«Разумеется, – заметил между прочим Грибоедов, – если бы я захотел, чтобы у меня был нос короче или длиннее, это было бы глупо потому, что невозможно. Но в нравственном отношении, которое бывает иногда обманчиво физическим для чувств, можно делать из себя все. Говорю так потому, что многое испытал над самим собою. Например, в последнюю Персидскую кампанию, во время одного сражения, мне случилось быть вместе с князем Суворовым. Ядро с неприятельской батареи ударилось подле князя, осыпало его землей, и в первый миг я подумал, что он убит. Это разлило во мне такое содрогание, что я задрожал. Князя только оконтузило, но я чувствовал невольный трепет и не мог прогнать гадкого чувства робости. Это ужасно оскорбило меня самого. Стало быть, я трус в душе? Мысль нестерпимая для порядочного человека, и я решился, чего бы то ни стоило, вылечить себя от робости, которую, пожалуй, припишите физическому составу, организму, врожденному чувству. Но я хотел не дрожать перед ядрами, в виду смерти, и при случае стал в таком месте, куда доставали выстрелы с неприятельской батареи. Там сосчитал я назначенное мною самим число выстрелов и потом, тихо поворотив лошадь, спокойно отъехал прочь. Знаете ли, что это прогнало мою робость? После я не робел ни от какой военной опасности. Но поддайся чувству страха, оно усилится и утвердится.»
Как воспитывали русского дворянина, Полевой, воспоминания
Как воспитывали русского дворянина, Полевой, воспоминания
“Of course,” noted Griboedov by the way, “if I wanted my nose to be shorter or longer, it would be stupid because it is impossible. But morally, which is sometimes deceptively physical to the senses, you can make everything from yourself. I say this because I have experienced a lot over myself. For example, in the last Persian campaign, during one battle, I happened to be with Prince Suvorov. The core of the enemy battery struck near the prince, showered it with earth, and for the first instant I thought that he was killed. It gave me such a shudder that I shivered. The prince only contorted, but I felt involuntary awe and could not get rid of the ugly feeling of timidity. It terribly insulted me. So I am a coward in the shower? The thought is intolerable for a decent man, and I decided, for whatever matter, to cure myself of timidity, which, perhaps, ascribe to the physical composition, the body, innate feeling. But I did not want to tremble in front of the cores, in view of death, and on occasion I became in a place where shots from an enemy battery took out. There I counted the number of shots I had appointed myself and then, turning the horse quietly, quietly drove away. Do you know that it drove away my timidity? After that, I was not afraid of any military danger. But give in to the feeling of fear, it will intensify and establish itself. ”
How was brought up a Russian nobleman, Field, memories
How was brought up a Russian nobleman, Field, memories
У записи 13 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Евгений Демьянов
