Перечитывая записки преподобного Силуана Афонского, всегда останавливаюсь на одном и том же удивительном месте. «Скучает душа моя о Боге всегда и молится день и ночь», – писал святой. Что здесь удивительного? Оказывается, можно молиться день и ночь и при такой молитве… скучать о Боге. Молитвенное делание днем и ночью, упоминаемое преподобным, именуется у древних отцов «самодвижущейся молитвой». Так называлось непрерывное богообщение, которого достигали немногие избранные святые. И вот преподобный Силуан, годами великого духовного труда стяжав такую молитву, признается, что ему… мало Бога. «Скучает душа моя о Боге», – вздыхает старец. На недостаточность богообщения сетует тот, кому являлся Христос; тот, кто имел множество благодатных даров Святого Духа.
Больше всего поражает слово «всегда». Допустим, мы тоже иногда скучаем о Господе. Особенно когда согрешили и потеряли благодать. Или когда долго не посещали храм – и тоже лишились благодати. Но вот мы пришли на службу, исповедались, причастились, согрелись церковной молитвой. Мы снова чувствуем Божие присутствие в нашей жизни, нам хорошо и радостно, и мы идем домой – «отдохнуть». А преподобный Силуан ежедневно был в храме, причащался часто, молился непрестанно и все же при этом говорил: «Скучает душа моя о Господе всегда». Как это? Ничего не понятно. Мысль останавливается в недоумении, чувствуя великую тайну святости.
Пожалуй, всех святых объединяет некая ненасытимость в богопознании.
И таким людям было всегда мало Бога! Действительно, в человека вложена неисчерпаемая жажда богопознания, которая ничем и никем иным не может быть заполнена, как только Господом. Эту жажду можно приглушить какими-то вещами, которые хороши сами по себе, если только ими не пытаются заменить духовную жизнь: семейным счастьем, работой, дружбой, творчеством, путешествиями, любимым хобби. Или же человек будет удовлетворять божественный голод «сухпайком» – освящением куличей на Пасху и свечкой в храме раз в месяц. В таком случае тлеющий уголек стремления к Богу так и останется огоньком, мерцающим где-то в отдаленных комнатах души. Но если эту искру неустанно раздувать, сердце боголюбца постепенно превратится в пылающую печь. Каждый молитвенный вздох, каждая Литургия усилят пламя этой печи. При постоянном труде человек превратится в горящую свечу, зажигающую сердца других людей. Таковы святые, раздувшие огонек любви к Богу до размеров солнечного диска и озарившие светом своей души всю вселенную.
Вместе с ненасытимостью святых в богопознании существует и ненасытимость грешника в беззаконии. Грех тоже раздувает некий огонь – то самое адское пламя, в которое Господь ввергнет сатану и служителей его. Если огонь любви к Богу питается добродетелями, то жар геенского костра распаляется грехом. Эта ненасытимость со знаком минус тоже имеет какую-то жуткую неисчерпаемость. У греха нет дна, ибо у истоков греха стоит бесплотный дух. Недаром в Апокалипсисе говорится о «глубинах сатанинских» (Откр. 2: 24). Беззаконие имеет свою бездонность, и туда может упасть всякий. Упасть, чтобы вечно отдаляться от Бога.
Бывает, глубина грехопадения становится трамплином для прыжка вверх, в благодатную ненасытимость. Как преподобная Мария Египетская: из бездны беззакония – в глубины богопознания; из кромешного мрака греха – в ослепительное сияние святости. Но так бывает редко. Как правило, трудно человеку, войдя в египетскую яму тяжелых грехов, выйти из нее и пойти в противоположную сторону. Грех есть удобное движение по наклонной, добродетель – медленный подъем вверх.
(из статьи Сергея Комарова «Ненасытимость святых и глубины сатанинские»)
Больше всего поражает слово «всегда». Допустим, мы тоже иногда скучаем о Господе. Особенно когда согрешили и потеряли благодать. Или когда долго не посещали храм – и тоже лишились благодати. Но вот мы пришли на службу, исповедались, причастились, согрелись церковной молитвой. Мы снова чувствуем Божие присутствие в нашей жизни, нам хорошо и радостно, и мы идем домой – «отдохнуть». А преподобный Силуан ежедневно был в храме, причащался часто, молился непрестанно и все же при этом говорил: «Скучает душа моя о Господе всегда». Как это? Ничего не понятно. Мысль останавливается в недоумении, чувствуя великую тайну святости.
Пожалуй, всех святых объединяет некая ненасытимость в богопознании.
И таким людям было всегда мало Бога! Действительно, в человека вложена неисчерпаемая жажда богопознания, которая ничем и никем иным не может быть заполнена, как только Господом. Эту жажду можно приглушить какими-то вещами, которые хороши сами по себе, если только ими не пытаются заменить духовную жизнь: семейным счастьем, работой, дружбой, творчеством, путешествиями, любимым хобби. Или же человек будет удовлетворять божественный голод «сухпайком» – освящением куличей на Пасху и свечкой в храме раз в месяц. В таком случае тлеющий уголек стремления к Богу так и останется огоньком, мерцающим где-то в отдаленных комнатах души. Но если эту искру неустанно раздувать, сердце боголюбца постепенно превратится в пылающую печь. Каждый молитвенный вздох, каждая Литургия усилят пламя этой печи. При постоянном труде человек превратится в горящую свечу, зажигающую сердца других людей. Таковы святые, раздувшие огонек любви к Богу до размеров солнечного диска и озарившие светом своей души всю вселенную.
Вместе с ненасытимостью святых в богопознании существует и ненасытимость грешника в беззаконии. Грех тоже раздувает некий огонь – то самое адское пламя, в которое Господь ввергнет сатану и служителей его. Если огонь любви к Богу питается добродетелями, то жар геенского костра распаляется грехом. Эта ненасытимость со знаком минус тоже имеет какую-то жуткую неисчерпаемость. У греха нет дна, ибо у истоков греха стоит бесплотный дух. Недаром в Апокалипсисе говорится о «глубинах сатанинских» (Откр. 2: 24). Беззаконие имеет свою бездонность, и туда может упасть всякий. Упасть, чтобы вечно отдаляться от Бога.
Бывает, глубина грехопадения становится трамплином для прыжка вверх, в благодатную ненасытимость. Как преподобная Мария Египетская: из бездны беззакония – в глубины богопознания; из кромешного мрака греха – в ослепительное сияние святости. Но так бывает редко. Как правило, трудно человеку, войдя в египетскую яму тяжелых грехов, выйти из нее и пойти в противоположную сторону. Грех есть удобное движение по наклонной, добродетель – медленный подъем вверх.
(из статьи Сергея Комарова «Ненасытимость святых и глубины сатанинские»)
After reading the notes of the Monk Silvanus of Athos, I always stop at the same amazing place. “My soul misses God always and prays day and night,” the saint wrote. What is so surprising here? It turns out that you can pray day and night and with such a prayer ... miss God. Prayer work day and night, referred to by the saint, is referred to by the ancient fathers as "self-moving prayer." This was the name of the continuous communion of God, which was achieved by a few selected saints. And now the Monk Silouan, having acquired such a prayer for years of great spiritual work, admits that he ... God is not enough. “My soul misses God,” the old man sighs. The insufficiency of communion with God complains the one to whom Christ appeared; one who has had many blessed gifts of the Holy Ghost.
Most striking is the word "always." Suppose we also miss the Lord sometimes. Especially when they sinned and lost grace. Or when they didn’t attend the temple for a long time, they also lost their grace. But here we came to the service, confessed, communed, warmed by church prayer. Once again, we feel God's presence in our lives, it is good and joyful for us, and we go home to “rest”. And the Monk Silouan was in the church every day, often communed, prayed incessantly, and yet said: "My soul is always bored of the Lord." Like this? Nothing is clear. The thought stops in bewilderment, feeling the great mystery of holiness.
Perhaps, all saints are united by a certain gluttony in the knowledge of God.
And such people always had little God! Indeed, an inexhaustible thirst for knowledge of God has been invested in man, which cannot be filled with anything and no one but the Lord. This thirst can be muffled by some things that are good in themselves, unless they are trying to replace the spiritual life: family happiness, work, friendship, creativity, travel, a favorite hobby. Or, a person will satisfy divine hunger with a "dry meal" - with the blessing of Easter cakes for Easter and a candle in the church once a month. In this case, the smoldering corner of the desire for God will remain a spark flickering somewhere in the remote rooms of the soul. But if this spark is relentlessly inflated, the heart of the god-lover will gradually turn into a blazing furnace. Each prayer sigh, each Liturgy will intensify the flame of this furnace. With constant work, a person will turn into a burning candle that lights the hearts of other people. Such are the saints who have inflated the light of love for God to the size of the solar disk and illuminated the whole universe with the light of their souls.
Along with the gluttony of the saints in the knowledge of God, there is the gluttony of the sinner in lawlessness. Sin also blows a certain fire - that same hellish flame into which the Lord will cast Satan and his servants. If the fire of love for God is nourished by virtues, then the heat of the hellfire is heated by sin. This insatiable minus sign also has some terrible inexhaustibility. Sin has no bottom, for the source of sin has a disembodied spirit. No wonder the Apocalypse speaks of “the depths of Satanism” (Rev. 2: 24). Lawlessness has its bottomlessness, and anyone can fall there. Fall, to forever estranged from God.
It happens that the depth of the fall becomes the springboard for jumping up into graceful gluttony. Like the venerable Mary of Egypt: from the abyss of lawlessness to the depths of knowledge of God; from the total darkness of sin to the dazzling radiance of holiness. But this rarely happens. As a rule, it is difficult for a person, having entered the Egyptian pit of heavy sins, to leave it and go in the opposite direction. Sin is a convenient movement on an inclined path, virtue is a slow rise up.
(from the article by Sergey Komarov “The Insatiable Saints and the Satanic Depths”)
Most striking is the word "always." Suppose we also miss the Lord sometimes. Especially when they sinned and lost grace. Or when they didn’t attend the temple for a long time, they also lost their grace. But here we came to the service, confessed, communed, warmed by church prayer. Once again, we feel God's presence in our lives, it is good and joyful for us, and we go home to “rest”. And the Monk Silouan was in the church every day, often communed, prayed incessantly, and yet said: "My soul is always bored of the Lord." Like this? Nothing is clear. The thought stops in bewilderment, feeling the great mystery of holiness.
Perhaps, all saints are united by a certain gluttony in the knowledge of God.
And such people always had little God! Indeed, an inexhaustible thirst for knowledge of God has been invested in man, which cannot be filled with anything and no one but the Lord. This thirst can be muffled by some things that are good in themselves, unless they are trying to replace the spiritual life: family happiness, work, friendship, creativity, travel, a favorite hobby. Or, a person will satisfy divine hunger with a "dry meal" - with the blessing of Easter cakes for Easter and a candle in the church once a month. In this case, the smoldering corner of the desire for God will remain a spark flickering somewhere in the remote rooms of the soul. But if this spark is relentlessly inflated, the heart of the god-lover will gradually turn into a blazing furnace. Each prayer sigh, each Liturgy will intensify the flame of this furnace. With constant work, a person will turn into a burning candle that lights the hearts of other people. Such are the saints who have inflated the light of love for God to the size of the solar disk and illuminated the whole universe with the light of their souls.
Along with the gluttony of the saints in the knowledge of God, there is the gluttony of the sinner in lawlessness. Sin also blows a certain fire - that same hellish flame into which the Lord will cast Satan and his servants. If the fire of love for God is nourished by virtues, then the heat of the hellfire is heated by sin. This insatiable minus sign also has some terrible inexhaustibility. Sin has no bottom, for the source of sin has a disembodied spirit. No wonder the Apocalypse speaks of “the depths of Satanism” (Rev. 2: 24). Lawlessness has its bottomlessness, and anyone can fall there. Fall, to forever estranged from God.
It happens that the depth of the fall becomes the springboard for jumping up into graceful gluttony. Like the venerable Mary of Egypt: from the abyss of lawlessness to the depths of knowledge of God; from the total darkness of sin to the dazzling radiance of holiness. But this rarely happens. As a rule, it is difficult for a person, having entered the Egyptian pit of heavy sins, to leave it and go in the opposite direction. Sin is a convenient movement on an inclined path, virtue is a slow rise up.
(from the article by Sergey Komarov “The Insatiable Saints and the Satanic Depths”)
У записи 10 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Вероника Вовденко
