А в Питере я не прижился. Там нужно уметь ходить на мягких широких лапах, чтобы не провалиться под тонкий лед культурных достояний в холодную, бездонную топь. Я совсем другой, и город не принял меня. Он медленно и равнодушно пережевывал мою жизнь, пока однажды я не напился в баре. Потом вышел на улицу, осмотрел слепое белое небо летней ночи, взметенный мост, костер в подворотне и, поймав такси, уехал на Московский вокзал в чем был. Чтобы жить в Москве почти уже десять лет.
Я не люблю Питер, но тоскую иногда по нему отчаянно, как тоскуют по бывшей жене, понимая, что уже ничего не сложится из осколков прошлого, что не стоит поддаваться соблазну общих воспоминаний за рюмкой коньяка. Или в такие моменты тоскуешь по собственной юности, которая прошла под этим низким небом?
Но я знаю: стоит мне приехать в город, начнется аллергия. Или грипп. Или, как в последний приезд, я сломаю палец на ноге, прищемив его дверью. Города все помнят.
Я пишу этот текст под звук летнего ливня за окном московской квартиры. Я давно обжился в столице, привык к пробкам и никогда ни у кого не спрашиваю дорогу — многие москвичи не знают, что у них за углом. Мне комфортно в быстром ритме мегаполиса, я уже знаю город гораздо лучше, чем таксисты, и у меня больше не проверяют документов в метро. Видимо, усвоил урок, который дали мне друзья, приехавшие в Москву раньше меня: «Ну что ты ходишь как вареный и улыбаешься? Шаг должен быть быстрым и уверенным, выражение лица — непринужденным, как будто только что съел дохлую крысу. Без кетчупа». (С)
Я не люблю Питер, но тоскую иногда по нему отчаянно, как тоскуют по бывшей жене, понимая, что уже ничего не сложится из осколков прошлого, что не стоит поддаваться соблазну общих воспоминаний за рюмкой коньяка. Или в такие моменты тоскуешь по собственной юности, которая прошла под этим низким небом?
Но я знаю: стоит мне приехать в город, начнется аллергия. Или грипп. Или, как в последний приезд, я сломаю палец на ноге, прищемив его дверью. Города все помнят.
Я пишу этот текст под звук летнего ливня за окном московской квартиры. Я давно обжился в столице, привык к пробкам и никогда ни у кого не спрашиваю дорогу — многие москвичи не знают, что у них за углом. Мне комфортно в быстром ритме мегаполиса, я уже знаю город гораздо лучше, чем таксисты, и у меня больше не проверяют документов в метро. Видимо, усвоил урок, который дали мне друзья, приехавшие в Москву раньше меня: «Ну что ты ходишь как вареный и улыбаешься? Шаг должен быть быстрым и уверенным, выражение лица — непринужденным, как будто только что съел дохлую крысу. Без кетчупа». (С)
And in St. Petersburg I did not take root. There you need to be able to walk on soft wide paws so as not to fall under the thin ice of cultural heritage into the cold, bottomless swamp. I am completely different, and the city did not accept me. He slowly and indifferently chewed my life until one day I got drunk in a bar. Then he went out into the street, examined the blind white sky of a summer night, the swept bridge, a bonfire in the gateway, and, catching a taxi, drove to the Moskovsky station in what he was. To live in Moscow for almost ten years.
I don’t like Peter, but sometimes I desperately yearn for him, like I miss my ex-wife, realizing that nothing will come of the fragments of the past, that you should not succumb to the temptation of common memories behind a glass of cognac. Or at such moments you yearn for your own youth, which passed under this low sky?
But I know: if I come to the city, an allergy will begin. Or the flu. Or, as on my last visit, I will break my toe by pinching it with a door. Cities remember everything.
I am writing this text to the sound of summer rain outside the window of a Moscow apartment. I settled down in the capital for a long time, got used to traffic jams and I never ask anyone for directions - many Muscovites do not know what they have around the corner. I am comfortable in the fast rhythm of the metropolis, I already know the city much better than taxi drivers, and they no longer check documents in the subway. Apparently, he learned a lesson that my friends who came to Moscow before me gave me the lesson: “Well, what do you walk like cooked and smile? The step should be quick and confident, facial expression - laid-back, as if he had just eaten a dead rat. Without ketchup. " (WITH)
I don’t like Peter, but sometimes I desperately yearn for him, like I miss my ex-wife, realizing that nothing will come of the fragments of the past, that you should not succumb to the temptation of common memories behind a glass of cognac. Or at such moments you yearn for your own youth, which passed under this low sky?
But I know: if I come to the city, an allergy will begin. Or the flu. Or, as on my last visit, I will break my toe by pinching it with a door. Cities remember everything.
I am writing this text to the sound of summer rain outside the window of a Moscow apartment. I settled down in the capital for a long time, got used to traffic jams and I never ask anyone for directions - many Muscovites do not know what they have around the corner. I am comfortable in the fast rhythm of the metropolis, I already know the city much better than taxi drivers, and they no longer check documents in the subway. Apparently, he learned a lesson that my friends who came to Moscow before me gave me the lesson: “Well, what do you walk like cooked and smile? The step should be quick and confident, facial expression - laid-back, as if he had just eaten a dead rat. Without ketchup. " (WITH)
У записи 3 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Анастасия Ларина
