Вампир умирать явно не собирался. Нашпигованный серебряными пулями, мокрый от святой воды, проткнутый осиновыми колышками в шести местах, он ворочался на замшелом надгробии, что-то глухо бормотал и пытался подняться. Оставалось последнее средство: приложенное ко лбу упыря распятие должно было выжечь мозг. Ван Хельсинг брезгливо перевернул порождение тьмы и ткнул в него крестом. Вурдалак неожиданно захихикал и непослушными руками стал отталкивать распятие.
- Этого не может быть! – ошарашенно обронил вслух охотник за вампирами.
- Может, - неожиданно отозвался упырь густым хрипловатым басом. – Крест, я чай, католический?
- Ну…
- Хрен гну, - недружелюбно отозвался вампир. – Нам от энтого щекотка только, да изжога потом. Православные мы, паря.
В доказательство вурдалак распахнул на груди полуистлевший саван. Среди бурой поросли на груди запутался крестик на шнурке, причём явно серебряный. Ван Хельсинг от неожиданности сел на соседнее надгробие. О подобном не говорилось ни в «Некрономиконе», ни в «Молоте ведьм», ни даже в пособии «Исчадия ада и как с ними бороться», изданном в Ватикане четыре столетия назад.
Пока охотник собирался с мыслями, упырь, наконец, сел, трубно высморкался и, покряхтывая, стал вытаскивать из себя колышки. Покончив с последним, он покосился на противника:
- Ладно, сынок, пошутковали и будя. Тебя как звать-то?
- Ван Хельсинг, - машинально откликнулся охотник.
- Ван… Ваня, стало быть. Ну, а я Прохор Петрович, так и зови. Нанятый, что ли, Ванюша?
- Се есть моя святая миссия… - пафосным распевом начал Ван Хельсинг, однако Прохор Петрович иронически хмыкнул и перебил:
- Да ладно те... Миссия-комиссия. Видали мы таких миссионеров. Придёт на погост – нет, чтоб, как люди, поздороваться, спросить как житуха, не надо ли чего… Сразу давай колом тыкать. Всю осину в роще перевели. А подосиновики - они ить без неё не растут. Э-э-эх, охотнички, тяму-то нету… Живой ли, мёртвый, а жить всем надо.
- А… а зачем вам подосиновики? – поинтересовался Ван Хельсинг, не обратив внимания на сомнительную логику вурдалака.
- Известно, зачем: на засолку. В гроб дубовый их ссыпешь, рассолом зальёшь, хренку добавишь – вкуснотишша! На закуску первое дело.
- Так вы же это… - охотнику почему-то стало неловко, - должны… ну… кровь пить.
Прохор Петрович поморщился, как от застарелой зубной боли:
- Да пили раньше некоторые. Потом сели, мозгами раскинули и порешили, что нехорошо это, не по-людски как-то. Вампиризм ведь от чего бывает? Гемодефицит – он, вишь ты, ведёт к белковой недостаточности плазмы и снижает осмотическое давление крови. Смекаешь, Иван?
Ван Хельсинг смутился:
- Видите, ли, я практик. Теоретические изыскания ведутся в лабораториях Ватикана. А мы, охотники, как бы…
- Эх, ты, - разочарованно протянул упырь. – Только и знаете, что бошки рубить, неуки. Хучь «Гринпису» челом бей, чтобы освободили от вашего брата. Всхомянетесь потом, да поздно будет... Ну, ладно, Ванюша, глянулся ты мне. Пойдём-ка в гости: покажу, как живём, кой с кем познакомлю. Авось и поумнеешь…
В глубине старого склепа уютно потрескивал костёр. Несколько упырей в разных стадиях разложения грели корявые ладони с отросшими бурыми ногтями. Прохор Петрович сноровисто накрывал на крышку гроба, заменяющую стол. Появились плошки с солёными грибами, огурцами и капустой, тарелка с толсто нарезанным салом. В середину крышки старый вурдалак торжественно установил огромную бутыль с мутной желтоватой жидкостью и несколько щербатых стаканов. Обернувшись к Ван Хельсингу, сидевшему поодаль, Прохор Петрович по-свойски подмигнул:
- Вот энтим и спасаемся. Самогонка на гематогене, гематуха по-нашему… Пару стопок тяпнешь – и организм нормализуется. А ты: «Кровь пьёте…» Темнота ты, Иван, хучь и с цивилизованной державы. Ну, други, давайте за знакомство! Честь-то какая: с самого Ватикана человек приехал решку нам навести.
Вампиры одобрительно заухмылялись и хлопнули по первой. Ван Хельсингом овладела какая-то странная апатия. Не задумываясь, он выцедил свой стакан. Гематуха немного отдавала железом, горчила, но в целом шла неплохо.
…Через пару часов в склепе воцарилась атмосфера обычной дружеской попойки. Ван Хельсинг уже забыл, когда в последний раз ему было так хорошо. Сквозь полусон до него доносились обрывки вурдалачьих разговоров: «Только выкопался, а он по башке мне осиной – хрясь! Ты чё, грю, больной? Креста на те нету…» - «Видите ли, коллега, здесь мы имеем дело с нарушением терморегуляторной функции крови. Снижение относительной плотности, как показывают исследования…» - «Да пошли, говорю, её ж тока позавчера схоронили, свеженькая. Она при жизни-то всем давала, а щас и вовсе ломаться не будет. Эх, живой, аль нежить – было б кого пежить, уаха-ха-ха!». Из оцепенения охотника вывел дружеский толчок локтем.
- Ты, Ванюша, не спи, разговор есть. – Прохор Петрович вдруг стал необыкновенно деловитым. – Скажи-ка ты мне, сынок, сколько тебе Ватикан платит за нас, страдальцев невинных?
В склепе вдруг стало тихо, вурдалаки прислушивались. Ван Хельсинг долго смотрел в землю, затем виновато сказал:
- По три евро с головы… плюс проезд. Питание и проживание за свой счёт.
- Дёшево цените, - задумчиво сказал Прохор Петрович. – То-то, смотрю, отощал ты, Ваня, да обносился весь. А вот чего бы ты сказал, ежели бы с головы – да по тыще евров ваших. Золотом, а?
Охотник оцепенел. Далеко, на границе сознания промелькнуло аскетическое лицо кардинала Дамиани, приглушённым эхом отозвалось: «Отступник да будет проклят!». Но потом суровый облик растворился в картинах недавнего прошлого. Трансильвания, Париж, Лондон, Прага… Бесконечные схватки, ночёвки в дешёвых мотелях, экономия на еде, ноющие раны… Казначей Фра Лоренцо, отсыпающий скупую плату под бесконечное ворчание о недостаточности фондов и дефиците ватиканского бюджета… Какая-то горячая волна стала подниматься изнутри, докатившись до горла сухим комком. Жар сменился бесшабашной решимостью.
- Может, и сторгуемся, - медленно произнёс Ван Хельсинг. – На кого заказ?
- Вот это по-нашему, по-христиански, - обрадовался вампир. – Тут, Ваня, вишь, какая штука… Сам посуди: существуем мы тут мирно, никого не трогаем. А вот, поди ж ты, взялись подсылать к нам таких, как ты, убойцев. То из Рима, то своя Патриархия наймёт, то сами по себе прут невесть откуда. Начитаются, понимаешь ли, Стокера… Вот мы тут и порешили, стало быть, принять энти, как их… превентивные меры, ага. Золотишко имеется: мы клады в купальскую ночь видим. Ну, и разведка поставлена, сам понимаешь. Слухом земля полнится – вот, свои через землю и передают. Короче, делаю тебе от всего нашего обчества, значить, оферту…
Над сельским кладбищем где-то в Калужской глубинке медленно поднималось солнце. Ван Хельсинг шёл по колено в росистой траве и улыбался. На груди пригрелась фляга, от души наполненная гематухой. В левом кармане побрякивал увесистый мешочек с золотом, выданный Прохором Петровичем в качестве аванса. В правом кармане лежала свёрнутая бумага со словесными портретами Блейда, Баффи и Сета Гекко. Жизнь снова обретала смысл…
(с) Lexеич
- Этого не может быть! – ошарашенно обронил вслух охотник за вампирами.
- Может, - неожиданно отозвался упырь густым хрипловатым басом. – Крест, я чай, католический?
- Ну…
- Хрен гну, - недружелюбно отозвался вампир. – Нам от энтого щекотка только, да изжога потом. Православные мы, паря.
В доказательство вурдалак распахнул на груди полуистлевший саван. Среди бурой поросли на груди запутался крестик на шнурке, причём явно серебряный. Ван Хельсинг от неожиданности сел на соседнее надгробие. О подобном не говорилось ни в «Некрономиконе», ни в «Молоте ведьм», ни даже в пособии «Исчадия ада и как с ними бороться», изданном в Ватикане четыре столетия назад.
Пока охотник собирался с мыслями, упырь, наконец, сел, трубно высморкался и, покряхтывая, стал вытаскивать из себя колышки. Покончив с последним, он покосился на противника:
- Ладно, сынок, пошутковали и будя. Тебя как звать-то?
- Ван Хельсинг, - машинально откликнулся охотник.
- Ван… Ваня, стало быть. Ну, а я Прохор Петрович, так и зови. Нанятый, что ли, Ванюша?
- Се есть моя святая миссия… - пафосным распевом начал Ван Хельсинг, однако Прохор Петрович иронически хмыкнул и перебил:
- Да ладно те... Миссия-комиссия. Видали мы таких миссионеров. Придёт на погост – нет, чтоб, как люди, поздороваться, спросить как житуха, не надо ли чего… Сразу давай колом тыкать. Всю осину в роще перевели. А подосиновики - они ить без неё не растут. Э-э-эх, охотнички, тяму-то нету… Живой ли, мёртвый, а жить всем надо.
- А… а зачем вам подосиновики? – поинтересовался Ван Хельсинг, не обратив внимания на сомнительную логику вурдалака.
- Известно, зачем: на засолку. В гроб дубовый их ссыпешь, рассолом зальёшь, хренку добавишь – вкуснотишша! На закуску первое дело.
- Так вы же это… - охотнику почему-то стало неловко, - должны… ну… кровь пить.
Прохор Петрович поморщился, как от застарелой зубной боли:
- Да пили раньше некоторые. Потом сели, мозгами раскинули и порешили, что нехорошо это, не по-людски как-то. Вампиризм ведь от чего бывает? Гемодефицит – он, вишь ты, ведёт к белковой недостаточности плазмы и снижает осмотическое давление крови. Смекаешь, Иван?
Ван Хельсинг смутился:
- Видите, ли, я практик. Теоретические изыскания ведутся в лабораториях Ватикана. А мы, охотники, как бы…
- Эх, ты, - разочарованно протянул упырь. – Только и знаете, что бошки рубить, неуки. Хучь «Гринпису» челом бей, чтобы освободили от вашего брата. Всхомянетесь потом, да поздно будет... Ну, ладно, Ванюша, глянулся ты мне. Пойдём-ка в гости: покажу, как живём, кой с кем познакомлю. Авось и поумнеешь…
В глубине старого склепа уютно потрескивал костёр. Несколько упырей в разных стадиях разложения грели корявые ладони с отросшими бурыми ногтями. Прохор Петрович сноровисто накрывал на крышку гроба, заменяющую стол. Появились плошки с солёными грибами, огурцами и капустой, тарелка с толсто нарезанным салом. В середину крышки старый вурдалак торжественно установил огромную бутыль с мутной желтоватой жидкостью и несколько щербатых стаканов. Обернувшись к Ван Хельсингу, сидевшему поодаль, Прохор Петрович по-свойски подмигнул:
- Вот энтим и спасаемся. Самогонка на гематогене, гематуха по-нашему… Пару стопок тяпнешь – и организм нормализуется. А ты: «Кровь пьёте…» Темнота ты, Иван, хучь и с цивилизованной державы. Ну, други, давайте за знакомство! Честь-то какая: с самого Ватикана человек приехал решку нам навести.
Вампиры одобрительно заухмылялись и хлопнули по первой. Ван Хельсингом овладела какая-то странная апатия. Не задумываясь, он выцедил свой стакан. Гематуха немного отдавала железом, горчила, но в целом шла неплохо.
…Через пару часов в склепе воцарилась атмосфера обычной дружеской попойки. Ван Хельсинг уже забыл, когда в последний раз ему было так хорошо. Сквозь полусон до него доносились обрывки вурдалачьих разговоров: «Только выкопался, а он по башке мне осиной – хрясь! Ты чё, грю, больной? Креста на те нету…» - «Видите ли, коллега, здесь мы имеем дело с нарушением терморегуляторной функции крови. Снижение относительной плотности, как показывают исследования…» - «Да пошли, говорю, её ж тока позавчера схоронили, свеженькая. Она при жизни-то всем давала, а щас и вовсе ломаться не будет. Эх, живой, аль нежить – было б кого пежить, уаха-ха-ха!». Из оцепенения охотника вывел дружеский толчок локтем.
- Ты, Ванюша, не спи, разговор есть. – Прохор Петрович вдруг стал необыкновенно деловитым. – Скажи-ка ты мне, сынок, сколько тебе Ватикан платит за нас, страдальцев невинных?
В склепе вдруг стало тихо, вурдалаки прислушивались. Ван Хельсинг долго смотрел в землю, затем виновато сказал:
- По три евро с головы… плюс проезд. Питание и проживание за свой счёт.
- Дёшево цените, - задумчиво сказал Прохор Петрович. – То-то, смотрю, отощал ты, Ваня, да обносился весь. А вот чего бы ты сказал, ежели бы с головы – да по тыще евров ваших. Золотом, а?
Охотник оцепенел. Далеко, на границе сознания промелькнуло аскетическое лицо кардинала Дамиани, приглушённым эхом отозвалось: «Отступник да будет проклят!». Но потом суровый облик растворился в картинах недавнего прошлого. Трансильвания, Париж, Лондон, Прага… Бесконечные схватки, ночёвки в дешёвых мотелях, экономия на еде, ноющие раны… Казначей Фра Лоренцо, отсыпающий скупую плату под бесконечное ворчание о недостаточности фондов и дефиците ватиканского бюджета… Какая-то горячая волна стала подниматься изнутри, докатившись до горла сухим комком. Жар сменился бесшабашной решимостью.
- Может, и сторгуемся, - медленно произнёс Ван Хельсинг. – На кого заказ?
- Вот это по-нашему, по-христиански, - обрадовался вампир. – Тут, Ваня, вишь, какая штука… Сам посуди: существуем мы тут мирно, никого не трогаем. А вот, поди ж ты, взялись подсылать к нам таких, как ты, убойцев. То из Рима, то своя Патриархия наймёт, то сами по себе прут невесть откуда. Начитаются, понимаешь ли, Стокера… Вот мы тут и порешили, стало быть, принять энти, как их… превентивные меры, ага. Золотишко имеется: мы клады в купальскую ночь видим. Ну, и разведка поставлена, сам понимаешь. Слухом земля полнится – вот, свои через землю и передают. Короче, делаю тебе от всего нашего обчества, значить, оферту…
Над сельским кладбищем где-то в Калужской глубинке медленно поднималось солнце. Ван Хельсинг шёл по колено в росистой траве и улыбался. На груди пригрелась фляга, от души наполненная гематухой. В левом кармане побрякивал увесистый мешочек с золотом, выданный Прохором Петровичем в качестве аванса. В правом кармане лежала свёрнутая бумага со словесными портретами Блейда, Баффи и Сета Гекко. Жизнь снова обретала смысл…
(с) Lexеич
The vampire was obviously not going to die. Hemmed with silver bullets, wet from holy water, pierced with aspen pegs in six places, he tossed on a moss-covered tombstone, muttered something deafly and tried to rise. The last resort remained: the crucifix applied to the ghoul’s forehead was to burn out the brain. Van Helsing disgustedly turned the spawn of darkness and poked him with a cross. The ghoul suddenly giggled and began to push the crucifix off with unruly hands.
- It can not be! - stunned aloud, the vampire hunter dropped.
“Maybe,” the ghoul unexpectedly responded with a thick, hoarse bass. - Cross, I'm tea, catholic?
- Well ...
“Fuck wildebeest,” the vampire replied unfriendly. - We are from this tickling only, but heartburn afterwards. Orthodox we, soaring.
As evidence, the ghoul opened a half-rotted shroud on his chest. Among the brown shoots on the chest a cross on a cord got tangled, and obviously a silver one. Van Helsing in surprise sat on a nearby gravestone. This was not mentioned either in the Necronomicon or in the Hammer of the Witches, or even in the Handbook “The Fiend of Hell and how to fight them,” published in the Vatican four centuries ago.
While the hunter collected his thoughts, the ghoul finally sat down, blew his nose trumpet and, groaning, began to pull the pegs out of himself. Having finished with the last, he squinted at the enemy:
- Okay, son, joked and waking up. How do you call something?
“Van Helsing,” the hunter automatically answered.
- Van ... Vanya, therefore. Well, and I Prokhor Petrovich, so call. Hired or something, Vanyusha?
“This is my holy mission ...” - Van Helsing began with a pathetic chant, but Prokhor Petrovich chuckled ironically and interrupted:
- Come on, those ... Mission-Commission. We have seen such missionaries. He will come to the churchyard - no, so that, like people, say hello, ask how the dwelling is, isn’t it necessary ... At once, let's poke the stake. All aspen in the grove transferred. And aspen mushrooms - they do not grow without it. Uh-oh, the hunters, I don’t have it ... Is it alive, dead, but everyone needs to live.
- And ... why do you need aspen? - Van Helsing has taken an interest, not having paid attention to the doubtful logic of the ghoul.
- It is known why: for salting. You will pour them into the oak coffin, fill it up with brine, add the hrenok - vkusnotishsha! For a snack, the first thing.
“So you are ...” for some reason, the hunter felt embarrassed, “should ... well ... drink blood.”
Prokhor Petrovich winced, as if from a chronic toothache:
- Yes, they used to drink some. Then they sat down, stretched their brains and decided that it was not good, they were somehow not human-like. Vampirism because of what happens? Hemodeficiency - he vish you, leads to a protein deficiency of plasma and reduces the osmotic pressure of the blood. Are you laughing, Ivan?
Van Helsing was embarrassed:
- See, if I practice. Theoretical studies are conducted in the laboratories of the Vatican. And we, the hunters, as it were ...
“Eh, you,” said the ghoul in disappointment. - Only you know what to chop the brosses, neuki. Hooch Greenpeace beat her with a brow in order to be freed from your brother. You wake up later, but it will be too late ... Well, okay, Vanya, you glanced at me. Come visit: I will show you how we live, whom I’ll introduce to you. Perhaps you will be wiser ...
In the depths of the old crypt, a bonfire crackled comfortably. Several ghouls in different stages of decomposition were heated by gnarled palms with regrown brown nails. Prokhor Petrovich skillfully covered the coffin lid, replacing the table. Bowls with salted mushrooms, cucumbers and cabbage, a plate with thickly sliced lard appeared. In the middle of the lid, an old ghoul solemnly placed a huge bottle of muddy yellowish liquid and several chipped glasses. Turning to Van Helsing, who was sitting at a distance, Prokhor Petrovich winked in his own way:
- Here is the entim and saved. Moonshine on hematogen, hematuha, in our opinion ... A couple of stacks will bang - and the body normalizes. And you: “Drink blood ...” You are darkness, Ivan, you are from a civilized state. Well, friends, let's get acquainted! What an honor: from the very Vatican, a man came to us to decide.
The vampires grinned approvingly and clapped at the first. Van Helsing was overcome by a strange apathy. Without thinking, he drained his glass. Hematuha gave a little iron, bitter, but in general, went well.
... After a couple of hours, the atmosphere of the usual friendly booze reigned in the crypt. Van Helsing had already forgotten when he was so good the last time. Through the half asleep he could hear snatches of ghoul conversations: “Just dug up, and he on the head with an aspen - hryas! What are you, Grew, sick? There is no cross for those ... "-" You see, colleague, here we are dealing with a violation of the thermoregulatory function of the blood. A decrease in the relative density, as studies show ... "-" Yes, let's go, I say, her current was buried the day before yesterday, fresh. She gave everything to her life, but right now she will not break at all. Eh, alive, al undead - it was used to beat someone, oaha-ha-ha! ”. From the hunger stupor brought a friendly nudge.
- You, Vanya, do not sleep, have a conversation. - Prokhor Petrovich suddenly became unusually businesslike. “Tell me, son, how much does the Vatican pay you for us, the innocent sufferers?”
The crypt suddenly became quiet, the ghouls listened. Van hel
- It can not be! - stunned aloud, the vampire hunter dropped.
“Maybe,” the ghoul unexpectedly responded with a thick, hoarse bass. - Cross, I'm tea, catholic?
- Well ...
“Fuck wildebeest,” the vampire replied unfriendly. - We are from this tickling only, but heartburn afterwards. Orthodox we, soaring.
As evidence, the ghoul opened a half-rotted shroud on his chest. Among the brown shoots on the chest a cross on a cord got tangled, and obviously a silver one. Van Helsing in surprise sat on a nearby gravestone. This was not mentioned either in the Necronomicon or in the Hammer of the Witches, or even in the Handbook “The Fiend of Hell and how to fight them,” published in the Vatican four centuries ago.
While the hunter collected his thoughts, the ghoul finally sat down, blew his nose trumpet and, groaning, began to pull the pegs out of himself. Having finished with the last, he squinted at the enemy:
- Okay, son, joked and waking up. How do you call something?
“Van Helsing,” the hunter automatically answered.
- Van ... Vanya, therefore. Well, and I Prokhor Petrovich, so call. Hired or something, Vanyusha?
“This is my holy mission ...” - Van Helsing began with a pathetic chant, but Prokhor Petrovich chuckled ironically and interrupted:
- Come on, those ... Mission-Commission. We have seen such missionaries. He will come to the churchyard - no, so that, like people, say hello, ask how the dwelling is, isn’t it necessary ... At once, let's poke the stake. All aspen in the grove transferred. And aspen mushrooms - they do not grow without it. Uh-oh, the hunters, I don’t have it ... Is it alive, dead, but everyone needs to live.
- And ... why do you need aspen? - Van Helsing has taken an interest, not having paid attention to the doubtful logic of the ghoul.
- It is known why: for salting. You will pour them into the oak coffin, fill it up with brine, add the hrenok - vkusnotishsha! For a snack, the first thing.
“So you are ...” for some reason, the hunter felt embarrassed, “should ... well ... drink blood.”
Prokhor Petrovich winced, as if from a chronic toothache:
- Yes, they used to drink some. Then they sat down, stretched their brains and decided that it was not good, they were somehow not human-like. Vampirism because of what happens? Hemodeficiency - he vish you, leads to a protein deficiency of plasma and reduces the osmotic pressure of the blood. Are you laughing, Ivan?
Van Helsing was embarrassed:
- See, if I practice. Theoretical studies are conducted in the laboratories of the Vatican. And we, the hunters, as it were ...
“Eh, you,” said the ghoul in disappointment. - Only you know what to chop the brosses, neuki. Hooch Greenpeace beat her with a brow in order to be freed from your brother. You wake up later, but it will be too late ... Well, okay, Vanya, you glanced at me. Come visit: I will show you how we live, whom I’ll introduce to you. Perhaps you will be wiser ...
In the depths of the old crypt, a bonfire crackled comfortably. Several ghouls in different stages of decomposition were heated by gnarled palms with regrown brown nails. Prokhor Petrovich skillfully covered the coffin lid, replacing the table. Bowls with salted mushrooms, cucumbers and cabbage, a plate with thickly sliced lard appeared. In the middle of the lid, an old ghoul solemnly placed a huge bottle of muddy yellowish liquid and several chipped glasses. Turning to Van Helsing, who was sitting at a distance, Prokhor Petrovich winked in his own way:
- Here is the entim and saved. Moonshine on hematogen, hematuha, in our opinion ... A couple of stacks will bang - and the body normalizes. And you: “Drink blood ...” You are darkness, Ivan, you are from a civilized state. Well, friends, let's get acquainted! What an honor: from the very Vatican, a man came to us to decide.
The vampires grinned approvingly and clapped at the first. Van Helsing was overcome by a strange apathy. Without thinking, he drained his glass. Hematuha gave a little iron, bitter, but in general, went well.
... After a couple of hours, the atmosphere of the usual friendly booze reigned in the crypt. Van Helsing had already forgotten when he was so good the last time. Through the half asleep he could hear snatches of ghoul conversations: “Just dug up, and he on the head with an aspen - hryas! What are you, Grew, sick? There is no cross for those ... "-" You see, colleague, here we are dealing with a violation of the thermoregulatory function of the blood. A decrease in the relative density, as studies show ... "-" Yes, let's go, I say, her current was buried the day before yesterday, fresh. She gave everything to her life, but right now she will not break at all. Eh, alive, al undead - it was used to beat someone, oaha-ha-ha! ”. From the hunger stupor brought a friendly nudge.
- You, Vanya, do not sleep, have a conversation. - Prokhor Petrovich suddenly became unusually businesslike. “Tell me, son, how much does the Vatican pay you for us, the innocent sufferers?”
The crypt suddenly became quiet, the ghouls listened. Van hel
У записи 270 лайков,
51 репостов.
51 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Константин Ивлев
![Антон Булыно [Saracinius]](https://pp.userapi.com/c638026/v638026884/34a21/UjLAWU07YH4.jpg "Антон Булыно [Saracinius]")
