В кашнэ, ладонью затворясь,
Сквозь фортку крикну детворе:
Какое, милые, у нас
Тысячелетье на дворе.
Кто тропку к двери проторил,
К дыре, засыпанной крупой,
Пока я с Байроном курил,
Пока я пил с Эдгаром По?
Пока в Дарьял, как к другу, вхож,
Как в ад, в цейхгауз и в арсенал,
Я жизнь, как Лермонтова дрожь,
Как губы, в вермут окунал.
Б. Пастернак, 1912г.
Сквозь фортку крикну детворе:
Какое, милые, у нас
Тысячелетье на дворе.
Кто тропку к двери проторил,
К дыре, засыпанной крупой,
Пока я с Байроном курил,
Пока я пил с Эдгаром По?
Пока в Дарьял, как к другу, вхож,
Как в ад, в цейхгауз и в арсенал,
Я жизнь, как Лермонтова дрожь,
Как губы, в вермут окунал.
Б. Пастернак, 1912г.
In kashen, shutting my palm,
Through the fort I shout to the kids:
What, dear, we have
Millennium in the yard.
Who paved the path to the door,
To a hole covered with cereals
While I was smoking with Byron,
While I was drinking with Edgar Allan Poe?
While in Daryal, as a friend, I enter
As in hell, in the arsenal and in the arsenal,
I am life, like Lermontov's trembling,
Like lips, dipped in vermouth.
B. Pasternak, 1912
Through the fort I shout to the kids:
What, dear, we have
Millennium in the yard.
Who paved the path to the door,
To a hole covered with cereals
While I was smoking with Byron,
While I was drinking with Edgar Allan Poe?
While in Daryal, as a friend, I enter
As in hell, in the arsenal and in the arsenal,
I am life, like Lermontov's trembling,
Like lips, dipped in vermouth.
B. Pasternak, 1912
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Екатерина Попова
