everything went well with you.” But it’s not like that with me, - here he thought and added thoughtfully: - But by the way, maybe so ...
“So, so,” Margarita whispered and was quite inclined to the lying one, “here I will kiss you on the forehead, and everything will be as it should be ... In this you believe me, I already saw everything, I know everything.”
A young man lying in his arms wrapped around her neck and she kissed him.
“Farewell, student,” the master said a little audibly and began to melt in the air.
He disappeared, Margarita disappeared with him. The balcony grill has closed.
Ivanushka fell into concern. He sat on the bed, looked around uneasily, even groaned, spoke to himself, got up. The storm raged more and more and, apparently, alarmed his soul. He was also worried that behind the door he, with his already accustomed to constant silence, with his hearing he heard restless steps, deaf voices behind the door. He called, already nervous and startled:
- Praskovya Fedorovna!
Praskovya Fedorovna was already entering the room, looking inquiringly and anxiously at Ivanushka.
- What? What? She asked, “is the thunderstorm exciting?” Well, nothing, nothing ... Now we will help you. I'll call a doctor now.
“No, Praskovya Fedorovna, you don’t need to call a doctor,” said Ivanushka, anxiously looking not at Praskovya Fedorovna, but at the wall, “there is nothing special with me.” I already understand now, do not be afraid. And you better tell me, ”Ivan sincerely asked,“ and what's next, in the one hundred and eighteenth room, has happened now? ”
- In the eighteenth? Asked Praskovya Fedorovna, and her eyes were running wide, "but nothing happened there." - But her voice was false, Ivanushka immediately noticed this and said:
- Uh, Praskovya Fedorovna! You are such a true person ... Do you think I will rage? No, Praskovya Fedorovna, this will not happen. And you better directly speak. I feel everything through the wall.
“Your neighbor has passed away now,” Praskovya Fedorovna whispered, not being able to overcome her truthfulness and kindness, and looked frightenedly at Ivanushka, all dressed in the light of lightning. But nothing terrible happened to Ivanushka. He only raised his finger meaningfully and said:
“I knew that!” I assure you, Praskovya Fedorovna, that now one person has died in the city. I even know who, ”then Ivanushka smiled mysteriously,“ this is a woman. ”
M. Bulgakov
They went to Ivanushka, invisible and unnoticed, during the roar and howling thunderstorms. The master stopped by the bed.
Ivanushka lay motionless, as when he first saw a thunderstorm in the house of his rest. But he did not cry, as at that time. When he peered properly at the dark silhouette bursting towards him from the balcony, he got up, extended his arms and said joyfully:
- Ah, it's you! And I'm still waiting, waiting for you. There you are, my neighbor.
To this, the master answered:
- I'm here! But I, unfortunately, can no longer be your neighbor. I fly away forever and came to you only in order to say goodbye.
“I knew that, I guessed,” Ivan answered quietly and asked: “Have you met him?”
“Yes,” said the master, “I came to say goodbye to you because you were the only person I spoke to recently.”
Ivanushka brightened up and said:
“It's good that you flew here.” I will keep my word, I will not write poems anymore. I’m now interested in something else, - Ivanushka smiled and with crazy eyes looked somewhere past the master, - I want to write something else. I was lying here, you know, I understood a lot.
The master was excited at these words and spoke, sitting down on the edge of Ivanushka’s bed:
- But it’s good, it’s good. You write about him to continue!
Ivanushkin’s eyes flashed.
- And you yourself will not be? - then he dropped his head and thoughtfully added: “Oh yes ... What am I asking,” Ivanushka squinted at the floor, looked frightened.
“Yes,” said the master, and his voice seemed unfamiliar and deaf to Ivanushka, “I will no longer write about him.” I will be busy with others.
The noise of a thunder-storm cut through a distant whistle.
- Do you hear? - asked the master.
- A thunderstorm makes a noise ...
“No, this is my name, I have to go,” the master explained and got out of bed.
- Wait! One more word, - Ivan asked, - and you found it? Did she stay true to you?
“There she is,” the master answered and pointed to the wall. Dark Margarita separated from the white wall and went to bed. She looked at the young man lying, and sorrow was read in her eyes.
“Poor, poor,” Margarita whispered soundlessly and leaned toward the bed.
“What a beautiful one,” Ivan said with sadness and with some kind of quiet emotion, “you see how everything went well with you.” But it’s not like that with me, - here he thought and added thoughtfully: - But by the way, maybe so ...
“So, so,” Margarita whispered and was quite inclined to the lying one, “here I will kiss you on the forehead, and everything will be as it should be ... In this you believe me, I already saw everything, I know everything.”
A young man lying in his arms wrapped around her neck and she kissed him.
“Farewell, student,” the master said a little audibly and began to melt in the air.
He disappeared, Margarita disappeared with him. The balcony grill has closed.
Ivanushka fell into concern. He sat on the bed, looked around uneasily, even groaned, spoke to himself, got up. The storm raged more and more and, apparently, alarmed his soul. He was also worried that behind the door he, with his already accustomed to constant silence, with his hearing he heard restless steps, deaf voices behind the door. He called, already nervous and startled:
- Praskovya Fedorovna!
Praskovya Fedorovna was already entering the room, looking inquiringly and anxiously at Ivanushka.
- What? What? She asked, “is the thunderstorm exciting?” Well, nothing, nothing ... Now we will help you. I'll call a doctor now.
“No, Praskovya Fedorovna, you don’t need to call a doctor,” said Ivanushka, anxiously looking not at Praskovya Fedorovna, but at the wall, “there is nothing special with me.” I already understand now, do not be afraid. And you better tell me, ”Ivan sincerely asked,“ and what's next, in the one hundred and eighteenth room, has happened now? ”
- In the eighteenth? Asked Praskovya Fedorovna, and her eyes were running wide, "but nothing happened there." - But her voice was false, Ivanushka immediately noticed this and said:
- Uh, Praskovya Fedorovna! You are such a true person ... Do you think I will rage? No, Praskovya Fedorovna, this will not happen. And you better directly speak. I feel everything through the wall.
“Your neighbor has passed away now,” Praskovya Fedorovna whispered, not being able to overcome her truthfulness and kindness, and looked frightenedly at Ivanushka, all dressed in the light of lightning. But nothing terrible happened to Ivanushka. He only raised his finger meaningfully and said:
“I knew that!” I assure you, Praskovya Fedorovna, that now one person has died in the city. I even know who, ”then Ivanushka smiled mysteriously,“ this is a woman. ”
M. Bulgakov
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Анюта Косинская
