Ни родины, ни дома, ни изгнанья,
забвенья — нет, и нет — воспоминанья,
и боли, вызывающей усталость,
из прожитой любови не осталось.
Как быстро возвращаются обратно
встревоженные чувства, и отрадно,
что снова можно радостно и нервно
знакомцу улыбаться ежедневно.
Прекрасная, изысканная мука —
смотреть в глаза возлюбленного друга
на освещенной вечером отчизне
и удивляться продолженью жизни.
Я с каждым днем все чаще замечаю,
что все, что я обратно возвращаю, —
то в августе, то летом, то весною, —
какой-то странной блещет новизною.
Но по зиме и по земле холодной
пустым, самоуверенным, свободным
куда как легче, как невозмутимей
искать следы любви невозвратимой.
Но находить — полузнакомых женщин,
тела, дома и голоса без трещин,
себя — бегущим по снегу спортсменом,
всегда себя таким же неизменным.
Какое удивительное счастье
узнать, что ты над прожитым не властен,
что то и называется судьбою,
что где-то протянулось за тобою:
моря и горы — те, что переехал,
твои друзья, которых ты оставил,
и этот день посередине века,
который твою молодость состарил, —
— все потому, что чувствуя поспешность,
с которой смерть приходит временами,
фальшивая и искренная нежность
кричит, как жизнь, бегущая за нами.
Иосиф Бродский. 1961
забвенья — нет, и нет — воспоминанья,
и боли, вызывающей усталость,
из прожитой любови не осталось.
Как быстро возвращаются обратно
встревоженные чувства, и отрадно,
что снова можно радостно и нервно
знакомцу улыбаться ежедневно.
Прекрасная, изысканная мука —
смотреть в глаза возлюбленного друга
на освещенной вечером отчизне
и удивляться продолженью жизни.
Я с каждым днем все чаще замечаю,
что все, что я обратно возвращаю, —
то в августе, то летом, то весною, —
какой-то странной блещет новизною.
Но по зиме и по земле холодной
пустым, самоуверенным, свободным
куда как легче, как невозмутимей
искать следы любви невозвратимой.
Но находить — полузнакомых женщин,
тела, дома и голоса без трещин,
себя — бегущим по снегу спортсменом,
всегда себя таким же неизменным.
Какое удивительное счастье
узнать, что ты над прожитым не властен,
что то и называется судьбою,
что где-то протянулось за тобою:
моря и горы — те, что переехал,
твои друзья, которых ты оставил,
и этот день посередине века,
который твою молодость состарил, —
— все потому, что чувствуя поспешность,
с которой смерть приходит временами,
фальшивая и искренная нежность
кричит, как жизнь, бегущая за нами.
Иосиф Бродский. 1961
No homeland, no home, no exile,
oblivion - no, and no - remembering,
and pain causing fatigue
out of lived love is not left.
How quickly they come back
alarmed feelings, and encouraging
that again you can joyfully and nervously
a friend to smile daily.
Fine, refined flour -
look into the eyes of a beloved friend
at home lit in the evening
and wonder at the continuation of life.
Every day I increasingly notice
that all that I return back is
then in August, then in summer, then in spring, -
some strange sparkles with novelty.
But in winter and cold land
empty, self-confident, free
where as easy as unperturbed
look for traces of irreversible love.
But to find - half-familiar women,
bodies, houses and voices without cracks,
yourself - an athlete running in the snow,
always behaving the same unchanged.
What an amazing happiness
find out that you have no power over the past,
something is called fate
that somewhere stretched for you:
seas and mountains - those that moved
your friends that you left
and this day is in the middle of the century,
which has aged your youth
- all because feeling haste,
with which death comes at times
false and sincere tenderness
screaming like life running after us.
Joseph Brodsky. 1961
oblivion - no, and no - remembering,
and pain causing fatigue
out of lived love is not left.
How quickly they come back
alarmed feelings, and encouraging
that again you can joyfully and nervously
a friend to smile daily.
Fine, refined flour -
look into the eyes of a beloved friend
at home lit in the evening
and wonder at the continuation of life.
Every day I increasingly notice
that all that I return back is
then in August, then in summer, then in spring, -
some strange sparkles with novelty.
But in winter and cold land
empty, self-confident, free
where as easy as unperturbed
look for traces of irreversible love.
But to find - half-familiar women,
bodies, houses and voices without cracks,
yourself - an athlete running in the snow,
always behaving the same unchanged.
What an amazing happiness
find out that you have no power over the past,
something is called fate
that somewhere stretched for you:
seas and mountains - those that moved
your friends that you left
and this day is in the middle of the century,
which has aged your youth
- all because feeling haste,
with which death comes at times
false and sincere tenderness
screaming like life running after us.
Joseph Brodsky. 1961
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Юлия Храмова
