Святой, тварная воля которого свободно соработает волениям-идеям Божиим, его утверждающим и зовущим, в своем бесстрастном созерцании природы провидит мир, как некое «музыкальное согласие»: в каждом творении слышит он слово Слова, и в этом ревностном чтении «книги вселенной» каждая тварь теперь для него уже есть слово пребывающее, потому что
«небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут»
(Мф. 24, 35).
(Владимир Лосский, Догматическое богословие)
Я учился траве, раскрывая тетрадь,
И трава начинала, как флейта, звучать.
Я ловил соответствие звука и цвета,
И когда запевала свой гимн стрекоза,
Меж зеленых ладов проходя, как комета,
Я-то знал, что любая росинка - слеза.
Знал, что в каждой фасетке огромного ока,
В каждой радуге яркострекочущих крыл
Обитает горящее слово пророка,
И Адамову тайну я чудом открыл.
Я любил свой мучительный труд, эту кладку Слов,
скрепленных их собственным светом,
загадку Смутных чувств
и простую разгадку ума,
В слове п р а в д а мне виделась
правда сама,
Был язык мой правдив, как спектральный анализ,
А слова у меня под ногами валялись.
И еще я скажу: собеседник мой прав,
В четверть шума я слышал, в полсвета я видел,
Но зато не унизив ни близких, ни трав,
Равнодушием отчей земли не обидел,
И пока на земле я работал, приняв
Дар студеной воды и пахучего хлеба,
Надо мною стояло бездонное небо,
Звезды падали мне на рукав.
(А. Тарковский)
«небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут»
(Мф. 24, 35).
(Владимир Лосский, Догматическое богословие)
Я учился траве, раскрывая тетрадь,
И трава начинала, как флейта, звучать.
Я ловил соответствие звука и цвета,
И когда запевала свой гимн стрекоза,
Меж зеленых ладов проходя, как комета,
Я-то знал, что любая росинка - слеза.
Знал, что в каждой фасетке огромного ока,
В каждой радуге яркострекочущих крыл
Обитает горящее слово пророка,
И Адамову тайну я чудом открыл.
Я любил свой мучительный труд, эту кладку Слов,
скрепленных их собственным светом,
загадку Смутных чувств
и простую разгадку ума,
В слове п р а в д а мне виделась
правда сама,
Был язык мой правдив, как спектральный анализ,
А слова у меня под ногами валялись.
И еще я скажу: собеседник мой прав,
В четверть шума я слышал, в полсвета я видел,
Но зато не унизив ни близких, ни трав,
Равнодушием отчей земли не обидел,
И пока на земле я работал, приняв
Дар студеной воды и пахучего хлеба,
Надо мною стояло бездонное небо,
Звезды падали мне на рукав.
(А. Тарковский)
The saint, whose created will freely works with the wills, ideas of God, which affirms and calls upon him, in his passionless contemplation of nature, sees the world as a kind of “musical agreement”: in every creation he hears the word of the Word, and in this zealous reading of the “book of the universe” each the creature now for him is already a word abiding, because
“Heaven and earth shall pass away, but my words shall not pass away”
(Matt. 24, 35).
(Vladimir Lossky, Dogmatic Theology)
I studied grass by opening a notebook
And the grass began to sound like a flute.
I caught the match of sound and color,
And when the dragonfly sang its hymn,
Passing between green frets like a comet,
I knew that any dewdrop is a tear.
I knew that in every facet of a huge eye,
In every rainbow of bright-winged wings
The burning word of the prophet dwells
And I miraculously discovered Adam’s secret.
I loved my painful work, this clutch of words,
held together by their own light
riddle of vague feelings
and a simple clue to the mind,
In the word pr a v d a I saw
truth itself
My language was true, like spectral analysis,
And the words were lying under my feet.
And I’ll say: my interlocutor is right,
In a quarter of the noise I heard, in half the world I saw
But without humiliating either loved ones or herbs,
I didn’t offend the fatherland with indifference,
And while on earth I worked by accepting
The gift of cold water and smelling bread
Above me stood a bottomless sky
The stars fell on my sleeve.
(A. Tarkovsky)
“Heaven and earth shall pass away, but my words shall not pass away”
(Matt. 24, 35).
(Vladimir Lossky, Dogmatic Theology)
I studied grass by opening a notebook
And the grass began to sound like a flute.
I caught the match of sound and color,
And when the dragonfly sang its hymn,
Passing between green frets like a comet,
I knew that any dewdrop is a tear.
I knew that in every facet of a huge eye,
In every rainbow of bright-winged wings
The burning word of the prophet dwells
And I miraculously discovered Adam’s secret.
I loved my painful work, this clutch of words,
held together by their own light
riddle of vague feelings
and a simple clue to the mind,
In the word pr a v d a I saw
truth itself
My language was true, like spectral analysis,
And the words were lying under my feet.
And I’ll say: my interlocutor is right,
In a quarter of the noise I heard, in half the world I saw
But without humiliating either loved ones or herbs,
I didn’t offend the fatherland with indifference,
And while on earth I worked by accepting
The gift of cold water and smelling bread
Above me stood a bottomless sky
The stars fell on my sleeve.
(A. Tarkovsky)
У записи 4 лайков,
0 репостов,
314 просмотров.
0 репостов,
314 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Вероника Вовденко
