Вот так и бывает: ты видишь кого-то и вдруг понимаешь –
Он стал бы таким через пару иль тройку лет.
Нелепым, смешным, чуть задерганным – ты ведь знаешь,
он стал бы таким. Только стал ли? Наверное,нет.
Возможно, он вырос и бросил все детские игры:
и джинсы сменили брюки, бандану – шапка.
Возможно, он даже не помнит, как вы нереально влипли.
Но если вдруг помнит… тебе ведь его не жалко?
Быть может, он также курит, чуть скривив губы,
и может быть, даже носит свитер синий,
и голос, быть может, остался чуть хриплым, как от простуды.
Он, может, остался таким же. Вот только чужим - отныне.
Ты тоже осталась такой же, наверное, только
ты бросила черную ручку и встречи рассветов-закатов.
Теперь ты не любишь, а делаешь просто больно
и даже не помнишь, какой ты была когда-то.
Вы встретитесь - точно! – когда-нибудь в старом парке
и мимо пройдете, конечно, узнав друг друга.
Ты вздрогнешь невольно и быстро поправишь шарфик,
пойдешь чуть быстрее, хоть знаешь, что бегство – глупо.
Вот так и бывает: ты видишь кого-то и вдруг понимаешь –
он стал бы таким через пару иль тройку лет.
Заходишь в последний вагон, жмешься к стенке, глаза закрываешь
и думаешь: « Стал ли?». Никто не дает ответ.
Он стал бы таким через пару иль тройку лет.
Нелепым, смешным, чуть задерганным – ты ведь знаешь,
он стал бы таким. Только стал ли? Наверное,нет.
Возможно, он вырос и бросил все детские игры:
и джинсы сменили брюки, бандану – шапка.
Возможно, он даже не помнит, как вы нереально влипли.
Но если вдруг помнит… тебе ведь его не жалко?
Быть может, он также курит, чуть скривив губы,
и может быть, даже носит свитер синий,
и голос, быть может, остался чуть хриплым, как от простуды.
Он, может, остался таким же. Вот только чужим - отныне.
Ты тоже осталась такой же, наверное, только
ты бросила черную ручку и встречи рассветов-закатов.
Теперь ты не любишь, а делаешь просто больно
и даже не помнишь, какой ты была когда-то.
Вы встретитесь - точно! – когда-нибудь в старом парке
и мимо пройдете, конечно, узнав друг друга.
Ты вздрогнешь невольно и быстро поправишь шарфик,
пойдешь чуть быстрее, хоть знаешь, что бегство – глупо.
Вот так и бывает: ты видишь кого-то и вдруг понимаешь –
он стал бы таким через пару иль тройку лет.
Заходишь в последний вагон, жмешься к стенке, глаза закрываешь
и думаешь: « Стал ли?». Никто не дает ответ.
And so it happens: you see someone and suddenly you understand -
He would have become so in a couple of il three years.
Ridiculous, funny, a little jerked - you know,
he would become like that. But did it become? Probably not.
Perhaps he grew up and quit all children's games:
and jeans changed trousers, bandana - hat.
Perhaps he does not even remember how unrealistic you are.
But if you suddenly remember ... you don’t feel sorry for him?
Perhaps he also smokes, with his lips twisting slightly,
and maybe even wears a blue sweater,
and the voice, perhaps, remained a little hoarse, as from a cold.
He may have remained the same. That's just a stranger - henceforth.
You, too, remained the same, probably only
you threw the black pen and the meeting of dawn-sunset.
Now you don’t love, but you just hurt
and don’t even remember what you used to be.
You will meet - for sure! - sometime in the old park
and pass by, of course, recognizing each other.
You shudder involuntarily and quickly fix the scarf,
you’ll go a little faster, even though you know that flight is stupid.
And so it happens: you see someone and suddenly you understand -
he would become so in a couple of il three years.
You go into the last car, press against the wall, close your eyes
and you think: "Has it become?" No one gives an answer.
He would have become so in a couple of il three years.
Ridiculous, funny, a little jerked - you know,
he would become like that. But did it become? Probably not.
Perhaps he grew up and quit all children's games:
and jeans changed trousers, bandana - hat.
Perhaps he does not even remember how unrealistic you are.
But if you suddenly remember ... you don’t feel sorry for him?
Perhaps he also smokes, with his lips twisting slightly,
and maybe even wears a blue sweater,
and the voice, perhaps, remained a little hoarse, as from a cold.
He may have remained the same. That's just a stranger - henceforth.
You, too, remained the same, probably only
you threw the black pen and the meeting of dawn-sunset.
Now you don’t love, but you just hurt
and don’t even remember what you used to be.
You will meet - for sure! - sometime in the old park
and pass by, of course, recognizing each other.
You shudder involuntarily and quickly fix the scarf,
you’ll go a little faster, even though you know that flight is stupid.
And so it happens: you see someone and suddenly you understand -
he would become so in a couple of il three years.
You go into the last car, press against the wall, close your eyes
and you think: "Has it become?" No one gives an answer.
У записи 3 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Елена Яновская
