В конце литургии одна малышка умудрилась засунуть руку в такую узкую щель батареи, что вытащить ее оттуда было невозможно. Реву было минут на сорок! Вокруг рыдающего ребенка собралась толпа, и каждый силился вытащить руку. Но от этих усилий рука лишь посинела, распухла, а малышка кричала все отчаянней. На крик из алтаря вышел о. Трофим. Помолился перед иконой Божией Матери, а потом стал играть с ребенком, изображая, как киска умывается и зайчик морковку жует. У малышки сразу улыбка до ушей и лишь просит: «Еще киску покажи, еще зайчика». Ну дитя есть дитя, а против инока поднималась досада: тут дело делать надо и руку спасать, а он играет в зоопарк. Но когда ребенок успокоился и обмяк, о. Трофим неуловимым движением вынул руку из батареи.
Эта совсем простая история вдруг припомнилась теперь уже как притча о доброделании: мы ведь ожесточенно «дело делали», а у Трофима было иначе. Сначала молитва к Божией Матери и любовь к этому измученному, испуганному ребенку. Дитя и инок полюбили друг друга и лишь потом освободилась рука.
«Как же нам всем не хватает этих огромных голубых глаз о. Трофима», — сказал на проповеди игумен Владимир. Любви не хватает, а без нее все становится тусклым и серым.
(Нина Павлова "Пасха Красная")
Эта совсем простая история вдруг припомнилась теперь уже как притча о доброделании: мы ведь ожесточенно «дело делали», а у Трофима было иначе. Сначала молитва к Божией Матери и любовь к этому измученному, испуганному ребенку. Дитя и инок полюбили друг друга и лишь потом освободилась рука.
«Как же нам всем не хватает этих огромных голубых глаз о. Трофима», — сказал на проповеди игумен Владимир. Любви не хватает, а без нее все становится тусклым и серым.
(Нина Павлова "Пасха Красная")
At the end of the liturgy, one baby managed to stick her hand into such a narrow gap in the battery that it was impossible to pull it out of there. The roar was about forty minutes! A crowd gathered around the sobbing child, and each struggled to draw out a hand. But from these efforts the hand only turned blue, swollen, and the little girl screamed all the more desperate. On a cry from the altar came about. Trofim. He prayed in front of the icon of the Mother of God, and then began to play with the child, depicting how a pussy washes and a bunny chewing a carrot. The baby immediately has a smile from ear to ear and just asks: "Show me a pussy, another bunny." Well, a child is a child, and annoyance arose against the monk: here it is necessary to do business and save a hand, and he plays in a zoo. But when the child calmed down and went limp, oh. Trofim with an elusive movement took his hand out of the battery.
This very simple story suddenly came to my mind now as a parable about virtue: we were “doing things” fiercely, and Trofim had it differently. First, prayer to the Mother of God and love for this tormented, scared child. The child and the monk fell in love and only then the hand was released.
“How can we all miss these huge blue eyes about. Trofima, ”hegumen Vladimir said in a sermon. Love is not enough, and without it, everything becomes dull and gray.
(Nina Pavlova "Easter Red")
This very simple story suddenly came to my mind now as a parable about virtue: we were “doing things” fiercely, and Trofim had it differently. First, prayer to the Mother of God and love for this tormented, scared child. The child and the monk fell in love and only then the hand was released.
“How can we all miss these huge blue eyes about. Trofima, ”hegumen Vladimir said in a sermon. Love is not enough, and without it, everything becomes dull and gray.
(Nina Pavlova "Easter Red")
У записи 12 лайков,
0 репостов,
281 просмотров.
0 репостов,
281 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Вероника Вовденко
