«Я – учитель истории… На моей памяти учебник истории переписывали три раза. Я учила детей по трем разным учебникам…
Спросите нас, пока мы живы. Не переписывайте потом без нас. Спросите…
Знаете, как трудно убить человека. Я работала в подполье. Через полгода получила задание – устроиться официанткой в офицерскую столовую… Молодая, красивая… Меня взяли. Я должна была насыпать яд в котел супа и в тот же день уйти к партизанам. А уже я к ним привыкла, они враги, но каждый день ты их видишь, они тебе говорят: “Данке шон… Данке шон…”. Это – трудно… Убить трудно… Убить страшнее, чем умереть…
Я всю жизнь преподавала историю… И всегда не знала, как об этом рассказать. Какими словами…»
????
«У меня могла быть встреча… Я боялась этой встречи…
Когда я училась в школе, а я училась в школе с немецким уклоном, к нам в гости приезжали немецкие школьники. В Москву. Мы ходили с ними в театр, вместе пели. Я в одного немецкого мальчика… Он так хорошо пел. Мы с ним подружились, я даже в него влюбилась… И вот всю войну думала: а что, если встречу его и узнаю? Неужели он тоже среди этих? Я такая эмоциональная, с детства ужасно впечатлительная. Ужасно!
Однажды иду по полю, только бой прошел… Своих убитых мы подобрали, остались немцы… Мне показалось, что он лежал… Ну, такой похожий молодой парень… На нашей земле… Я долго над ним стояла…»
????
"Знаете, какая в войну была у нас всех мысль? Мы мечтали: “Вот, ребята, дожить бы… Какие это будут счастливые люди после войны! Какая счастливая, какая красивая наступит жизнь. Люди, которые пережили столько, они будут друг друга жалеть. Любить. Это будут другие люди”. Мы не сомневались в этом. Ни на капельку.
Моя ты бриллиантовая…. Люди по-прежнему ненавидят друг друга. Опять убивают. Это самое мне непонятное… И кто это? Мы… Мы это…
Под Сталинградом… Тащу я двух раненых. Одного протащу – оставляю, потом – другого. И так тяну их по очереди, потому что очень тяжелые раненые, их нельзя оставлять, у обоих, как это проще объяснить, высоко отбиты ноги, они истекают кровью. Тут минута дорога, каждая минута. И вдруг, когда я подальше от боя отползла, меньше стало дыма, вдруг я обнаруживаю, что тащу одного нашего танкиста и одного немца… Я была в ужасе: там наши гибнут, а я немца спасаю. Я была в панике… Там, в дыму, не разобралась… Вижу: человек умирает, человек кричит… А-а-а… Они оба обгоревшие, черные. Одинаковые. А тут я разглядела: чужой медальон, чужие часы, все чужое. Эта форма проклятая. И что теперь? Тяну нашего раненого и думаю: “Возвращаться за немцем или нет?”. Я понимала, что если я его оставлю, то он скоро умрет. От потери крови… И я поползла за ним. Я продолжала тащить их обоих…
Это же Сталинград… Самые страшные бои. Самые-самые. Моя ты бриллиантовая… Не может быть одно сердце для ненависти, а второе – для любви. У человека оно одно, и я всегда думала о том, как спасти мое сердце.
После войны долго боялась неба, даже поднять голову к небу. Боялась увидеть вспаханную землю. А по ней уже спокойно ходили грачи. Птицы быстро забыли войну…»
(рассказы женщин из книги журналистки Светланы Алексиевич "У войны не женское лицо")
????
С Днем Победы!
Спросите нас, пока мы живы. Не переписывайте потом без нас. Спросите…
Знаете, как трудно убить человека. Я работала в подполье. Через полгода получила задание – устроиться официанткой в офицерскую столовую… Молодая, красивая… Меня взяли. Я должна была насыпать яд в котел супа и в тот же день уйти к партизанам. А уже я к ним привыкла, они враги, но каждый день ты их видишь, они тебе говорят: “Данке шон… Данке шон…”. Это – трудно… Убить трудно… Убить страшнее, чем умереть…
Я всю жизнь преподавала историю… И всегда не знала, как об этом рассказать. Какими словами…»
????
«У меня могла быть встреча… Я боялась этой встречи…
Когда я училась в школе, а я училась в школе с немецким уклоном, к нам в гости приезжали немецкие школьники. В Москву. Мы ходили с ними в театр, вместе пели. Я в одного немецкого мальчика… Он так хорошо пел. Мы с ним подружились, я даже в него влюбилась… И вот всю войну думала: а что, если встречу его и узнаю? Неужели он тоже среди этих? Я такая эмоциональная, с детства ужасно впечатлительная. Ужасно!
Однажды иду по полю, только бой прошел… Своих убитых мы подобрали, остались немцы… Мне показалось, что он лежал… Ну, такой похожий молодой парень… На нашей земле… Я долго над ним стояла…»
????
"Знаете, какая в войну была у нас всех мысль? Мы мечтали: “Вот, ребята, дожить бы… Какие это будут счастливые люди после войны! Какая счастливая, какая красивая наступит жизнь. Люди, которые пережили столько, они будут друг друга жалеть. Любить. Это будут другие люди”. Мы не сомневались в этом. Ни на капельку.
Моя ты бриллиантовая…. Люди по-прежнему ненавидят друг друга. Опять убивают. Это самое мне непонятное… И кто это? Мы… Мы это…
Под Сталинградом… Тащу я двух раненых. Одного протащу – оставляю, потом – другого. И так тяну их по очереди, потому что очень тяжелые раненые, их нельзя оставлять, у обоих, как это проще объяснить, высоко отбиты ноги, они истекают кровью. Тут минута дорога, каждая минута. И вдруг, когда я подальше от боя отползла, меньше стало дыма, вдруг я обнаруживаю, что тащу одного нашего танкиста и одного немца… Я была в ужасе: там наши гибнут, а я немца спасаю. Я была в панике… Там, в дыму, не разобралась… Вижу: человек умирает, человек кричит… А-а-а… Они оба обгоревшие, черные. Одинаковые. А тут я разглядела: чужой медальон, чужие часы, все чужое. Эта форма проклятая. И что теперь? Тяну нашего раненого и думаю: “Возвращаться за немцем или нет?”. Я понимала, что если я его оставлю, то он скоро умрет. От потери крови… И я поползла за ним. Я продолжала тащить их обоих…
Это же Сталинград… Самые страшные бои. Самые-самые. Моя ты бриллиантовая… Не может быть одно сердце для ненависти, а второе – для любви. У человека оно одно, и я всегда думала о том, как спасти мое сердце.
После войны долго боялась неба, даже поднять голову к небу. Боялась увидеть вспаханную землю. А по ней уже спокойно ходили грачи. Птицы быстро забыли войну…»
(рассказы женщин из книги журналистки Светланы Алексиевич "У войны не женское лицо")
????
С Днем Победы!
“I am a history teacher ... In my memory, the history textbook was rewritten three times. I taught children in three different textbooks ...
Ask us while we are alive. Do not rewrite later without us. Ask ...
You know how hard it is to kill a person. I worked underground. Six months later, I received the task - to get a waitress in the officers' canteen ... Young, beautiful ... They took me. I had to pour poison into the soup pot and go to the partisans that day. And I’m already used to them, they are enemies, but every day you see them, they tell you: "Danke Shawn ... Danke Shawn ...". It’s hard ... Killing is hard ... Killing is worse than dying ...
I’ve been teaching history all my life ... And I always didn’t know how to tell about it. What words ... "
????
“I could have a meeting ... I was afraid of this meeting ...
When I was in school, and I was in a school with a German bias, German students came to visit us. To Moscow. We went to the theater with them, sang together. I'm in a German boy ... He sang so well. We made friends, I even fell in love with him ... And so I thought the whole war: what if I meet him and recognize him? Is he also among these? I am so emotional, from childhood terribly impressionable. Awful
Once I walked across the field, only the battle passed ... We picked up our dead, the Germans remained ... It seemed to me that he was lying ... Well, such a similar young guy ... On our land ... I stood over him for a long time ... "
????
“Do you know what kind of a thought we all had in the war? We dreamed:“ Here, guys, we would live ... What happy people will be after the war! What a happy, how beautiful life will come. People who have survived so much will be sorry for each other . Loving. It will be other people. "We did not doubt it. Not a bit.
You are my diamond .... People still hate each other. They kill again. This is the most incomprehensible to me ... And who is it? We ... We are this ...
Near Stalingrad ... I drag two wounded. I’ll drag one - I leave it, then - another. And so I pull them in turn, because they are very severely wounded, they can’t be left, for both, as it is easier to explain, their legs are beaten off high, they bleed. There is a minute road, every minute. And suddenly, when I crawled away from the battle, there was less smoke, suddenly I discover that I was dragging one of our tankmen and one German ... I was horrified: ours are dying there, and I save the Germans. I was in a panic ... There, in the smoke, I didn’t figure it out ... I see: a man dies, a man screams ... Ahhh ... They are both charred, black. The same. And then I saw: someone else's medallion, someone else's watch, everything else. This form is damned. And now what? I am pulling our wounded man and I think: “Returning after the German or not?”. I knew that if I left him, he would die soon. From the loss of blood ... And I crawled after him. I continued to drag them both ...
This is Stalingrad ... The most terrible battles. The best of the best. You are my diamond ... There cannot be one heart for hatred, and the second for love. In man, it is one, and I always thought about how to save my heart.
After the war, she was afraid for a long time of the sky, even raising her head to the sky. I was afraid to see the plowed land. And rooks walked quietly along it. The birds quickly forgot the war ... "
(stories of women from the book of journalist Svetlana Aleksievich "The war does not have a female face")
????
Happy Victory Day!
Ask us while we are alive. Do not rewrite later without us. Ask ...
You know how hard it is to kill a person. I worked underground. Six months later, I received the task - to get a waitress in the officers' canteen ... Young, beautiful ... They took me. I had to pour poison into the soup pot and go to the partisans that day. And I’m already used to them, they are enemies, but every day you see them, they tell you: "Danke Shawn ... Danke Shawn ...". It’s hard ... Killing is hard ... Killing is worse than dying ...
I’ve been teaching history all my life ... And I always didn’t know how to tell about it. What words ... "
????
“I could have a meeting ... I was afraid of this meeting ...
When I was in school, and I was in a school with a German bias, German students came to visit us. To Moscow. We went to the theater with them, sang together. I'm in a German boy ... He sang so well. We made friends, I even fell in love with him ... And so I thought the whole war: what if I meet him and recognize him? Is he also among these? I am so emotional, from childhood terribly impressionable. Awful
Once I walked across the field, only the battle passed ... We picked up our dead, the Germans remained ... It seemed to me that he was lying ... Well, such a similar young guy ... On our land ... I stood over him for a long time ... "
????
“Do you know what kind of a thought we all had in the war? We dreamed:“ Here, guys, we would live ... What happy people will be after the war! What a happy, how beautiful life will come. People who have survived so much will be sorry for each other . Loving. It will be other people. "We did not doubt it. Not a bit.
You are my diamond .... People still hate each other. They kill again. This is the most incomprehensible to me ... And who is it? We ... We are this ...
Near Stalingrad ... I drag two wounded. I’ll drag one - I leave it, then - another. And so I pull them in turn, because they are very severely wounded, they can’t be left, for both, as it is easier to explain, their legs are beaten off high, they bleed. There is a minute road, every minute. And suddenly, when I crawled away from the battle, there was less smoke, suddenly I discover that I was dragging one of our tankmen and one German ... I was horrified: ours are dying there, and I save the Germans. I was in a panic ... There, in the smoke, I didn’t figure it out ... I see: a man dies, a man screams ... Ahhh ... They are both charred, black. The same. And then I saw: someone else's medallion, someone else's watch, everything else. This form is damned. And now what? I am pulling our wounded man and I think: “Returning after the German or not?”. I knew that if I left him, he would die soon. From the loss of blood ... And I crawled after him. I continued to drag them both ...
This is Stalingrad ... The most terrible battles. The best of the best. You are my diamond ... There cannot be one heart for hatred, and the second for love. In man, it is one, and I always thought about how to save my heart.
After the war, she was afraid for a long time of the sky, even raising her head to the sky. I was afraid to see the plowed land. And rooks walked quietly along it. The birds quickly forgot the war ... "
(stories of women from the book of journalist Svetlana Aleksievich "The war does not have a female face")
????
Happy Victory Day!
У записи 23 лайков,
2 репостов,
328 просмотров.
2 репостов,
328 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Вероника Вовденко
