– Я, знаешь, хочу прекратить писать правила, – сказал он. – Как-то оно мне не в радость уже. Как-то негоже, чтобы человек, которого коснулась десница Божия, делал ролевые игры.
– Ну так возьми тогда и прекрати. Тебе что мешает?
Она вдруг озлобилась, и злоба эта помогла ей снова увидеть в нем человека, а не какое-то адское существо, чудом вызванное к жизни. Перед ней был обычный мужик, грустный и полупьяный, с видом пристыженным и достойным презрения. Она больше уже не боялась его.
– Меня ломает, – сказал он ей. – И я хочу делать игры. Я не могу уже остановиться. Ты всегда была так добра ко мне… – он вдруг заплакал. – Я не могу даже перестать расставлять подпункты в правилах.
– Ну так возьми тогда и прекрати. Тебе что мешает?
Она вдруг озлобилась, и злоба эта помогла ей снова увидеть в нем человека, а не какое-то адское существо, чудом вызванное к жизни. Перед ней был обычный мужик, грустный и полупьяный, с видом пристыженным и достойным презрения. Она больше уже не боялась его.
– Меня ломает, – сказал он ей. – И я хочу делать игры. Я не могу уже остановиться. Ты всегда была так добра ко мне… – он вдруг заплакал. – Я не могу даже перестать расставлять подпункты в правилах.
“I know, I want to stop writing the rules,” he said. - Somehow it is not my joy already. It is somehow worthless if a person whom God's right hand touched does role-playing games.
- Well, then take it and stop. What is stopping you?
She suddenly became angry, and this malice helped her see the person in him again, and not some hellish creature, miraculously brought to life. Before her was an ordinary man, sad and half-drunk, with a look of shame and worthy of contempt. She was no longer afraid of him.
“He's breaking me,” he told her. - And I want to make games. I can't stop now. You have always been so good to me ... - he suddenly began to cry. - I can not even stop placing the subparagraphs in the rules.
- Well, then take it and stop. What is stopping you?
She suddenly became angry, and this malice helped her see the person in him again, and not some hellish creature, miraculously brought to life. Before her was an ordinary man, sad and half-drunk, with a look of shame and worthy of contempt. She was no longer afraid of him.
“He's breaking me,” he told her. - And I want to make games. I can't stop now. You have always been so good to me ... - he suddenly began to cry. - I can not even stop placing the subparagraphs in the rules.
У записи 19 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Сергей Ярков
