Как Ефим платные услуги в государственных бюджетных учреждениях здравоохранения получал
Ефим любил здравый смысл и слушал своих знакомых, которые на разные лады повторяли: главное — функциональность. Ну зачем тебе, Ефим, на тысячи целковых в коммерческих клиниках свою кредитку опустошать? Чай не светилы в тамошних гламурных кабинетах чаи гоняют, да и поток таких Ефимов-толстосумов куда меньше, чем в гбузе.
Ефим любил, чтобы всё было как полагается. Ordnung muss sein. Для начала следует записаться на прием. Готовясь вознестись на небеса от счастья, что выбранное учреждение даже имеет живосайт, где на главной странице гордо красуется информация об онлайн-записи, он был жестоко пришиблен оглоблей неотдебаженного кода, ибо освоившая бюджет онлайн-запись переставала работать аккурат после продирания сквозь дебри списка услуг и заполнения всех полей. “Чтоб тебя!” — Подумалось Ефиму, но затем он решил, что Москва не сразу строилась, и даже написал “вебмастеру” подробнейшую маляву со скриншотами и добавил, что их величество онлайн-запись не работает ни из одного браузера. А “вебмастер” что? Того, кто Буратино из полена мастерил, давно уже след в Юго-Восточной Азии простыл. А новый, помешивая отверткой растворимый кофе “Нескафе Голд”, прихихикнул: “Вот чудище лесное! Думает, что за двадцать тысяч рублей в месяц я ему запись чинить пойду. Ах ты, Ефим-зануда, меня же тут зерги атакуют!”
Ефим грустно вздохнул и принялся звонить: разумеется, по будням с 10 до 13 и с 14 до 17, ибо остальное время в гбузах нерабочее, а также для обеда, поноса и золотухи. На сороковом по счету звонке он принял на вооружение ванильно-лимонную максиму, гласящую, что если жизнь дает Ефиму лимон, то из него следует сделать лимонад: только Ефим улыбнулся, подумав, что перезванивать по сорок раз — это хорошее упражнение на мелкую моторику, как ему всё же ответили: “Подождите…” Ваниль и ломанд продолжили, подобно вирусу, реплицироваться в головном мозге Ефима, который уразумел, что зато он может включить на телефоне громкоговоритель и сделать зарядку. Он уже почти вообразил себе, как по окончании фоновых бесед он слышит: “Здравствуйте, НИИ благоденствия и спокойствия... Чем могу Вам помочь?“ Но лимонад застыл, прежде окатив Ефима металлически-ледяным “Слушаю!”
Ефим приехал к помпезному зданию с капителями композитного ордера и заключил, что это очень весело — искать нужную дверь, когда число их примерно равно постоянной Авогадро, когда о навигации на плакате и вовсе никто не слыхал, когда словарь дамы на телефоне был еще меньше, чем у Эллочки-Людоедки, и ограничивался “Подождите. Слушаю. Записала”, когда сотрудники охраны, уборщики и сторонних регистратур “справок не дают”, ну и, наконец, когда колонны композитного ордера украшают главный вход, через который в больницу запускают Путина со свитой и Медведева с “Айфоном”, а всякая чернь типа Ефима как-нибудь перебьется и отыщет-таки правильный вход, ранее использовавшийся для выноса помоев.
В правильной, нужной Ефиму регистратуре сидела дама, больше напоминавшая ледокол, и, пытаясь лавировать между посылами во внешний мир “Вас много, а я одна” и “Да чтоб вы провалились все в тартарары со своими соплями”, оставляла заказ на косметику “Орифлэйм”, водя по каталогу длинными ногтями с рисунком российского флага. Переминаясь с ноги на ногу, Ефим всё же решился заявить громогласно: “Здравствуйте!” Поперхнувшись от проявленной Ефимом наглости, ледокол сверкнул в воздухе ногтями и одним махом разбил весь бравый лед Ефима: “Вы разве не видите, что я занята?!”
Ледокол не привык просить у посетителей паспорт, поэтому, разглашая на всю душегубку адрес, телефон и прочие интимные данные, Ефим со свтелой тоской вспомнил те времена, когда речь передавалась из уст в уста, а языки не имели письменности. С облаков его сняла скороговорка: “А теперь платить в кассу: налево, направо, под лестницу, в лифт, на пятый этаж, через третий холл, прямо по коридору, через седьмую дверь. И поторопитесь: в кассе скоро обед”. Ефим закючил, что это очень забавное приключение.
Победив катакомбы, он с горечью обнаружил отсутствие на кассе наклеек платежных систем. Оплата картой? Выкусите! Ишь, развелось хипстеров, как бы говорили ему кассовый аппарат с приложенной к нему старушкой с фиолетовой шевелюрой. “Посмотрите без сдачи 4876 рубля 34 копейки, пожалуйста”, — попросили фиолетовые кудри и уверенным жестом положили на стол пару бумаг на подпись. Ефим принялся за чтение бумаг, на что кудри поспешили заметить: “Это стандартный договор”. Ефим даже подумал, что откуда ему знать о стандартах этого гбуза, где он, может быть, своей подписью обязуется пройти исследование на терморектальном криптоанализаторе — но из вежливости оставил свои предположения при себе.
Бумажки он всё же не зря изучал, ибо ушлые кудри среди прочего подсунули ему акт приема-передачи услуг, как если бы он уже сходил на прием. У Ефима сперло дыханье, но он уверенно заявил: “Это я пока не буду подписывать. После приема подпишу”. Кудри чуть шелохнулись от негодования и недоверчиво воскликнули: “Вы же потом забудете!”
В приподнятом настроении Ефим направлялся к кабинету врача. Казалось, уже никакие Сцилла и Харибда платных услуг бюджетного здравоохранения не смогут потопить Ефима, как тот услышал: “А бахилы?!” Несчастная уборщица была готова отходить Ефима полотером, если не обратить его в камень, как это происходит со всеми, кто осмеливается топтать казенный линолеум обувью без величайшего полиэтиленового изобретения человечества. “В гардеробе по десять рублей!” — смягчилась она.
“Ничего страшного, — убеждал себя Ефим, глотнув свежего воздуха и бросив взгляд на капители композитного ордера. — Зато я не от малярии в Центральноафриканской республике помер, а качественную услугу по профилактике у одного из сорока КМН в данном ГБУЗ получил. Главное — это функциональность”.
Ефим любил здравый смысл и слушал своих знакомых, которые на разные лады повторяли: главное — функциональность. Ну зачем тебе, Ефим, на тысячи целковых в коммерческих клиниках свою кредитку опустошать? Чай не светилы в тамошних гламурных кабинетах чаи гоняют, да и поток таких Ефимов-толстосумов куда меньше, чем в гбузе.
Ефим любил, чтобы всё было как полагается. Ordnung muss sein. Для начала следует записаться на прием. Готовясь вознестись на небеса от счастья, что выбранное учреждение даже имеет живосайт, где на главной странице гордо красуется информация об онлайн-записи, он был жестоко пришиблен оглоблей неотдебаженного кода, ибо освоившая бюджет онлайн-запись переставала работать аккурат после продирания сквозь дебри списка услуг и заполнения всех полей. “Чтоб тебя!” — Подумалось Ефиму, но затем он решил, что Москва не сразу строилась, и даже написал “вебмастеру” подробнейшую маляву со скриншотами и добавил, что их величество онлайн-запись не работает ни из одного браузера. А “вебмастер” что? Того, кто Буратино из полена мастерил, давно уже след в Юго-Восточной Азии простыл. А новый, помешивая отверткой растворимый кофе “Нескафе Голд”, прихихикнул: “Вот чудище лесное! Думает, что за двадцать тысяч рублей в месяц я ему запись чинить пойду. Ах ты, Ефим-зануда, меня же тут зерги атакуют!”
Ефим грустно вздохнул и принялся звонить: разумеется, по будням с 10 до 13 и с 14 до 17, ибо остальное время в гбузах нерабочее, а также для обеда, поноса и золотухи. На сороковом по счету звонке он принял на вооружение ванильно-лимонную максиму, гласящую, что если жизнь дает Ефиму лимон, то из него следует сделать лимонад: только Ефим улыбнулся, подумав, что перезванивать по сорок раз — это хорошее упражнение на мелкую моторику, как ему всё же ответили: “Подождите…” Ваниль и ломанд продолжили, подобно вирусу, реплицироваться в головном мозге Ефима, который уразумел, что зато он может включить на телефоне громкоговоритель и сделать зарядку. Он уже почти вообразил себе, как по окончании фоновых бесед он слышит: “Здравствуйте, НИИ благоденствия и спокойствия... Чем могу Вам помочь?“ Но лимонад застыл, прежде окатив Ефима металлически-ледяным “Слушаю!”
Ефим приехал к помпезному зданию с капителями композитного ордера и заключил, что это очень весело — искать нужную дверь, когда число их примерно равно постоянной Авогадро, когда о навигации на плакате и вовсе никто не слыхал, когда словарь дамы на телефоне был еще меньше, чем у Эллочки-Людоедки, и ограничивался “Подождите. Слушаю. Записала”, когда сотрудники охраны, уборщики и сторонних регистратур “справок не дают”, ну и, наконец, когда колонны композитного ордера украшают главный вход, через который в больницу запускают Путина со свитой и Медведева с “Айфоном”, а всякая чернь типа Ефима как-нибудь перебьется и отыщет-таки правильный вход, ранее использовавшийся для выноса помоев.
В правильной, нужной Ефиму регистратуре сидела дама, больше напоминавшая ледокол, и, пытаясь лавировать между посылами во внешний мир “Вас много, а я одна” и “Да чтоб вы провалились все в тартарары со своими соплями”, оставляла заказ на косметику “Орифлэйм”, водя по каталогу длинными ногтями с рисунком российского флага. Переминаясь с ноги на ногу, Ефим всё же решился заявить громогласно: “Здравствуйте!” Поперхнувшись от проявленной Ефимом наглости, ледокол сверкнул в воздухе ногтями и одним махом разбил весь бравый лед Ефима: “Вы разве не видите, что я занята?!”
Ледокол не привык просить у посетителей паспорт, поэтому, разглашая на всю душегубку адрес, телефон и прочие интимные данные, Ефим со свтелой тоской вспомнил те времена, когда речь передавалась из уст в уста, а языки не имели письменности. С облаков его сняла скороговорка: “А теперь платить в кассу: налево, направо, под лестницу, в лифт, на пятый этаж, через третий холл, прямо по коридору, через седьмую дверь. И поторопитесь: в кассе скоро обед”. Ефим закючил, что это очень забавное приключение.
Победив катакомбы, он с горечью обнаружил отсутствие на кассе наклеек платежных систем. Оплата картой? Выкусите! Ишь, развелось хипстеров, как бы говорили ему кассовый аппарат с приложенной к нему старушкой с фиолетовой шевелюрой. “Посмотрите без сдачи 4876 рубля 34 копейки, пожалуйста”, — попросили фиолетовые кудри и уверенным жестом положили на стол пару бумаг на подпись. Ефим принялся за чтение бумаг, на что кудри поспешили заметить: “Это стандартный договор”. Ефим даже подумал, что откуда ему знать о стандартах этого гбуза, где он, может быть, своей подписью обязуется пройти исследование на терморектальном криптоанализаторе — но из вежливости оставил свои предположения при себе.
Бумажки он всё же не зря изучал, ибо ушлые кудри среди прочего подсунули ему акт приема-передачи услуг, как если бы он уже сходил на прием. У Ефима сперло дыханье, но он уверенно заявил: “Это я пока не буду подписывать. После приема подпишу”. Кудри чуть шелохнулись от негодования и недоверчиво воскликнули: “Вы же потом забудете!”
В приподнятом настроении Ефим направлялся к кабинету врача. Казалось, уже никакие Сцилла и Харибда платных услуг бюджетного здравоохранения не смогут потопить Ефима, как тот услышал: “А бахилы?!” Несчастная уборщица была готова отходить Ефима полотером, если не обратить его в камень, как это происходит со всеми, кто осмеливается топтать казенный линолеум обувью без величайшего полиэтиленового изобретения человечества. “В гардеробе по десять рублей!” — смягчилась она.
“Ничего страшного, — убеждал себя Ефим, глотнув свежего воздуха и бросив взгляд на капители композитного ордера. — Зато я не от малярии в Центральноафриканской республике помер, а качественную услугу по профилактике у одного из сорока КМН в данном ГБУЗ получил. Главное — это функциональность”.
How Yefim received paid services in state budgetary healthcare institutions
Yefim loved common sense and listened to his friends, who repeated in different ways: the main thing is functionality. Well, why do you need to empty your credit card for thousands of rubles in commercial clinics? Tea is not a star in the glamorous cabinets there, they drive the teas, and the flow of such Efim-moneybags is much less than in the bulk.
Yefim loved everything to be as it should be. Ordnung muss sein. To start, you should make an appointment. Preparing to ascend to heaven with happiness that the chosen institution even has a live site, where on the main page proudly flaunts information about the online recording, he was brutally bruised by the deafness of the inappropriate code, because the online recording that had mastered the budget stopped working exactly after wading through the jungle of the list of services and filling in all fields. “To you!” - Yefim thought, but then he decided that Moscow wasn’t being built right away, and even wrote the “webmaster” a detailed trivia with screenshots and added that their majesty the online recording does not work from any browser. A “webmaster" what? The one who made Pinocchio from logs, has long since caught a trace in Southeast Asia. And the new one, stirring Nescafe Gold instant coffee with a screwdriver, giggled: “Here is a forest monster! He thinks that for twenty thousand rubles a month I’ll go to him to fix the record. Oh, Efim-bore, zerg attack me here! ”
Yefim sighed sadly and began to call: of course, on weekdays from 10 to 13 and from 14 to 17, because the rest of the time in the sleeves is not working, as well as for lunch, diarrhea and scrofula. On the fortieth call, he adopted the vanilla-lemon maxim, which states that if life gives Yefim lemon, then lemonade should be made from it: only Yefim smiled, thinking that calling back forty times is a good exercise for fine motor skills, like they nevertheless answered him: “Wait ...” Vanilla and Lomand continued, like a virus, to replicate in the brain of Yefim, who realized that he could turn on the loudspeaker on the phone and do the charging. He had almost imagined how, at the end of the background conversations, he hears: “Hello, Research Institute of Welfare and Peace ... How can I help you?” But the lemonade froze before Yefim rolled metal-ice “I listen!”
Yefim came to the pompous building with the capitals of the composite order and concluded that it was very fun to look for the right door when their number is approximately equal to the Avogadro constant, when no one heard about navigation on the poster when the lady’s dictionary on the phone was even smaller than at Ellochka the Ogre, and was limited to “Wait. I'm listening. I’ve written it down when security guards, cleaners and third-party registries don’t give “certificates”, and finally, when the columns of the composite order adorn the main entrance, through which Putin and his retinue and Medvedev and Yifon are brought into the hospital, and all kinds of mob like Efim somehow interrupts and finds the right entrance, previously used to remove the slops.
A lady, more like an icebreaker, sat in the correct registry office for Yefim, and, trying to maneuver between the messages to the outside world, “There are a lot of you, but I’m alone” and “so that you all fall into tartarra with your snot,” left an order for Oriflame cosmetics ”, Leading through the catalog with long nails with a picture of the Russian flag. Shifting from one foot to another, Yefim nevertheless decided to declare loudly: “Hello!” Choking on the impudence shown by Yefim, the icebreaker flashed his nails in the air and broke all the brave ice of Yefim in one fell swoop: “Can't you see that I'm busy ?!”
The icebreaker was not used to asking visitors for a passport, therefore, disclosing the address, phone number and other intimate information to the entire gas chamber, Yefim remembered those times when speech was passed from mouth to mouth, and languages did not have written language. A tongue twister removed it from the clouds: “And now pay to the cashier: left, right, under the stairs, into the elevator, to the fifth floor, through the third hall, right along the corridor, through the seventh door. And hurry up: lunch will be at the box office. ” Yefim concluded that this is a very funny adventure.
Defeating the catacombs, he bitterly discovered the absence of payment system stickers at the checkout. Payment by card? Take a bite! You see, the hipsters got divorced, as if they were telling him a cash register with an old woman attached to him with purple hair. “Look at the loss of 4876 rubles 34 kopecks, please,” they asked for purple curls and with a confident gesture laid a couple of papers on the table for signature. Yefim set about reading the papers, to which the curls hastened to note: "This is a standard contract." Efim even thought that how did he know about the standards of this gbuz, where he, perhaps, with his signature undertakes to undergo research on a thermorectal cryptanalyzer - but out of politeness he left his assumptions to himself.
Nevertheless, he did not study the papers in vain, for cunning curls, among other things, slipped him an act of receiving and transmitting services, as if he had already gone to the reception. Yefim gasped for breath, but he confidently declared: “This I will not sign yet. I’ll sign it after reception. ” Curls slightly moved from neg
Yefim loved common sense and listened to his friends, who repeated in different ways: the main thing is functionality. Well, why do you need to empty your credit card for thousands of rubles in commercial clinics? Tea is not a star in the glamorous cabinets there, they drive the teas, and the flow of such Efim-moneybags is much less than in the bulk.
Yefim loved everything to be as it should be. Ordnung muss sein. To start, you should make an appointment. Preparing to ascend to heaven with happiness that the chosen institution even has a live site, where on the main page proudly flaunts information about the online recording, he was brutally bruised by the deafness of the inappropriate code, because the online recording that had mastered the budget stopped working exactly after wading through the jungle of the list of services and filling in all fields. “To you!” - Yefim thought, but then he decided that Moscow wasn’t being built right away, and even wrote the “webmaster” a detailed trivia with screenshots and added that their majesty the online recording does not work from any browser. A “webmaster" what? The one who made Pinocchio from logs, has long since caught a trace in Southeast Asia. And the new one, stirring Nescafe Gold instant coffee with a screwdriver, giggled: “Here is a forest monster! He thinks that for twenty thousand rubles a month I’ll go to him to fix the record. Oh, Efim-bore, zerg attack me here! ”
Yefim sighed sadly and began to call: of course, on weekdays from 10 to 13 and from 14 to 17, because the rest of the time in the sleeves is not working, as well as for lunch, diarrhea and scrofula. On the fortieth call, he adopted the vanilla-lemon maxim, which states that if life gives Yefim lemon, then lemonade should be made from it: only Yefim smiled, thinking that calling back forty times is a good exercise for fine motor skills, like they nevertheless answered him: “Wait ...” Vanilla and Lomand continued, like a virus, to replicate in the brain of Yefim, who realized that he could turn on the loudspeaker on the phone and do the charging. He had almost imagined how, at the end of the background conversations, he hears: “Hello, Research Institute of Welfare and Peace ... How can I help you?” But the lemonade froze before Yefim rolled metal-ice “I listen!”
Yefim came to the pompous building with the capitals of the composite order and concluded that it was very fun to look for the right door when their number is approximately equal to the Avogadro constant, when no one heard about navigation on the poster when the lady’s dictionary on the phone was even smaller than at Ellochka the Ogre, and was limited to “Wait. I'm listening. I’ve written it down when security guards, cleaners and third-party registries don’t give “certificates”, and finally, when the columns of the composite order adorn the main entrance, through which Putin and his retinue and Medvedev and Yifon are brought into the hospital, and all kinds of mob like Efim somehow interrupts and finds the right entrance, previously used to remove the slops.
A lady, more like an icebreaker, sat in the correct registry office for Yefim, and, trying to maneuver between the messages to the outside world, “There are a lot of you, but I’m alone” and “so that you all fall into tartarra with your snot,” left an order for Oriflame cosmetics ”, Leading through the catalog with long nails with a picture of the Russian flag. Shifting from one foot to another, Yefim nevertheless decided to declare loudly: “Hello!” Choking on the impudence shown by Yefim, the icebreaker flashed his nails in the air and broke all the brave ice of Yefim in one fell swoop: “Can't you see that I'm busy ?!”
The icebreaker was not used to asking visitors for a passport, therefore, disclosing the address, phone number and other intimate information to the entire gas chamber, Yefim remembered those times when speech was passed from mouth to mouth, and languages did not have written language. A tongue twister removed it from the clouds: “And now pay to the cashier: left, right, under the stairs, into the elevator, to the fifth floor, through the third hall, right along the corridor, through the seventh door. And hurry up: lunch will be at the box office. ” Yefim concluded that this is a very funny adventure.
Defeating the catacombs, he bitterly discovered the absence of payment system stickers at the checkout. Payment by card? Take a bite! You see, the hipsters got divorced, as if they were telling him a cash register with an old woman attached to him with purple hair. “Look at the loss of 4876 rubles 34 kopecks, please,” they asked for purple curls and with a confident gesture laid a couple of papers on the table for signature. Yefim set about reading the papers, to which the curls hastened to note: "This is a standard contract." Efim even thought that how did he know about the standards of this gbuz, where he, perhaps, with his signature undertakes to undergo research on a thermorectal cryptanalyzer - but out of politeness he left his assumptions to himself.
Nevertheless, he did not study the papers in vain, for cunning curls, among other things, slipped him an act of receiving and transmitting services, as if he had already gone to the reception. Yefim gasped for breath, but he confidently declared: “This I will not sign yet. I’ll sign it after reception. ” Curls slightly moved from neg
У записи 6 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Елена Савинова
