Вы думаете, павшие молчат?
Конечно, да - вы скажете. Неверно!
Они кричат, пока ещё стучат
Сердца живых и осязают нервы.
Они кричат не где-нибудь, а в нас.
За нас кричат. Особенно ночами,
Когда стоит бессонница у глаз
И прошлое толпится за плечами.
Они кричат, когда покой, когда
Приходят в город ветры полевые,
И со звездою говорит звезда,
И памятники дышат, как живые.
Они кричат и будят нас, живых,
Невидимыми, чуткими руками.
Они хотят, чтоб памятником их
Была Земля с пятью материками.
Великая! Она летит во мгле,
Ракетной скоростью до глобуса уменьшена.
Жилая вся. И ходит по Земле
Босая Память - маленькая женщина.
Она идёт, переступая рвы,
Не требуя ни визы, ни прописки.
В глазах - то одиночество вдовы,
То глубина печали материнской.
Её шаги неслышны и легки,
Как ветерки на травах полусонных.
На голове меняются платки -
Знамёна стран, войною потрясённых.
То флаг французский, то британский флаг,
То польский флаг, то чешский, то норвежский...
Но дольше всех не гаснет на плечах
Багряный флаг страны моей Советской.
Он флаг победы. Заревом своим
Он озарил и скорбь и радость встречи.
И может быть, сейчас покрыла им
Моя землячка худенькие плечи.
И вот идёт, печали не тая,
Моя тревога, боль моя и муза.
А может, это гданьская швея?
А может, это прачка из Тулузы?
Она идёт, покинув свой уют,
Не о себе - о мире беспокоясь.
И памятники честь ей отдают.
И обелиски кланяются в пояс.
(Егор Исаев, из поэмы "Суд памяти")
Конечно, да - вы скажете. Неверно!
Они кричат, пока ещё стучат
Сердца живых и осязают нервы.
Они кричат не где-нибудь, а в нас.
За нас кричат. Особенно ночами,
Когда стоит бессонница у глаз
И прошлое толпится за плечами.
Они кричат, когда покой, когда
Приходят в город ветры полевые,
И со звездою говорит звезда,
И памятники дышат, как живые.
Они кричат и будят нас, живых,
Невидимыми, чуткими руками.
Они хотят, чтоб памятником их
Была Земля с пятью материками.
Великая! Она летит во мгле,
Ракетной скоростью до глобуса уменьшена.
Жилая вся. И ходит по Земле
Босая Память - маленькая женщина.
Она идёт, переступая рвы,
Не требуя ни визы, ни прописки.
В глазах - то одиночество вдовы,
То глубина печали материнской.
Её шаги неслышны и легки,
Как ветерки на травах полусонных.
На голове меняются платки -
Знамёна стран, войною потрясённых.
То флаг французский, то британский флаг,
То польский флаг, то чешский, то норвежский...
Но дольше всех не гаснет на плечах
Багряный флаг страны моей Советской.
Он флаг победы. Заревом своим
Он озарил и скорбь и радость встречи.
И может быть, сейчас покрыла им
Моя землячка худенькие плечи.
И вот идёт, печали не тая,
Моя тревога, боль моя и муза.
А может, это гданьская швея?
А может, это прачка из Тулузы?
Она идёт, покинув свой уют,
Не о себе - о мире беспокоясь.
И памятники честь ей отдают.
И обелиски кланяются в пояс.
(Егор Исаев, из поэмы "Суд памяти")
Do you think the fallen are silent?
Of course yes - you will say. Wrong!
They scream while they still knock
Hearts are living and touch nerves.
They cry not somewhere, but in us.
They shout for us. Especially at night
When there is insomnia in the eyes
And the past crowds behind you.
They scream when peace, when
Field winds come to the city,
And the star speaks to the star
And the monuments breathe like alive.
They scream and wake us alive
Invisible, sensitive hands.
They want their monument
There was a land with five continents.
Great one! She flies in the darkness
Missile speed to the globe is reduced.
Residential all. And walks the earth
Barefoot Memory is a small woman.
She walks over the moats
Not requiring a visa or registration.
In the eyes - that loneliness of the widow
That is the depth of maternal sorrow.
Her steps are inaudible and easy
Like breezes on half-asleep grasses.
Scarves change on the head -
Banners of countries shocked by the war.
The French flag, then the British flag
Now the Polish flag, then the Czech, then the Norwegian ...
But the longest on the shoulders
The crimson flag of my Soviet country.
He is the flag of victory. His glow
He lit up the sorrow and joy of meeting.
And maybe now she covered it
My countrywoman has thin shoulders.
And so it goes, sorrows not melting,
My anxiety, my pain and muse.
Or maybe it's a Gdansk seamstress?
Or maybe it's the laundress from Toulouse?
She walks out of her comfort
Not about myself - worrying about the world.
And the monuments give her the honor.
And the obelisks bow at the waist.
(Egor Isaev, from the poem "Court of Remembrance")
Of course yes - you will say. Wrong!
They scream while they still knock
Hearts are living and touch nerves.
They cry not somewhere, but in us.
They shout for us. Especially at night
When there is insomnia in the eyes
And the past crowds behind you.
They scream when peace, when
Field winds come to the city,
And the star speaks to the star
And the monuments breathe like alive.
They scream and wake us alive
Invisible, sensitive hands.
They want their monument
There was a land with five continents.
Great one! She flies in the darkness
Missile speed to the globe is reduced.
Residential all. And walks the earth
Barefoot Memory is a small woman.
She walks over the moats
Not requiring a visa or registration.
In the eyes - that loneliness of the widow
That is the depth of maternal sorrow.
Her steps are inaudible and easy
Like breezes on half-asleep grasses.
Scarves change on the head -
Banners of countries shocked by the war.
The French flag, then the British flag
Now the Polish flag, then the Czech, then the Norwegian ...
But the longest on the shoulders
The crimson flag of my Soviet country.
He is the flag of victory. His glow
He lit up the sorrow and joy of meeting.
And maybe now she covered it
My countrywoman has thin shoulders.
And so it goes, sorrows not melting,
My anxiety, my pain and muse.
Or maybe it's a Gdansk seamstress?
Or maybe it's the laundress from Toulouse?
She walks out of her comfort
Not about myself - worrying about the world.
And the monuments give her the honor.
And the obelisks bow at the waist.
(Egor Isaev, from the poem "Court of Remembrance")
У записи 3 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Вероника Вовденко
