#ЯНеБоюсьСказать
Вообще-то я никогда не боялась сказать об этом, но мне всегда не очень хотелось получать обратную связь в духе «самавиновата». Не хочется и сейчас, но флэшмоб снова загнал на броневичок.
Итак, было мне когда-то четырнадцать лет. Кстати сказать, я выглядела младше своих лет и возбудить сексуальное желание могла разве что у педофила, особенно когда была одета в длинную дубленку и носила рюкзак с учебниками. Как сейчас помню 11 декабря 2003 года, когда после репетиции хора я отправилась домой. У подъезда околачивалось существо мужского пола (далее будет просто существом, ибо слово «мужчина» имеет всё-таки благородные коннотации). Входить он не собирался. Я вошла в подъезд, вызвала лифт и, как только в нем оказалась, сразу нажала на кнопку своего этажа. Я была девочкой ученой и одна с незнакомыми мужчинами в лифте не ездила.
Двери лифта уже закрывались, но существо решило всё-таки войти в подъезд и успело придержать закрывающиеся двери, поэтому я оказалась с ним в одном лифте, который мгновенно заполнился перегаром. Поскольку он зашел в лифт позже меня, путь к двери был перекрыт. Он нажал кнопку шестого этажа. Мы приехали на шестой этаж, двери открылись, после чего он не вышел из лифта, а повернулся ко мне, навис всем своим большим телом и сказал: «Ты только не кричи, мне от тебя ничего не нужно».
Разумеется, я сразу поняла, что ему было нужно, поэтому заорала что есть мочи. Именно тогда я поняла значение пословицы «душа уходит в пятки». Он взял меня за дубленку, и моя голова превратилась в маятник, которого останавливали разные стены лифта. (Когда уже после всего я впервые взглянула на себя в зеркало, то прикинула, что лицо раздулось примерно в полтора раза от гематом.)
Отдельно стоит сказать о слышимости: она в том доме прекрасная. В своей квартире, которая по отношению к лифту находится дальше всех остальных на лестничной площадке, я прекрасно слышу обычное перемещение лифта по шахте. Это всё случилось среди бела дня, когда в квартирах полно домохозяек и пенсионеров. Не услышать громыхающий от ударов лифт и мои крики было невозможно, но никто даже не открыл дверь, чтобы посмотреть, что происходит.
Вернемся в лифт. Впрочем, из него уже надо выйти, так как после швыряния меня по оному существо выволокло меня на узкий закуточек с мусоропроводом, перекрыв мне путь к отступлению. «Ты чё орешь, сука? Хочешь, чтобы я тебя зарезал?» — и для убедительности существо вынуло из кармана нож, после чего положило обратно, встало на колени и принялось расстегивать ширинку.
Я представила себе, что окажусь на фотокарточке из криминальных сводок, где изнасилованная и зарезанная девочка лежит на грязном полу подъезда, на распахнутой дубленке, а рядом школьный рюкзак. И что меня нет. НЕТ. Наверно, именно в такие моменты адреналин заставляет людей творить немыслимые вещи, поэтому я решила усыпить бдительность существа, сняла рюкзак и стала расстегивать дубленку, после чего в один удар вложила всю свою ярость, ударив его в плечи и сбив с ног. Я весила килограммов сорок тогда, не больше, а существо не меньше девяноста. Слова про ярость это не пафос. Столь сильную ярость берсерка я испытывала один раз в жизни — 11 декабря 2003 года.
«Шлюха», — сказало мне существо, а я пустилась наутек. Мозг постепенно возвращал меня в действительность, и в процессе бега я даже думала, какого лешего это существо назвало меня шлюхой-то.
Затем последовали беседы с полицией, составление фоторобота, открытое и в тот же день закрытое уголовное дело и прочие бюрократические процедуры. Интереснее была реакция окружающих: многие женщины советовали молчать и никому не рассказывать. Я и сама не горела желанием орать на всю Ивановскую, но те должностные лица в школе, которые получили эту информацию как конфиденциальную, всё-таки растрепали об этом, поэтому через какое-то время о случившемся знали все. Разумеется, для отдельных гоблинов такое событие из моей жизни стало поводом для насмешек.
Ах да. Месяца два после этого я носила в рюкзаке деревянную дубину. Несколько месяцев я обходила стороной ВСЕХ мужчин — вот буквально всех, даже в метро, стараясь встать поближе к женщинам. Несколько лет после этого я подходила к подъезду с зажатыми в кулаке ключами, так что колечко было надето на палец для моментального удара связкой в переносицу. Ну и, наверно, на всю жизнь со мной осталась ненависть к перегару в непосредственной близости от меня.
Про всякие мелочи типа эксгибициониста с голым членом в метро, который прикрывал свое хозяйство портфелем, терки эрегированными членами в том же метро и мое стеснение громогласно послать трясунчика куда подальше как-нибудь в другой раз. Впрочем, всем стоит задуматься над вопросом, а почему я такие вещи называю мелочами?
Вообще-то я никогда не боялась сказать об этом, но мне всегда не очень хотелось получать обратную связь в духе «самавиновата». Не хочется и сейчас, но флэшмоб снова загнал на броневичок.
Итак, было мне когда-то четырнадцать лет. Кстати сказать, я выглядела младше своих лет и возбудить сексуальное желание могла разве что у педофила, особенно когда была одета в длинную дубленку и носила рюкзак с учебниками. Как сейчас помню 11 декабря 2003 года, когда после репетиции хора я отправилась домой. У подъезда околачивалось существо мужского пола (далее будет просто существом, ибо слово «мужчина» имеет всё-таки благородные коннотации). Входить он не собирался. Я вошла в подъезд, вызвала лифт и, как только в нем оказалась, сразу нажала на кнопку своего этажа. Я была девочкой ученой и одна с незнакомыми мужчинами в лифте не ездила.
Двери лифта уже закрывались, но существо решило всё-таки войти в подъезд и успело придержать закрывающиеся двери, поэтому я оказалась с ним в одном лифте, который мгновенно заполнился перегаром. Поскольку он зашел в лифт позже меня, путь к двери был перекрыт. Он нажал кнопку шестого этажа. Мы приехали на шестой этаж, двери открылись, после чего он не вышел из лифта, а повернулся ко мне, навис всем своим большим телом и сказал: «Ты только не кричи, мне от тебя ничего не нужно».
Разумеется, я сразу поняла, что ему было нужно, поэтому заорала что есть мочи. Именно тогда я поняла значение пословицы «душа уходит в пятки». Он взял меня за дубленку, и моя голова превратилась в маятник, которого останавливали разные стены лифта. (Когда уже после всего я впервые взглянула на себя в зеркало, то прикинула, что лицо раздулось примерно в полтора раза от гематом.)
Отдельно стоит сказать о слышимости: она в том доме прекрасная. В своей квартире, которая по отношению к лифту находится дальше всех остальных на лестничной площадке, я прекрасно слышу обычное перемещение лифта по шахте. Это всё случилось среди бела дня, когда в квартирах полно домохозяек и пенсионеров. Не услышать громыхающий от ударов лифт и мои крики было невозможно, но никто даже не открыл дверь, чтобы посмотреть, что происходит.
Вернемся в лифт. Впрочем, из него уже надо выйти, так как после швыряния меня по оному существо выволокло меня на узкий закуточек с мусоропроводом, перекрыв мне путь к отступлению. «Ты чё орешь, сука? Хочешь, чтобы я тебя зарезал?» — и для убедительности существо вынуло из кармана нож, после чего положило обратно, встало на колени и принялось расстегивать ширинку.
Я представила себе, что окажусь на фотокарточке из криминальных сводок, где изнасилованная и зарезанная девочка лежит на грязном полу подъезда, на распахнутой дубленке, а рядом школьный рюкзак. И что меня нет. НЕТ. Наверно, именно в такие моменты адреналин заставляет людей творить немыслимые вещи, поэтому я решила усыпить бдительность существа, сняла рюкзак и стала расстегивать дубленку, после чего в один удар вложила всю свою ярость, ударив его в плечи и сбив с ног. Я весила килограммов сорок тогда, не больше, а существо не меньше девяноста. Слова про ярость это не пафос. Столь сильную ярость берсерка я испытывала один раз в жизни — 11 декабря 2003 года.
«Шлюха», — сказало мне существо, а я пустилась наутек. Мозг постепенно возвращал меня в действительность, и в процессе бега я даже думала, какого лешего это существо назвало меня шлюхой-то.
Затем последовали беседы с полицией, составление фоторобота, открытое и в тот же день закрытое уголовное дело и прочие бюрократические процедуры. Интереснее была реакция окружающих: многие женщины советовали молчать и никому не рассказывать. Я и сама не горела желанием орать на всю Ивановскую, но те должностные лица в школе, которые получили эту информацию как конфиденциальную, всё-таки растрепали об этом, поэтому через какое-то время о случившемся знали все. Разумеется, для отдельных гоблинов такое событие из моей жизни стало поводом для насмешек.
Ах да. Месяца два после этого я носила в рюкзаке деревянную дубину. Несколько месяцев я обходила стороной ВСЕХ мужчин — вот буквально всех, даже в метро, стараясь встать поближе к женщинам. Несколько лет после этого я подходила к подъезду с зажатыми в кулаке ключами, так что колечко было надето на палец для моментального удара связкой в переносицу. Ну и, наверно, на всю жизнь со мной осталась ненависть к перегару в непосредственной близости от меня.
Про всякие мелочи типа эксгибициониста с голым членом в метро, который прикрывал свое хозяйство портфелем, терки эрегированными членами в том же метро и мое стеснение громогласно послать трясунчика куда подальше как-нибудь в другой раз. Впрочем, всем стоит задуматься над вопросом, а почему я такие вещи называю мелочами?
#I'm Afraid to Say
Actually, I was never afraid to say this, but I always didn’t really want to receive feedback in the spirit of “samovinat”. I don’t feel like it now, but I drove the flash mob back to the armored car.
So, I was once fourteen years old. By the way, I looked younger than my years and only a pedophile could arouse sexual desire, especially when I was wearing a long sheepskin coat and carrying a backpack with textbooks. As I remember, December 11, 2003, when, after the rehearsal of the choir, I went home. At the entrance, a male being lounged around (it will simply be a creature, for the word "man" still has noble connotations). He was not going to enter. I entered the entrance, called the elevator and, as soon as I was in it, I immediately pressed the button of my floor. I was a scientist girl and I did not go alone with strangers in the elevator.
The elevator doors were already closing, but the creature nevertheless decided to enter the staircase and managed to hold the closing doors, so I ended up with him in the same elevator, which instantly filled with fumes. As he entered the elevator later than me, the path to the door was blocked. He pressed the sixth floor button. We arrived on the sixth floor, the doors opened, after which he did not get out of the elevator, but turned to me, hung with his whole big body and said: “Don’t scream, I don’t need anything from you.”
Of course, I immediately realized what he needed, so I yelled that there is urine. It was then that I realized the meaning of the proverb "the soul goes to heels." He took me by the sheepskin coat, and my head turned into a pendulum, which was stopped by different walls of the elevator. (When, after all, I first looked at myself in the mirror, I estimated that my face was swollen about one and a half times from hematomas.)
Separately, it should be said about audibility: she is beautiful in that house. In my apartment, which in relation to the elevator is farthest from the rest on the landing, I perfectly hear the usual movement of the elevator in the mine. It all happened in broad daylight when the apartments are full of housewives and senior citizens. It was impossible not to hear the elevator rumbling from the blows and my screams, but no one even opened the door to see what was happening.
Let's go back to the elevator. However, it is already necessary to get out of it, because after throwing me through it, the creature dragged me to a narrow nook with a garbage chute, blocking my path to retreat. "What are you yelling, bitch? Do you want me to stab you? ”- and for persuasiveness the creature took a knife from his pocket, then put it back, knelt down and began to unzip his fly.
I imagined that I would end up on a crime report card, where the raped and stabbed girl was lying on the dirty floor of the porch, on an open sheepskin coat, and next to her school backpack. And that I am not. NOT. Probably, it is precisely at such moments that adrenaline makes people do incredible things, so I decided to lull the creature’s vigilance, took off my backpack and began to unfasten my sheepskin coat, after which I put all my fury in one blow, hitting it on my shoulders and knocking it down. I weighed forty kilograms then, no more, and the creature was no less than ninety. Words about rage are not pathos. I felt such a strong fury of a berserker once in my life - December 11, 2003.
“Whore,” the creature told me, and I started off. The brain gradually returned me to reality, and in the process of running I even thought what kind of thing this creature called me a whore.
This was followed by conversations with the police, drawing up a photobot, an open and closed criminal case on the same day, and other bureaucratic procedures. The reaction of those around was more interesting: many women advised to be silent and not to tell anyone. I myself was not eager to yell at the whole of Ivanovskaya, but those school officials who received this information as confidential were still blown away about it, so after some time everyone knew what had happened. Of course, for some goblins, such an event from my life became an occasion for ridicule.
Oh yes. About two months after that I carried a wooden club in my backpack. For several months I avoided ALL men - that's literally everyone, even in the subway, trying to get closer to women. A few years after that, I approached the porch with the keys clamped in my fist, so that the ring was put on my finger for an instant blow with a bunch of nose bridge. Well, and, probably, for the rest of my life I still hated fumes in my immediate vicinity.
About all sorts of little things like an exhibitionist with a naked member in the subway, who covered his household with a briefcase, graters with erect members in the same metro and my embarrassment loudly sent the shagger somewhere to hell some other time. However, everyone should think about the question, why do I call such things trifles?
Actually, I was never afraid to say this, but I always didn’t really want to receive feedback in the spirit of “samovinat”. I don’t feel like it now, but I drove the flash mob back to the armored car.
So, I was once fourteen years old. By the way, I looked younger than my years and only a pedophile could arouse sexual desire, especially when I was wearing a long sheepskin coat and carrying a backpack with textbooks. As I remember, December 11, 2003, when, after the rehearsal of the choir, I went home. At the entrance, a male being lounged around (it will simply be a creature, for the word "man" still has noble connotations). He was not going to enter. I entered the entrance, called the elevator and, as soon as I was in it, I immediately pressed the button of my floor. I was a scientist girl and I did not go alone with strangers in the elevator.
The elevator doors were already closing, but the creature nevertheless decided to enter the staircase and managed to hold the closing doors, so I ended up with him in the same elevator, which instantly filled with fumes. As he entered the elevator later than me, the path to the door was blocked. He pressed the sixth floor button. We arrived on the sixth floor, the doors opened, after which he did not get out of the elevator, but turned to me, hung with his whole big body and said: “Don’t scream, I don’t need anything from you.”
Of course, I immediately realized what he needed, so I yelled that there is urine. It was then that I realized the meaning of the proverb "the soul goes to heels." He took me by the sheepskin coat, and my head turned into a pendulum, which was stopped by different walls of the elevator. (When, after all, I first looked at myself in the mirror, I estimated that my face was swollen about one and a half times from hematomas.)
Separately, it should be said about audibility: she is beautiful in that house. In my apartment, which in relation to the elevator is farthest from the rest on the landing, I perfectly hear the usual movement of the elevator in the mine. It all happened in broad daylight when the apartments are full of housewives and senior citizens. It was impossible not to hear the elevator rumbling from the blows and my screams, but no one even opened the door to see what was happening.
Let's go back to the elevator. However, it is already necessary to get out of it, because after throwing me through it, the creature dragged me to a narrow nook with a garbage chute, blocking my path to retreat. "What are you yelling, bitch? Do you want me to stab you? ”- and for persuasiveness the creature took a knife from his pocket, then put it back, knelt down and began to unzip his fly.
I imagined that I would end up on a crime report card, where the raped and stabbed girl was lying on the dirty floor of the porch, on an open sheepskin coat, and next to her school backpack. And that I am not. NOT. Probably, it is precisely at such moments that adrenaline makes people do incredible things, so I decided to lull the creature’s vigilance, took off my backpack and began to unfasten my sheepskin coat, after which I put all my fury in one blow, hitting it on my shoulders and knocking it down. I weighed forty kilograms then, no more, and the creature was no less than ninety. Words about rage are not pathos. I felt such a strong fury of a berserker once in my life - December 11, 2003.
“Whore,” the creature told me, and I started off. The brain gradually returned me to reality, and in the process of running I even thought what kind of thing this creature called me a whore.
This was followed by conversations with the police, drawing up a photobot, an open and closed criminal case on the same day, and other bureaucratic procedures. The reaction of those around was more interesting: many women advised to be silent and not to tell anyone. I myself was not eager to yell at the whole of Ivanovskaya, but those school officials who received this information as confidential were still blown away about it, so after some time everyone knew what had happened. Of course, for some goblins, such an event from my life became an occasion for ridicule.
Oh yes. About two months after that I carried a wooden club in my backpack. For several months I avoided ALL men - that's literally everyone, even in the subway, trying to get closer to women. A few years after that, I approached the porch with the keys clamped in my fist, so that the ring was put on my finger for an instant blow with a bunch of nose bridge. Well, and, probably, for the rest of my life I still hated fumes in my immediate vicinity.
About all sorts of little things like an exhibitionist with a naked member in the subway, who covered his household with a briefcase, graters with erect members in the same metro and my embarrassment loudly sent the shagger somewhere to hell some other time. However, everyone should think about the question, why do I call such things trifles?
У записи 58 лайков,
2 репостов.
2 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Елена Савинова
