Два поэта, зрелый (НПК) и юный (это я), провели поэтический семинар к 150-летию К.Д. Бальмонта. Моя коллега, актриса и режиссер, не любит его, зато любит Северянина, за что я готова простить ей неприязнь к Бальмонту. А я все-таки его люблю нежно и трепетно.
Я буду ждать тебя мучительно,
Я буду ждать тебя года,
Ты манишь сладко-исключительно,
Ты обещаешь навсегда.
Ты вся - безмолвие несчастия,
Случайный свет во мгле земной,
Неизъясненность сладострастия,
Еще не познанного мной.
Своей усмешкой вечно-кроткою,
Лицом, всегда склоненным ниц,
Своей неровною походкою
Крылатых, но не ходких птиц,
Ты будишь чувства тайно-спящие,
И знаю, не затмит слеза
Твои куда-то прочь глядящие,
Твои неверные глаза.
Не знаю, хочешь ли ты радости,
Уста к устам, прильнуть ко мне,
Но я не знаю высшей сладости,
Как быть с тобой наедине.
Не знаю, смерть ли ты нежданная
Иль нерожденная звезда,
Но буду ждать тебя, желанная,
Я буду ждать тебя всегда.
Как же Мир не распадется,
Если он возник случайно?
Как же он не содрогнется,
Если в нем начало - тайна?
Если где-нибудь, за Миром,
Кто-то мудрый Миром правит,
Отчего ж мой дух, вампиром,
Сатану поет и славит?
Смерть свою живым питает,
Любит шабаш преступленья,
И кошмары созидает
В ликованьи исступленья.
А едва изведав низость,
И насытившись позором,
Снова верит в чью-то близость,
Ищет света тусклым взором.
Так мы все идем к чему-то,
Что для нас непостижимо.
Дверь заветная замкнута,
Мы скользим, как тень от дыма.
Мы от всех путей далеки,
Мы везде найдем печали.
Мы - запутанные строки,
Раздробленные скрижали.
Есть в русской природе усталая нежность,
Безмолвная боль затаенной печали,
Безвыходность горя, безгласность, безбрежность,
Холодная высь, уходящие дали.
Приди на рассвете на склон косогора,-
Над зябкой рекою дымится прохлада,
Чернеет громада застывшего бора,
И сердцу так больно, и сердце не радо.
Недвижный камыш. Не трепещет осока.
Глубокая тишь. Безглагольность покоя.
Луга убегают далёко-далёко.
Во всем утомленье - глухое, немое.
Войди на закате, как в свежие волны,
В прохладную глушь деревенского сада,-
Деревья так сумрачно-странно-безмолвны,
И сердцу так грустно, и сердце не радо.
Как будто душа о желанном просила,
И сделали ей незаслуженно больно.
И сердце простило, но сердце застыло,
И плачет, и плачет, и плачет невольно.
Бог создал мир из ничего.
Учись, художник, у него,-
И если твой талант крупица,
Соделай с нею чудеса,
Взрасти безмерные леса
И сам, как сказочная птица,
Умчись высоко в небеса,
Где светит вольная зарница,
Где вечный облачный прибой
Бежит по бездне голубой.
Есть поцелуи — как сны свободные,
Блаженно-яркие, до исступления.
Есть поцелуи — как снег холодные.
Есть поцелуи — как оскорбление.
О, поцелуи — насильно данные,
О, поцелуи — во имя мщения!
Какие жгучие, какие странные,
С их вспышкой счастия и отвращения!
Беги же с трепетом от исступленности,
Нет меры снам моим, и нет названия.
Я силен — волею моей влюбленности,
Я силен дерзостью — негодования!
Есть люди, присужденные к скитаньям,
Где б ни был я,— я всем чужой, всегда.
Я предан переменчивым мечтаньям,
Подвижным, как текучая вода.
Передо мной мелькают города,
Деревни, села, с их глухим страданьем.
Но никогда, о, сердце, никогда
С своим я не встречался ожиданьем.
Разлука! След чужого корабля!
Порыв волны — к другой волне, несхожей.
Да, я бродяга, топчущий поля.
Уставши повторять одно и то же,
Я падаю на землю. Плачу. Боже!
Никто меня не любит, как земля!
Полуизломанный, разбитый,
С окровавленной головой,
Очнулся я на мостовой,
Лучами яркими облитой.
Зачем я бросился в окно?
Ценою страшного паденья
Хотел купить освобожденье
От уз, наскучивших давно.
Хотел убить змею печали,
Забыть позор погибших дней...
Но пять воздушных саженей
Моих надежд не оправдали.
И вдруг открылось мне тогда,
Что все, что сделал я,- преступно.
И было Небо недоступно,
И высоко, как никогда.
В себе унизив человека,
Я от своей ушел стези,
И вот лежал теперь в грязи,
Полурастоптанный калека.
И сквозь столичный шум и гул,
Сквозь этот грохот безучастный.
Ко мне донесся звук неясный:
Знакомый дух ко мне прильнул.
И смутный шепот, замирая,
Вздыхал чуть слышно надо мной,
И был тот шепот - звук родной
Давно утраченного рая -
"Ты не исполнил свой предел,
Ты захотел успокоенья,
Но нужно заслужить забвенье
Самозабвеньем чистых дел.
Умри, когда отдашь ты жизни
Все то, что жизнь тебе дала,
Иди сквозь мрак земного зла,
К небесной радостной отчизне.
Ты обманулся сам в себе
И в той, что льет теперь рыданья,-
Но это мелкие страданья.
Забудь. Служи иной судьбе.
Душой отзывною страдая,
Страдай за мир, живи с людьми
И после - мой венец прими"...
Так говорила тень святая.
То Смерть - владычица была,
Она явилась на мгновенье,
Дала мне жизни откровенье
И прочь - до времени - ушла.
И новый, лучший день, алея,
Зажегся для меня во мгле.-
И прикоснувшися к земле,
Я встал с могуществом Антея.
Я буду ждать тебя мучительно,
Я буду ждать тебя года,
Ты манишь сладко-исключительно,
Ты обещаешь навсегда.
Ты вся - безмолвие несчастия,
Случайный свет во мгле земной,
Неизъясненность сладострастия,
Еще не познанного мной.
Своей усмешкой вечно-кроткою,
Лицом, всегда склоненным ниц,
Своей неровною походкою
Крылатых, но не ходких птиц,
Ты будишь чувства тайно-спящие,
И знаю, не затмит слеза
Твои куда-то прочь глядящие,
Твои неверные глаза.
Не знаю, хочешь ли ты радости,
Уста к устам, прильнуть ко мне,
Но я не знаю высшей сладости,
Как быть с тобой наедине.
Не знаю, смерть ли ты нежданная
Иль нерожденная звезда,
Но буду ждать тебя, желанная,
Я буду ждать тебя всегда.
Как же Мир не распадется,
Если он возник случайно?
Как же он не содрогнется,
Если в нем начало - тайна?
Если где-нибудь, за Миром,
Кто-то мудрый Миром правит,
Отчего ж мой дух, вампиром,
Сатану поет и славит?
Смерть свою живым питает,
Любит шабаш преступленья,
И кошмары созидает
В ликованьи исступленья.
А едва изведав низость,
И насытившись позором,
Снова верит в чью-то близость,
Ищет света тусклым взором.
Так мы все идем к чему-то,
Что для нас непостижимо.
Дверь заветная замкнута,
Мы скользим, как тень от дыма.
Мы от всех путей далеки,
Мы везде найдем печали.
Мы - запутанные строки,
Раздробленные скрижали.
Есть в русской природе усталая нежность,
Безмолвная боль затаенной печали,
Безвыходность горя, безгласность, безбрежность,
Холодная высь, уходящие дали.
Приди на рассвете на склон косогора,-
Над зябкой рекою дымится прохлада,
Чернеет громада застывшего бора,
И сердцу так больно, и сердце не радо.
Недвижный камыш. Не трепещет осока.
Глубокая тишь. Безглагольность покоя.
Луга убегают далёко-далёко.
Во всем утомленье - глухое, немое.
Войди на закате, как в свежие волны,
В прохладную глушь деревенского сада,-
Деревья так сумрачно-странно-безмолвны,
И сердцу так грустно, и сердце не радо.
Как будто душа о желанном просила,
И сделали ей незаслуженно больно.
И сердце простило, но сердце застыло,
И плачет, и плачет, и плачет невольно.
Бог создал мир из ничего.
Учись, художник, у него,-
И если твой талант крупица,
Соделай с нею чудеса,
Взрасти безмерные леса
И сам, как сказочная птица,
Умчись высоко в небеса,
Где светит вольная зарница,
Где вечный облачный прибой
Бежит по бездне голубой.
Есть поцелуи — как сны свободные,
Блаженно-яркие, до исступления.
Есть поцелуи — как снег холодные.
Есть поцелуи — как оскорбление.
О, поцелуи — насильно данные,
О, поцелуи — во имя мщения!
Какие жгучие, какие странные,
С их вспышкой счастия и отвращения!
Беги же с трепетом от исступленности,
Нет меры снам моим, и нет названия.
Я силен — волею моей влюбленности,
Я силен дерзостью — негодования!
Есть люди, присужденные к скитаньям,
Где б ни был я,— я всем чужой, всегда.
Я предан переменчивым мечтаньям,
Подвижным, как текучая вода.
Передо мной мелькают города,
Деревни, села, с их глухим страданьем.
Но никогда, о, сердце, никогда
С своим я не встречался ожиданьем.
Разлука! След чужого корабля!
Порыв волны — к другой волне, несхожей.
Да, я бродяга, топчущий поля.
Уставши повторять одно и то же,
Я падаю на землю. Плачу. Боже!
Никто меня не любит, как земля!
Полуизломанный, разбитый,
С окровавленной головой,
Очнулся я на мостовой,
Лучами яркими облитой.
Зачем я бросился в окно?
Ценою страшного паденья
Хотел купить освобожденье
От уз, наскучивших давно.
Хотел убить змею печали,
Забыть позор погибших дней...
Но пять воздушных саженей
Моих надежд не оправдали.
И вдруг открылось мне тогда,
Что все, что сделал я,- преступно.
И было Небо недоступно,
И высоко, как никогда.
В себе унизив человека,
Я от своей ушел стези,
И вот лежал теперь в грязи,
Полурастоптанный калека.
И сквозь столичный шум и гул,
Сквозь этот грохот безучастный.
Ко мне донесся звук неясный:
Знакомый дух ко мне прильнул.
И смутный шепот, замирая,
Вздыхал чуть слышно надо мной,
И был тот шепот - звук родной
Давно утраченного рая -
"Ты не исполнил свой предел,
Ты захотел успокоенья,
Но нужно заслужить забвенье
Самозабвеньем чистых дел.
Умри, когда отдашь ты жизни
Все то, что жизнь тебе дала,
Иди сквозь мрак земного зла,
К небесной радостной отчизне.
Ты обманулся сам в себе
И в той, что льет теперь рыданья,-
Но это мелкие страданья.
Забудь. Служи иной судьбе.
Душой отзывною страдая,
Страдай за мир, живи с людьми
И после - мой венец прими"...
Так говорила тень святая.
То Смерть - владычица была,
Она явилась на мгновенье,
Дала мне жизни откровенье
И прочь - до времени - ушла.
И новый, лучший день, алея,
Зажегся для меня во мгле.-
И прикоснувшися к земле,
Я встал с могуществом Антея.
Two poets, a mature one (NPK) and a young one (it's me), held a poetry workshop on the 150th anniversary of K.D. Balmont. My colleague, actress and director, does not like him, but she loves the Northerner, for which I am ready to forgive her hostility to Balmont. But I still love him dearly and reverently.
I will wait for you painfully
I'll be waiting for you for a year
You beckon sweetly exclusively
You promise forever.
You are all the silence of misery
Random light in the gloom of the earth
Inexplicability of voluptuousness,
Not yet known by me.
With your grin ever-meek
A face always bowed down
With its uneven gait
Winged but not walking birds
You wake up secretly sleeping feelings
And I know a tear will not overshadow
Yours staring off somewhere
Your wrong eyes.
I don't know if you want joy
Mouth to mouth, cling to me
But I don’t know the highest sweetness,
How to be alone with you.
I don't know if you're unexpected
Or an unborn star
But I will wait for you, coveted,
I'll wait for you forever.
How can the world not fall apart
If it arose by chance?
How does he not tremble
If it has a beginning, is it a mystery?
If somewhere beyond the World,
Someone wise rules the world,
Why is my spirit a vampire
Does Satan sing and praise?
He feeds his death alive
Loves the coven of crime
And nightmares creates
In glee of frenzy.
And barely having learned the baseness,
And fed up with shame
He believes in someone's closeness again
Seeks light with a dim look.
So we all go to something
What is incomprehensible to us.
The cherished door is closed
We glide like a shadow from smoke.
We are far from all paths
We will find sorrows everywhere.
We are tangled lines
The fragmented tablets.
There is a tired tenderness in Russian nature,
The silent pain of a hidden sadness
Hopelessness of grief, mute, vastness,
Cold heights, outgoing distances.
Come at dawn to the slope of the slope, -
Coolness smokes over the chilly river
The bulk of the frozen boron blackens
And the heart is so hurt, and the heart is not happy.
Immovable reeds. The sedge does not tremble.
Deep silence. The verbosity of peace.
Meadows run away far away.
In all fatigue - deaf, dumb.
Enter the sunset like fresh waves
In the cool wilderness of a village garden, -
The trees are so gloomy-strange-silent
And the heart is so sad, and the heart is not happy.
As if the soul asked for what was desired
And they hurt her undeservedly.
And the heart forgave, but the heart froze
And crying, and crying, and crying involuntarily.
God created the world from nothing.
Learn from him, an artist -
And if your talent is a bit,
Do miracles with her
Grow immense forests
And himself, like a fabulous bird,
Rush high into the sky
Where does the free lightning shine
Where is the eternal cloudy surf
Running through the abyss of blue.
There are kisses - like free dreams
Blissfully bright, frenzied.
There are kisses - like cold snow.
There are kisses - like an insult.
Oh, kisses are forcibly data
Oh, kisses - in the name of vengeance!
How hot, how strange
With their flash of happiness and disgust!
Run with trepidation from frenzy,
There is no measure of my dreams, and no name.
I am strong - by the will of my love,
I am strong insolence - indignation!
There are people sentenced to wandering,
Wherever I am, I am a stranger to everyone, always.
I am committed to changeable dreams
Movable like flowing water.
Cities flicker before me
Villages, villages, with their deaf suffering.
But never oh heart never
I did not meet my expectations.
Parting! Trace of another ship!
Gust of wave - to another wave, dissimilar.
Yes, I'm a tramp stomping fields.
Tired of repeating the same thing,
I fall to the ground. I'm crying. Oh god
Nobody loves me like the earth!
Half broken, broken
With a bloody head
I woke up on the pavement,
Rays bright drenched.
Why did I rush out the window?
At the cost of a terrible fall
I wanted to buy an exemption
From the bonds, bored for a long time.
He wanted to kill the snake of sorrow
Forget the shame of the dead days ...
But five fathoms
My hopes were not met.
And then it was revealed to me then
That everything I did is criminal.
And the sky was inaccessible
And as high as ever.
In humiliating a person,
I left my paths
And now lay in the mud
Half-crippled cripple.
And through the metropolitan noise and hum,
Through this roar of indifference.
An unclear sound came to me:
A familiar spirit clung to me.
And a vague whisper, freezing
He sighed a little audibly above me
And there was that whisper - the sound of a native
Paradise long lost
"You have not fulfilled your limit,
You wanted some peace
But you need to earn oblivion
Selflessness of clean deeds.
Die when you give your life
All that life has given you
Go through the darkness of earthly evil
To the heavenly joyful homeland.
You deceived yourself
And in the one that now sobs,
But this is petty misery.
Forget. Serve a different fate.
Suffering with a revocable soul,
Suffer for peace, live with people
And after - accept my crown "...
So said the holy shadow.
That Death - the mistress was,
She appeared for a moment
Gave me life a revelation
And away - before the time - left.
And a new, better day, alley,
Lighted up for me in the darkness.-
And touching the ground
I stood up with the power of Antei.
I will wait for you painfully
I'll be waiting for you for a year
You beckon sweetly exclusively
You promise forever.
You are all the silence of misery
Random light in the gloom of the earth
Inexplicability of voluptuousness,
Not yet known by me.
With your grin ever-meek
A face always bowed down
With its uneven gait
Winged but not walking birds
You wake up secretly sleeping feelings
And I know a tear will not overshadow
Yours staring off somewhere
Your wrong eyes.
I don't know if you want joy
Mouth to mouth, cling to me
But I don’t know the highest sweetness,
How to be alone with you.
I don't know if you're unexpected
Or an unborn star
But I will wait for you, coveted,
I'll wait for you forever.
How can the world not fall apart
If it arose by chance?
How does he not tremble
If it has a beginning, is it a mystery?
If somewhere beyond the World,
Someone wise rules the world,
Why is my spirit a vampire
Does Satan sing and praise?
He feeds his death alive
Loves the coven of crime
And nightmares creates
In glee of frenzy.
And barely having learned the baseness,
And fed up with shame
He believes in someone's closeness again
Seeks light with a dim look.
So we all go to something
What is incomprehensible to us.
The cherished door is closed
We glide like a shadow from smoke.
We are far from all paths
We will find sorrows everywhere.
We are tangled lines
The fragmented tablets.
There is a tired tenderness in Russian nature,
The silent pain of a hidden sadness
Hopelessness of grief, mute, vastness,
Cold heights, outgoing distances.
Come at dawn to the slope of the slope, -
Coolness smokes over the chilly river
The bulk of the frozen boron blackens
And the heart is so hurt, and the heart is not happy.
Immovable reeds. The sedge does not tremble.
Deep silence. The verbosity of peace.
Meadows run away far away.
In all fatigue - deaf, dumb.
Enter the sunset like fresh waves
In the cool wilderness of a village garden, -
The trees are so gloomy-strange-silent
And the heart is so sad, and the heart is not happy.
As if the soul asked for what was desired
And they hurt her undeservedly.
And the heart forgave, but the heart froze
And crying, and crying, and crying involuntarily.
God created the world from nothing.
Learn from him, an artist -
And if your talent is a bit,
Do miracles with her
Grow immense forests
And himself, like a fabulous bird,
Rush high into the sky
Where does the free lightning shine
Where is the eternal cloudy surf
Running through the abyss of blue.
There are kisses - like free dreams
Blissfully bright, frenzied.
There are kisses - like cold snow.
There are kisses - like an insult.
Oh, kisses are forcibly data
Oh, kisses - in the name of vengeance!
How hot, how strange
With their flash of happiness and disgust!
Run with trepidation from frenzy,
There is no measure of my dreams, and no name.
I am strong - by the will of my love,
I am strong insolence - indignation!
There are people sentenced to wandering,
Wherever I am, I am a stranger to everyone, always.
I am committed to changeable dreams
Movable like flowing water.
Cities flicker before me
Villages, villages, with their deaf suffering.
But never oh heart never
I did not meet my expectations.
Parting! Trace of another ship!
Gust of wave - to another wave, dissimilar.
Yes, I'm a tramp stomping fields.
Tired of repeating the same thing,
I fall to the ground. I'm crying. Oh god
Nobody loves me like the earth!
Half broken, broken
With a bloody head
I woke up on the pavement,
Rays bright drenched.
Why did I rush out the window?
At the cost of a terrible fall
I wanted to buy an exemption
From the bonds, bored for a long time.
He wanted to kill the snake of sorrow
Forget the shame of the dead days ...
But five fathoms
My hopes were not met.
And then it was revealed to me then
That everything I did is criminal.
And the sky was inaccessible
And as high as ever.
In humiliating a person,
I left my paths
And now lay in the mud
Half-crippled cripple.
And through the metropolitan noise and hum,
Through this roar of indifference.
An unclear sound came to me:
A familiar spirit clung to me.
And a vague whisper, freezing
He sighed a little audibly above me
And there was that whisper - the sound of a native
Paradise long lost
"You have not fulfilled your limit,
You wanted some peace
But you need to earn oblivion
Selflessness of clean deeds.
Die when you give your life
All that life has given you
Go through the darkness of earthly evil
To the heavenly joyful homeland.
You deceived yourself
And in the one that now sobs,
But this is petty misery.
Forget. Serve a different fate.
Suffering with a revocable soul,
Suffer for peace, live with people
And after - accept my crown "...
So said the holy shadow.
That Death - the mistress was,
She appeared for a moment
Gave me life a revelation
And away - before the time - left.
And a new, better day, alley,
Lighted up for me in the darkness.-
And touching the ground
I stood up with the power of Antei.
У записи 1 лайков,
0 репостов,
133 просмотров.
0 репостов,
133 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Юлия Шувалова
