Великая Суббота
День покоя — Сына Божия, почившего от дел Своих. И нашего покоя. Того, который необходим, чтобы, упразднившись от всего, ежедневно и ежечасно нас окружающего, вдуматься в то, что произошло когда-то на Голгофе и после нее. Нет, не постараться дойти до понимания, уразумения этого своим крохотным человеческим умом — это невозможно. А именно, что упраздниться, успокоиться и дать Господу возможность Самому открыть нам то, что будет Ему угодно, что сможем мы хотя бы в какой-то мере вместить.
Ведь без этого и радости Пасхи настоящей не будет. Будет неразумное, детское веселье. Детское не в том смысле, который подразумевает Христос, говоря «если не будете, как дети», а совсем в другом: до конца не осмысленное, стихийное, душевно-телесное и ничуть не духовное. И оно быстро пройдет, исчезнет, оставив нас недоумевать: почему Светлая седмица на дворе, почему мы поем и восклицаем «Христос воскресе!», а радости уже не чувствуем?..
Конечно, ни от хлопот, ни от забот в Субботу никуда нам не деться, хоть и Великая она. Не иудеи мы (в данном случае — к сожалению), умеющие-таки в этот день не делать ничего, кроме решительно необходимого, пусть и не наполнен он для них в действительности таким смыслом, как для нас. Придется и убираться, и готовить, и даже в магазины какие-то зайти.
Но будем все-таки помнить при этом — постараемся, по крайней мере, — о Том, Кто неизмеримо важнее всего этого. Чьими страданиями, смертью и воскресением мы спасены. С Кем и черствый кусок черного хлеба слаще пасхи и залитого глазурью кулича. Кто взирает на нас с любовью и сожалением (увы!) всегда. В том числе и в этот, такой беспокойный день покоя.
Игумен Нектарий (Морозов)
Да молчит всякая плоть человеча,
и да стоит со страхом и трепетом,
и ничтоже земное в себе да помышляет:
Царь бо царствующих,
и Господь господствующих,
приходит заклатися
и датися в снедь верным.
Предходят же Сему лицы Ангельстии
со всяким Началом и Властию,
многоочитии Херувими,
и шестокрилатии Серафими,
лица закрывающе, и вопиюще песнь:
аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа.
Днешний день тайно великий Моисей прообразоваше, глаголя: и благослови Бог день седьмый, сия бо есть благословенная суббота. Сей есть упокоения день, воньже почи от всех дел Своих Единородный Сын Божий, смотрением еже на смерть, плотию субботствовав: и во еже бе, паки возвращься воскресением, дарова нам живот вечный, яко един Благ и Человеколюбец.
День покоя — Сына Божия, почившего от дел Своих. И нашего покоя. Того, который необходим, чтобы, упразднившись от всего, ежедневно и ежечасно нас окружающего, вдуматься в то, что произошло когда-то на Голгофе и после нее. Нет, не постараться дойти до понимания, уразумения этого своим крохотным человеческим умом — это невозможно. А именно, что упраздниться, успокоиться и дать Господу возможность Самому открыть нам то, что будет Ему угодно, что сможем мы хотя бы в какой-то мере вместить.
Ведь без этого и радости Пасхи настоящей не будет. Будет неразумное, детское веселье. Детское не в том смысле, который подразумевает Христос, говоря «если не будете, как дети», а совсем в другом: до конца не осмысленное, стихийное, душевно-телесное и ничуть не духовное. И оно быстро пройдет, исчезнет, оставив нас недоумевать: почему Светлая седмица на дворе, почему мы поем и восклицаем «Христос воскресе!», а радости уже не чувствуем?..
Конечно, ни от хлопот, ни от забот в Субботу никуда нам не деться, хоть и Великая она. Не иудеи мы (в данном случае — к сожалению), умеющие-таки в этот день не делать ничего, кроме решительно необходимого, пусть и не наполнен он для них в действительности таким смыслом, как для нас. Придется и убираться, и готовить, и даже в магазины какие-то зайти.
Но будем все-таки помнить при этом — постараемся, по крайней мере, — о Том, Кто неизмеримо важнее всего этого. Чьими страданиями, смертью и воскресением мы спасены. С Кем и черствый кусок черного хлеба слаще пасхи и залитого глазурью кулича. Кто взирает на нас с любовью и сожалением (увы!) всегда. В том числе и в этот, такой беспокойный день покоя.
Игумен Нектарий (Морозов)
Да молчит всякая плоть человеча,
и да стоит со страхом и трепетом,
и ничтоже земное в себе да помышляет:
Царь бо царствующих,
и Господь господствующих,
приходит заклатися
и датися в снедь верным.
Предходят же Сему лицы Ангельстии
со всяким Началом и Властию,
многоочитии Херувими,
и шестокрилатии Серафими,
лица закрывающе, и вопиюще песнь:
аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа.
Днешний день тайно великий Моисей прообразоваше, глаголя: и благослови Бог день седьмый, сия бо есть благословенная суббота. Сей есть упокоения день, воньже почи от всех дел Своих Единородный Сын Божий, смотрением еже на смерть, плотию субботствовав: и во еже бе, паки возвращься воскресением, дарова нам живот вечный, яко един Благ и Человеколюбец.
Great Saturday
Day of rest - the Son of God, who rested from His work. And our peace. That which is necessary to, having been eliminated from everything, daily and hourly surrounding us, to reflect on what happened once on Golgotha and after it. No, it’s impossible not to try to get to the understanding, enlightenment of this with your tiny human mind. Namely, that to be abolished, calm down and give the Lord the opportunity to Himself reveal to us what He pleases, which we can at least to some extent accommodate.
Indeed, without this and the joy of Easter, there will be no real. There will be unreasonable, children's fun. Children’s life is not in the sense that Christ implies, saying “if you don’t be like children”, but in a completely different way: it’s not completely meaningful, spontaneous, soul-bodily and not at all spiritual. And it will quickly pass, disappear, leaving us perplexed: why is the Bright Week in the yard, why we sing and exclaim “Christ is risen!”, And we no longer feel joy? ..
Of course, we can’t get anywhere from trouble or worries on Saturday, even though she is Great. We are not Jews (in this case - unfortunately), who know how to do nothing on this day except that which is absolutely necessary, even if it is not really filled for them with such a meaning as for us. We'll have to clean up and cook, and even go to some shops.
But we will nevertheless remember at the same time - we will try, at least, - about the One who is immeasurably more important than all this. Whose suffering, death and resurrection we are saved. With whom and a stale piece of black bread is sweeter than Easter and iced cake. Who looks at us with love and regret (alas!) Always. Including this, such a hectic rest day.
Hegumen Nectarius (Morozov)
May all flesh of man be silent,
and yes it stands with fear and trembling
and let nothing earthly in himself think:
King of the reigning
and the Lord of lords,
comes to be paid
and surrender unto the faithful.
And the faces of Angelia go over to this.
with all Beginning and Power,
the cherubimites
and the seraphim of seraphim,
faces closing and egregious song:
Alleluia, Alleluia, Alleluia.
This day is secretly the great Moses as a prototype, of the verb: God bless the seventh day, this is the blessed Sabbath. This is the rest of the day, even more rested from all His work, the Only Begotten Son of God, looking at the hedgehog at death, having the Sabbath flesh: and in the hedgehog, packs, return by resurrection, giving us an eternal belly, as one Good and a Man-lover.
Day of rest - the Son of God, who rested from His work. And our peace. That which is necessary to, having been eliminated from everything, daily and hourly surrounding us, to reflect on what happened once on Golgotha and after it. No, it’s impossible not to try to get to the understanding, enlightenment of this with your tiny human mind. Namely, that to be abolished, calm down and give the Lord the opportunity to Himself reveal to us what He pleases, which we can at least to some extent accommodate.
Indeed, without this and the joy of Easter, there will be no real. There will be unreasonable, children's fun. Children’s life is not in the sense that Christ implies, saying “if you don’t be like children”, but in a completely different way: it’s not completely meaningful, spontaneous, soul-bodily and not at all spiritual. And it will quickly pass, disappear, leaving us perplexed: why is the Bright Week in the yard, why we sing and exclaim “Christ is risen!”, And we no longer feel joy? ..
Of course, we can’t get anywhere from trouble or worries on Saturday, even though she is Great. We are not Jews (in this case - unfortunately), who know how to do nothing on this day except that which is absolutely necessary, even if it is not really filled for them with such a meaning as for us. We'll have to clean up and cook, and even go to some shops.
But we will nevertheless remember at the same time - we will try, at least, - about the One who is immeasurably more important than all this. Whose suffering, death and resurrection we are saved. With whom and a stale piece of black bread is sweeter than Easter and iced cake. Who looks at us with love and regret (alas!) Always. Including this, such a hectic rest day.
Hegumen Nectarius (Morozov)
May all flesh of man be silent,
and yes it stands with fear and trembling
and let nothing earthly in himself think:
King of the reigning
and the Lord of lords,
comes to be paid
and surrender unto the faithful.
And the faces of Angelia go over to this.
with all Beginning and Power,
the cherubimites
and the seraphim of seraphim,
faces closing and egregious song:
Alleluia, Alleluia, Alleluia.
This day is secretly the great Moses as a prototype, of the verb: God bless the seventh day, this is the blessed Sabbath. This is the rest of the day, even more rested from all His work, the Only Begotten Son of God, looking at the hedgehog at death, having the Sabbath flesh: and in the hedgehog, packs, return by resurrection, giving us an eternal belly, as one Good and a Man-lover.
У записи 9 лайков,
1 репостов,
340 просмотров.
1 репостов,
340 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Вероника Вовденко
