Из беседы епископа Тихона (Шевкунова) с семинаристами, ответы - Запись на стене пользователя Вероника Вовденко в Вконтакте. Комментарии и лайки к записи.

Вероника Вовденко

Из беседы епископа Тихона (Шевкунова) с семинаристами, ответы на вопросы.

Вопрос: Что Вы думаете о повышении доллара, евро и цен в России?

Ответ: Ничего хорошего, конечно, в этом нет. Но это расплата за самостоятельность нашу. Россия решила вести себя самостоятельно - и сразу начались санкции. Мы были долгие годы весьма и весьма зависимой страной. И внутренняя, и внешняя политика для нас диктовалась Соединенными Штатами Америки в первую очередь. Это было вот так. Так же, как и финансовая политика, как она сегодня диктуется всему миру. (...) Сейчас мы решили вести самостоятельную политику. И, естественно, расплата. Вот у меня недавно был один человек, у которого предприятие - большое, интересное предприятие, выпускает какие-то автоматизированные системы, у него целый завод хороший. И вот он говорит: "Только я пришёл к вере, к Православию - и тут же у меня начались проблемы. На меня стали "наезжать" всякого рода бандиты, и милиция, и коррупционные какие-то силы. Что же это такое?" Я ему говорю: "Санкции. Санкции! То же самое. Как только вы стали самостоятельным, как только стали освобождаться от влияния дьявола, от зависимости от него, тут же началось с его стороны соответствующее действие, которое похоже на эти вот санкции. Вы стали обретать духовную свободу. Господь попускает нам побороться за эту духовную свободу. Это необходимо для нашего спасения, для нашей веры, для нашего укрепления". Кстати, вы столкнётесь довольно часто с этим, когда, например, вы будете священниками, у вас будут люди, которые будут помогать вам на приходе. И увидите, что - вот, человек, который может что-то сделать, помочь детскому дому, отремонтировать кран или что-то ещё - и вот он начинает воцерковляться, какое-то время у него идёт всё хорошо, а потом у него начинаются большие проблемы. Это практически в ста процентах случаев. А почему? Это те же самые санкции, но со стороны властей тьмы, миродержителей века сего, духов злобы поднебесных. Это надо понимать - что такая ситуация неизбежна. Но и вот и у нас - западные страны не скрывают, зачем они это делают: сделать переворот в стране, чтобы была другая власть, снова абсолютно послушная западу.

Владыка Тихон о промысле Божием, выборе жизненного пути и снах:

Я учился во ВГИКе - это был элитарный в советское время институт; не знаю, как сейчас, - но когда я поступал, у нас было 40 человек на место, на наш факультет. И я, когда уже крестился, стал верующим, у меня всё время были помыслы - "ну, ты хочешь в монастырь, конечно, да..." Я уже ездил в Псково-Печерский монастырь, возвращался в Москву, дружил уже с отцом Рафаилом, с отцом Никитой, - но всё равно у меня были мысли: "Но ты всё-таки закончил серьёзный институт, ВГИК. Ты, в общем-то, как говорят, хорошо пишешь, можешь свой талант применить. И даже кто-то из духовных лиц говорил: "Давай, ты свой талант примени в области искусства, это тоже приведёт людей к вере", и так далее, и прочее. "Поработай в кино, это не противоречит совершенно... такое светское искусство". И меня этот помысел всё время смущал. И вот однажды мне приснился сон. С одной стороны, снам верить нельзя, мы знаем. Но, с другой стороны, есть из них такие, о которых надо спросить у духовника - если он скажет "отложи это в сердце своём" - как, помните, и в Священном Писании было - увидел сон и отложил в сердце своём. Бывают такие вразумления. К обычным снам надо относиться критически. Так вот, во время страданий вот этих молодого человека - а мне тогда было лет 25 - я вижу сон. Я закончил тогда уже институт. Я вижу, что я прибегаю на занятие и опаздываю. Опаздываю минут на десять, что, к сожалению, было нередко. И вот я опаздываю, вбегаю в институт, в знакомое, привычное фойе, здороваюсь с вахтером, и смотрю, где там 5 курс - а я уже на 5 курсе; хотя, я уже закончил, но во сне - 5 курс. И смотрю, в какой аудитории у нас занятие. И вдруг с удивлением обнаруживаю, что написано, что занятие сценарного факультета в актовом зале. У нас никогда не было занятий в актовом зале. Маленький курс - всего 8 человек у нас закончило. Были маленькие аудитории, а вдруг - целый актовый зал. Ну, удивился - может, зачем-то в актовый зал нас пригласили. И я через две ступеньки взбегаю на 5 этаж - а на 5 этаже у нас было актерское отделение. И там в центре огромная рекреация такая, вестибюль такой огромный, где обычно актеры занимались балетом, танцами, ещё чем-то... В центре большая дверь - вход в актовый зал - а по бокам, туда и туда, коридоры с аудиториями. И вот я вбегаю, подхожу к этой рекреации, вхожу в эту рекреацию, подхожу к этой двери, открываю и вижу - действительно, семь человек моих сокурсников сидят у сцены актового зала - а на сцене сидит одна преподавательница, очень мною нелюбимая, и она мне отвечала тем же, у нас всё время были конфликты. Я вхожу, "простите", говорю,"опоздал. А она - там же зал огромный - "вот, Шевкунов, опять ты опоздал, не пущу тебя без декана! докладывай декану, чтобы он написал записку, и только с его разрешения я тебя допущу до лекции!" Я тогда так хлопнул дверью! Думаю - "вот она, вредничает, опять сейчас к декану идти, опять начнутся проблемы..." И в самой этой рекреации хожу такой раздражённый, обиженный... Вдруг чувствую, что я здесь не один. Оборачиваюсь и вижу, что здесь же, в этом большом помещении, находится человек, человек очень странный. Во-первых, он одет в полувоенную форму - знаете, гражданской войны; такой френч, галифе, сапоги, но без погон. Такая полувоенная форма времён гражданской войны, вот примерно вот такая, такая какая-то странная. Без бороды, но с длинными волосами. Такое жесткое, тонкое лицо лет тридцати. Я думаю - ну, это, наверное, актер какой-то, с актерского факультета какой-то парнишка. "Но странно", думаю, "я его никогда не видел". Мы знали всех - нас там училось немного в этом институте. Думаю, откуда же он. Ну, наверное просто роль какую-то репетирует военную, он в военной форме. И я посмотрел на него, удивился, что незнакомый. Ну, я хожу, думаю, что дальше делать, ведь надо всё-таки решить ещё с этим деканом, ведь меня выгнали с лекции, что надо специальное разрешение. Я хожу взад-вперед в размышлении по этой самой рекреации - и этот человек тоже ходит, нервно, очень напряженно, чего-то ждёт. Я уже забываю совершенно о своих проблемах и всё больше и больше смотрю за ним - а он меня не замечает, живёт какой-то своей жизнью, он что-то очень напряженно ждёт. И вдруг я понимаю, что это не актёр, что это какой-то настоящий - вот с этими длинными волосами, в этой странной полувоенной одежде... И я смотрю на него всё с большим и большим интересом и думаю - кто же это такой? что же это за человек? Вдруг, я смотрю, он подходит к двери, за которой находится зал, и начинает прислушиваться, что же там происходит. И так внимательно-внимательно слушает и чего-то ждёт. Я думаю - что ж там может быть такое? Там 8 человек сидят, одна женщина читает какую-то лекцию тихим голосом. И меня что-то неудержимо начинает притягивать к этому человеку, какой-то колоссальный интерес, который я не могу превозмочь. И вот, он стоит, и я тоже подхожу - и тоже начинаю слушать. Он совсем близко, между нами 20-30 сантиметров, и он слышит, что я слышу. И я слышу, что там, за дверью, шум множества-множества голосов людей, но не 8 человек, как там, а тысячи! Тысячи и тысячи людей, гул какой-то толпы, какие-то инструменты, какая-то музыка, что-то там такое происходит. И этот человек всё более-более-более напрягается, всё ждёт - и вот когда этот шум всё больше и больше усиливается, приходит какой-то момент, которого он ждал - и он ногой в этом сапоге бьёт по двери и она открывается. Он стоит и смотрит. И я тоже через него заглядываю - и вижу, что этот наш актовый зал вдруг разросся до каких-то необычайных размеров, и он полностью заполнен людьми. Что же там происходит? Вакханалия. Просто буйство плоти. Мужчины, женщины, женщины на коленях у мужчин, пьют, еда, какие-то окороки кто-то жрёт, просто жрёт. В общем буйство плоти. Танцуют ещё. Я с ужасом смотрю и не припоминаю, что же это такое. И вдруг все эти тысячи людей постепенно-постепенно-постепенно начинают обращать внимание на эту нашу дверь и на этого человека с длинными волосами и с холодным тонким лицом, который вот так вот стоит и смотрит на них. А он стоит и смотрит на их так торжествующе. Это его люди. Чем больше людей видят его, тем в больший восторг они приходят. Казалось, только его они и ждали. И начинается дикий вой, вопль восторга этих людей, увидевших этого странного человека. И, наконец, уже все приветствуют его этим страшным воплем радости. И когда они все видят его, они расступаются. И вот, из тел людей создается такой как бы коридор. И вот он поднимает руку - и в этой руке оказывается окровавленный клинок. И он вступает туда, и идёт в этой толпе - а они все, люди, тянутся к нему - и он суёт им прям в рот этот клинок, как священник даёт крест. И они целуют этот окровавленный клинок и его руку в полном восторге. И я...какой-то силой тоже туда меня влечёт...и вдруг я понимаю, что это антихрист. А они его ждали. И я изо всех сил отталкиваюсь от двери, падаю... уже во вне, в эту самую рекреацию. И сон пропадает. И я просыпаюсь. Может, это ерунда какая, может, это сон, моё больное воображение - но у меня больше никаких не осталось сомнений, что всё это массовое искусство, в большинстве своём, оно ждёт именно вот этого "товарища". И у меня уже сомнений на тот момент не было. Это вот лично для меня, понимаете.

Вопрос: "Бывает, делаешь доброе дело или только собираешься его сделать - и начинаешь бороться с мыслью, какой я молодец, какой хороший. Мне кажется, такие мысли оскверняют доброе намерение и то хорошее, которое уже сделал, становится пагубным для души, потому что превращается в тщеславие. Как бороться с такими мыслями?"

Ответ:
Иоанн Лествичник Преподобный об этом пишет. В его главе "О тщеславии" он говорит: "Что делаю доброе дело - тщеславлюсь. Молюсь против тщеславия - и тщеславлюсь тем, что молюсь против тщеславия." Да! Какой я хороший, я против тщеславия молюсь, оооооо.... Я уж, на

From the conversation of Bishop Tikhon (Shevkunov) with seminarians, answers to questions.

Question: What do you think about the increase in the dollar, euro and prices in Russia?

Answer: There is nothing good, of course, in this. But this is a retribution for our independence. Russia decided to behave on its own - and sanctions immediately began. For many years we have been a very, very dependent country. Both domestic and foreign policy was dictated to us by the United States of America in the first place. It was like that. As well as financial policy, as it is today dictated to the whole world. (...) Now we decided to conduct an independent policy. And, of course, retribution. I recently had one person whose enterprise is a large, interesting enterprise, it produces some kind of automated systems, it has a whole good factory. And so he says: “As soon as I came to faith, to Orthodoxy - and right there my problems started. All kinds of bandits, and the police, and some kind of corrupt forces began to“ run over me. What is this? ” I told him: "Sanctions. Sanctions! The same thing. As soon as you became independent, as soon as you began to free yourself from the influence of the devil, from dependence on him, the corresponding action immediately began on his part, which looks like these sanctions. You became gain spiritual freedom. The Lord allows us to fight for this spiritual freedom. It is necessary for our salvation, for our faith, for our strengthening. " By the way, you will often come across this when, for example, you will be priests, you will have people who will help you in the ward. And you will see that - here, a person who can do something, help an orphanage, repair a crane or something else - and now he starts to get baptized, for a while everything is going well, and then he starts big Problems. This is almost a hundred percent of cases. And why? These are the same sanctions, but on the part of the authorities of darkness, the world-holders of this world, the spirits of the wickedness of heaven. It must be understood that such a situation is inevitable. But here we are - Western countries do not hide why they are doing this: to make a coup in the country so that there is another power, again absolutely obedient to the west.

Vladyka Tikhon about the providence of God, the choice of life path and dreams:

I studied at VGIK - it was an elite institution in Soviet times; I don’t know how now, but when I entered, we had 40 people in place, in our faculty. And when I was already baptized, I became a believer, I always had thoughts - "well, you want to go to the monastery, of course, yes ..." I went to the Pskov-Pechersky monastery, returned to Moscow, was already friends with Father Rafail , with father Nikita - but still I had thoughts: “But you still graduated from a serious institute, VGIK. You, in general, as they say, write well, you can apply your talent. And even someone from clergymen said: “Come on, you’ll apply your talent in the field of art, it will also lead people to faith,” and so on and so forth. cheat is completely ... such a secular art. "And this thought confused me all the time. And then one day I had a dream. On the one hand, dreams cannot be trusted, we know. But, on the other hand, there are those of which we need ask the spiritual father - if he says “put it aside in your heart” - as, remember, it was in the Holy Scriptures –– I had a dream and put it back in my heart. There are such admonitions. We should be critical of ordinary dreams. So, during the suffering of these young people - and I was 25 years old then - I see a dream. I already graduated from college. I see that I am running into class and running late. I’m ten minutes late, which, unfortunately, was not uncommon. And now I am late, run into the institute, into the familiar, familiar foyer, greet the janitor, and see where there is the 5th year — and I am already in the 5th year; Although, I have already finished, but in a dream - 5 year. And I look in which audience we have a lesson. And suddenly, with surprise, I discover that it is written that the occupation of the screenwriting department in the assembly hall. We never had classes in the auditorium. Small course - only 8 people graduated from us. There were small audiences, and suddenly - a whole assembly hall. Well, I was surprised - maybe for some reason we were invited to the assembly hall. And I run up two steps to the 5th floor - and on the 5th floor we had an acting department. And there is such a huge recreation in the center, the lobby is so huge, where the actors usually did ballet, dancing, something else ... In the center there is a large door - the entrance to the auditorium - and on the sides, back and forth, corridors with audiences. And so I run in, approach this recreation, enter this recreation, approach this door, open and see - indeed, seven of my fellow students are sitting at the stage of the assembly hall - and there is one teacher sitting on the stage, very unloved by me, and she tells me answered the same, we had conflicts all the time. I go in, “I'm sorry,” I say, “I’m late. And she - there’s a huge hall there -“ here, Shevkunov, you’re too late again, I won’t let you go without the dean! report to the dean that he writes a note, and only with his permission will I allow you to attend the lecture! "I then