Только что узнал, что 15 апреля 2017 года на 51-м году от нас ушел Александр Фрумин.
В 2007 году мы с Аллой Намсараевой привезли к нему в прямой эфир "Ночного такси" Владимира Буковского. Это было единственное СМИ в СПб, которое тогда не побоялось выпустить Буковского в прямой эфир (да что там СМИ! от заранее запланированных обычных встреч с читателями отказались Публичка, Дом книги (Зингера) и Политех). Мы спросили у Фрумина, почему он не испугался звонков от известных органов. Он ответил: "Ребята! У меня так повелось изначально - я их всех посылаю... по закону! Пусть они по закону о СМИ обоснуют, почему я кого-то не должен пускать в эфир!".
Кстати, когда мы приехали с Буковским к Фрумину во второй раз, он провел эфир Крокодилыча под новый диск ДДТ "Прекрасная любовь" (первый эфир был под Галича) и сказал, что Шевчук, когда принес альбом, переживал, что альбом на всех радиостанциях чекисты и Ко зарубают. Фрумин стал первым, кто прорвал блокаду.
А еще меня очень тронуло, что Александр Викторович долго расспрашивал, как мы с камрадами вырвались от ментов. Вроде, это было на следующий день после первого эфира Буковского. Фрумин услышал по Эху, что задержана группа Буковского (мы со Светой, Шаву и Майком) и сильно за нас переживал.
Последний раз мы с Фруминым общались, когда Евгений Драпкин (один из "Братьев Жемчужных" уехавший в США) и Рудик Фукс записали новый альбом, прислали его Балбесу, а мы с Балбесом передали Фрумину. Он прокрутил альбом в своей программе, а нас позвал в новую студию. Но мы так и не дошли.
А первый раз мы с Александром Викторовичем общались в лихие 90-е. Это был единственный раз, когда я звонил на радио. Фрумин после эфира "Ночного такси" принимал заявки на следующую программу. Дело было где-то в час ночи (ночные эфиры). Я был хорошо навеселе, дозвонился в студию и с одесским акцентом попросил поставить "что-нибудь наше - исконно русское, например сестер Берри". Фрумин сказал, что по правилам передачи в эфире звучат песни только на русском, но он меня понял и подумает. Я с нетерпением ждал следующей передачи. И не зря. Александр Викторович объявил: "Вчера наш слушатель Григорий Абрамович попросил поставить какую-нибудь "исконную" песню. Вы знаете правила нашей передачи, что у нас звучат произведения только на русском. Но я подумал, что можно сделать исключение, т.к. слова этой песни вы все знаете..., поскольку она недавно звучала в нашем эфире в исполнении Бориса Рубашкина на русском. Сейчас прозвучит "Тум балалайка" на идиш в исполнении сестер Берии, запись такого-то года".
В 2007 я спросил у Фрумина, помнит ли он, что в его древней передаче было такое исключение. Он ответил, что исключений не было и быть не могло. :) Не знаю. Я тот эфир записал на кассету и она где-то у меня, наверное, валяется. А может не только я сильно бухал в те давние девяностые... )))
Ну, помянул, в общем. Светлой памяти, Александр Викторович!
В 2007 году мы с Аллой Намсараевой привезли к нему в прямой эфир "Ночного такси" Владимира Буковского. Это было единственное СМИ в СПб, которое тогда не побоялось выпустить Буковского в прямой эфир (да что там СМИ! от заранее запланированных обычных встреч с читателями отказались Публичка, Дом книги (Зингера) и Политех). Мы спросили у Фрумина, почему он не испугался звонков от известных органов. Он ответил: "Ребята! У меня так повелось изначально - я их всех посылаю... по закону! Пусть они по закону о СМИ обоснуют, почему я кого-то не должен пускать в эфир!".
Кстати, когда мы приехали с Буковским к Фрумину во второй раз, он провел эфир Крокодилыча под новый диск ДДТ "Прекрасная любовь" (первый эфир был под Галича) и сказал, что Шевчук, когда принес альбом, переживал, что альбом на всех радиостанциях чекисты и Ко зарубают. Фрумин стал первым, кто прорвал блокаду.
А еще меня очень тронуло, что Александр Викторович долго расспрашивал, как мы с камрадами вырвались от ментов. Вроде, это было на следующий день после первого эфира Буковского. Фрумин услышал по Эху, что задержана группа Буковского (мы со Светой, Шаву и Майком) и сильно за нас переживал.
Последний раз мы с Фруминым общались, когда Евгений Драпкин (один из "Братьев Жемчужных" уехавший в США) и Рудик Фукс записали новый альбом, прислали его Балбесу, а мы с Балбесом передали Фрумину. Он прокрутил альбом в своей программе, а нас позвал в новую студию. Но мы так и не дошли.
А первый раз мы с Александром Викторовичем общались в лихие 90-е. Это был единственный раз, когда я звонил на радио. Фрумин после эфира "Ночного такси" принимал заявки на следующую программу. Дело было где-то в час ночи (ночные эфиры). Я был хорошо навеселе, дозвонился в студию и с одесским акцентом попросил поставить "что-нибудь наше - исконно русское, например сестер Берри". Фрумин сказал, что по правилам передачи в эфире звучат песни только на русском, но он меня понял и подумает. Я с нетерпением ждал следующей передачи. И не зря. Александр Викторович объявил: "Вчера наш слушатель Григорий Абрамович попросил поставить какую-нибудь "исконную" песню. Вы знаете правила нашей передачи, что у нас звучат произведения только на русском. Но я подумал, что можно сделать исключение, т.к. слова этой песни вы все знаете..., поскольку она недавно звучала в нашем эфире в исполнении Бориса Рубашкина на русском. Сейчас прозвучит "Тум балалайка" на идиш в исполнении сестер Берии, запись такого-то года".
В 2007 я спросил у Фрумина, помнит ли он, что в его древней передаче было такое исключение. Он ответил, что исключений не было и быть не могло. :) Не знаю. Я тот эфир записал на кассету и она где-то у меня, наверное, валяется. А может не только я сильно бухал в те давние девяностые... )))
Ну, помянул, в общем. Светлой памяти, Александр Викторович!
I just found out that on April 15, 2017, in the 51st year, Alexander Frumin left us.
In 2007, Alla Namsaraeva and I brought to him a live broadcast of the Night Taxi by Vladimir Bukovsky. This was the only media in St. Petersburg, which was not afraid to release Bukovsky on the air (yes, what is the media there!) The Public, the Book House (Singer) and the Polytech refused to pre-scheduled ordinary meetings with readers. We asked Frumin why he was not afraid of calls from well-known bodies. He replied: "Guys! It happened to me from the very beginning - I am sending them all ... according to the law! Let them justify the law on the media, why shouldn't I broadcast someone!"
By the way, when Bukovsky and I visited Frumin for the second time, he broadcast Krokodilych under the new DDT album Lovely Love (the first broadcast was near Galich) and said that Shevchuk, when he brought the album, was worried that the album was KGB on all radio stations and Co. hack. Frumin was the first to break the blockade.
And I was very touched that Alexander Viktorovich had been asking for a long time how we had escaped the cops with comrades. It seems that this was the day after the first broadcast of Bukovsky. Frumin heard from Echo that Bukovsky’s group (we with Sveta, Shava and Mike) had been detained and was very worried about us.
The last time we met with Frumin was when Yevgeny Drapkin (one of the Pearl Brothers who left for the United States) and Rudik Fuchs recorded a new album, sent it to Dunce, and I transferred it to Frumin. He scrolled the album in his program, and invited us to a new studio. But we did not reach.
And the first time we met with Alexander Viktorovich in the dashing 90s. This was the only time I called on the radio. Frumin after the broadcast of "Night Taxi" accepted applications for the next program. It was somewhere around one in the morning (nightly broadcasts). I was well drunk, got through to the studio and with an Odessa accent asked me to put "something of ours - native Russian, for example, the Berry sisters." Frumin said that according to the rules of broadcasting, songs are only heard in Russian, but he understood me and will think about it. I was looking forward to the next show. And not in vain. Alexander Viktorovich announced: “Yesterday, our listener Grigory Abramovich asked to put on some kind of“ original ”song. You know the rules of our program that we only have works in Russian. But I thought that an exception could be made, because this you all know the songs ... because it recently sounded on our air performed by Boris Rubashkin in Russian. Now the Tum Balalaika will sound in Yiddish performed by the Beria sisters, a recording of such and such a year. "
In 2007, I asked Frumin if he remembers that there was such an exception in his ancient program. He replied that there were no exceptions and could not be. :) I do not know. I recorded that broadcast on a tape and it’s probably lying somewhere with me. Or maybe not only I thumped hard in those old nineties ...)))
Well, remembered, in general. Blessed memory, Alexander Viktorovich!
In 2007, Alla Namsaraeva and I brought to him a live broadcast of the Night Taxi by Vladimir Bukovsky. This was the only media in St. Petersburg, which was not afraid to release Bukovsky on the air (yes, what is the media there!) The Public, the Book House (Singer) and the Polytech refused to pre-scheduled ordinary meetings with readers. We asked Frumin why he was not afraid of calls from well-known bodies. He replied: "Guys! It happened to me from the very beginning - I am sending them all ... according to the law! Let them justify the law on the media, why shouldn't I broadcast someone!"
By the way, when Bukovsky and I visited Frumin for the second time, he broadcast Krokodilych under the new DDT album Lovely Love (the first broadcast was near Galich) and said that Shevchuk, when he brought the album, was worried that the album was KGB on all radio stations and Co. hack. Frumin was the first to break the blockade.
And I was very touched that Alexander Viktorovich had been asking for a long time how we had escaped the cops with comrades. It seems that this was the day after the first broadcast of Bukovsky. Frumin heard from Echo that Bukovsky’s group (we with Sveta, Shava and Mike) had been detained and was very worried about us.
The last time we met with Frumin was when Yevgeny Drapkin (one of the Pearl Brothers who left for the United States) and Rudik Fuchs recorded a new album, sent it to Dunce, and I transferred it to Frumin. He scrolled the album in his program, and invited us to a new studio. But we did not reach.
And the first time we met with Alexander Viktorovich in the dashing 90s. This was the only time I called on the radio. Frumin after the broadcast of "Night Taxi" accepted applications for the next program. It was somewhere around one in the morning (nightly broadcasts). I was well drunk, got through to the studio and with an Odessa accent asked me to put "something of ours - native Russian, for example, the Berry sisters." Frumin said that according to the rules of broadcasting, songs are only heard in Russian, but he understood me and will think about it. I was looking forward to the next show. And not in vain. Alexander Viktorovich announced: “Yesterday, our listener Grigory Abramovich asked to put on some kind of“ original ”song. You know the rules of our program that we only have works in Russian. But I thought that an exception could be made, because this you all know the songs ... because it recently sounded on our air performed by Boris Rubashkin in Russian. Now the Tum Balalaika will sound in Yiddish performed by the Beria sisters, a recording of such and such a year. "
In 2007, I asked Frumin if he remembers that there was such an exception in his ancient program. He replied that there were no exceptions and could not be. :) I do not know. I recorded that broadcast on a tape and it’s probably lying somewhere with me. Or maybe not only I thumped hard in those old nineties ...)))
Well, remembered, in general. Blessed memory, Alexander Viktorovich!
У записи 9 лайков,
1 репостов,
391 просмотров.
1 репостов,
391 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Григорий Соломинский
