Пахнет болью…Так пахнет любая больница.
От крылечка тропа - упирается в небо.
Под окном на снегу две потрепанных птицы
Друг у друга крадут крохи чёрствого хлеба.
Старый тополь согнул потемневшую спину
Над пустою скамьёй с облупившейся краской.
Кто-то бросил окурок – не в урну, а мимо,
И на ветку повесил защитную маску.
Кто-то вылепил бабу с фигурой – гитарой.
(Видно «скульптор» хотел от души посмеяться).
У дежурного входа стоят санитары -
Молча курят и лишь иногда матерятся.
Сквозь решётку окна тихо сумрак сочится:
На больничную койку ползёт осторожно.
Хорошо бы уйти. Как могло так случиться,
Что теперь уже вряд ли такое возможно?
Тумба. В миске, в остывшем картофельном супе,
Как кораблики, плавают синие тени.
Даже если представить, что завтра наступит,
Это тоже уже ничего не изменит.
Чуть побольше бы сил… Это было бы кстати!
Только как этих сил понабраться, и где бы? -
Для того чтобы просто подняться с кровати
И уйти по тропе прямо в зимнее небо.
От крылечка тропа - упирается в небо.
Под окном на снегу две потрепанных птицы
Друг у друга крадут крохи чёрствого хлеба.
Старый тополь согнул потемневшую спину
Над пустою скамьёй с облупившейся краской.
Кто-то бросил окурок – не в урну, а мимо,
И на ветку повесил защитную маску.
Кто-то вылепил бабу с фигурой – гитарой.
(Видно «скульптор» хотел от души посмеяться).
У дежурного входа стоят санитары -
Молча курят и лишь иногда матерятся.
Сквозь решётку окна тихо сумрак сочится:
На больничную койку ползёт осторожно.
Хорошо бы уйти. Как могло так случиться,
Что теперь уже вряд ли такое возможно?
Тумба. В миске, в остывшем картофельном супе,
Как кораблики, плавают синие тени.
Даже если представить, что завтра наступит,
Это тоже уже ничего не изменит.
Чуть побольше бы сил… Это было бы кстати!
Только как этих сил понабраться, и где бы? -
Для того чтобы просто подняться с кровати
И уйти по тропе прямо в зимнее небо.
It smells of pain ... So any hospital smells.
From the porch the path rests against the sky.
Under the window in the snow two battered birds
The crumbs of stale bread are stolen from each other.
Old poplar bent its darkened back
Over an empty bench with peeling paint.
Someone threw a cigarette butt - not in the urn, but past,
And on the branch hung a protective mask.
Someone fashioned a woman with a figure - a guitar.
(Apparently the "sculptor" wanted to laugh heartily).
The orderlies are at the entrance
They smoke silently and only sometimes swear.
Dusk oozes through the window grill:
Gently crawls into a hospital bed.
Good to leave. How could this happen
What is now hardly possible?
Curbstone. In a bowl, in a cooled potato soup,
Like ships, blue shadows float.
Even if you imagine that tomorrow will come,
This also will not change anything.
A little more strength ... That would be welcome!
Only how to get these forces, and where? -
Just to get out of bed
And go along the trail right into the winter sky.
From the porch the path rests against the sky.
Under the window in the snow two battered birds
The crumbs of stale bread are stolen from each other.
Old poplar bent its darkened back
Over an empty bench with peeling paint.
Someone threw a cigarette butt - not in the urn, but past,
And on the branch hung a protective mask.
Someone fashioned a woman with a figure - a guitar.
(Apparently the "sculptor" wanted to laugh heartily).
The orderlies are at the entrance
They smoke silently and only sometimes swear.
Dusk oozes through the window grill:
Gently crawls into a hospital bed.
Good to leave. How could this happen
What is now hardly possible?
Curbstone. In a bowl, in a cooled potato soup,
Like ships, blue shadows float.
Even if you imagine that tomorrow will come,
This also will not change anything.
A little more strength ... That would be welcome!
Only how to get these forces, and where? -
Just to get out of bed
And go along the trail right into the winter sky.
У записи 2 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Настенька Кроткова
