К вопросу о границах принятия).
«Еще в дверях меня предупредили:
- Главное — не обижайте Ковригина.
- Почему же я должен его обижать?
- Вы можете разгорячиться и обидеть Ковригина. Не делайте этого.
- Почему же я должен разгорячиться?
- Потому что Ковригин сам вас обидит. А вы, не дай Господь, разгорячитесь и обидите его. Так вот, не делайте этого.
- Почему же Ковригин должен меня обидеть?
- Потому что Ковригин всех обижает. Вы не исключение. В общем, не реагируйте, Ковригин страшно ранимый и болезненно чуткий.
- Может, я тоже страшно ранимый?
- Ковригин — особенно. Не обижайте его.Даже если Ковригин покроет вас матом. Это у него от застенчивости...
Началось заседание. Слово взял Ковригин. И сразу же оскорбил всех западных славистов. Он сказал:
- Я пишу не для славистов. Я пишу для нормальных людей...
Затем Ковригин оскорбил целый город. Он сказал:
- Иосиф Бродский хоть и ленинградец, но талантливый поэт...
И наконец Ковригин оскорбил меня. Он сказал:
- Среди нас присутствуют беспринципные журналисты. Кто там поближе, выведите этого господина. Иначе я сам за него возьмусь!
Я сказал в ответ:
- Рискни.
На меня замахали руками:
- Не реагируйте! Не обижайте Ковригина! Сидите тихо! А еще лучше — выйдите из зала... Один Панаев заступился:
- Рувим должен принести извинения. Только пусть извинится как следует. А то я знаю Руню. Руня извиняется следующим образом: «Прости, мой дорогой, но все же ты — говно!»
С. Довлатов
«Филиал»
«Еще в дверях меня предупредили:
- Главное — не обижайте Ковригина.
- Почему же я должен его обижать?
- Вы можете разгорячиться и обидеть Ковригина. Не делайте этого.
- Почему же я должен разгорячиться?
- Потому что Ковригин сам вас обидит. А вы, не дай Господь, разгорячитесь и обидите его. Так вот, не делайте этого.
- Почему же Ковригин должен меня обидеть?
- Потому что Ковригин всех обижает. Вы не исключение. В общем, не реагируйте, Ковригин страшно ранимый и болезненно чуткий.
- Может, я тоже страшно ранимый?
- Ковригин — особенно. Не обижайте его.Даже если Ковригин покроет вас матом. Это у него от застенчивости...
Началось заседание. Слово взял Ковригин. И сразу же оскорбил всех западных славистов. Он сказал:
- Я пишу не для славистов. Я пишу для нормальных людей...
Затем Ковригин оскорбил целый город. Он сказал:
- Иосиф Бродский хоть и ленинградец, но талантливый поэт...
И наконец Ковригин оскорбил меня. Он сказал:
- Среди нас присутствуют беспринципные журналисты. Кто там поближе, выведите этого господина. Иначе я сам за него возьмусь!
Я сказал в ответ:
- Рискни.
На меня замахали руками:
- Не реагируйте! Не обижайте Ковригина! Сидите тихо! А еще лучше — выйдите из зала... Один Панаев заступился:
- Рувим должен принести извинения. Только пусть извинится как следует. А то я знаю Руню. Руня извиняется следующим образом: «Прости, мой дорогой, но все же ты — говно!»
С. Довлатов
«Филиал»
To the question of the boundaries of adoption).
“Even at the door they warned me:
- The main thing - do not offend Kovrigin.
“Why should I offend him?”
- You can get excited and offend Kovrigin. Do not do this.
“Why should I get excited?”
- Because Kovrigin himself will offend you. And you, God forbid, get excited and offend him. So, do not do this.
“Why should Kovrigin offend me?”
- Because Kovrigin offends everyone. You are no exception. In general, do not react, Kovrigin is terribly vulnerable and painfully sensitive.
“Maybe I'm terribly vulnerable too?”
- Kovrigin - especially. Do not offend him. Even if Kovrigin covers you with obscenities. This is from shyness ...
The meeting has begun. Kovrigin took the floor. And immediately insulted all Western Slavists. He said:
“I am not writing for the Slavists.” I write for normal people ...
Then Kovrigin offended the whole city. He said:
- Joseph Brodsky, although a Leningrad man, is a talented poet ...
And finally Kovrigin insulted me. He said:
- Among us there are unprincipled journalists. Take a closer look at this gentleman. Otherwise, I myself will take it!
I said in response:
- Take a chance.
They waved at me:
- Do not react! Do not offend Kovrigin! Sit still! Better yet, leave the room ... One Panayev interrupted:
“Reuben must apologize.” Just let him apologize properly. And then I know Runya. Rune apologizes as follows: "I'm sorry, my dear, but still you are shit!"
S. Dovlatov
"Branch"
“Even at the door they warned me:
- The main thing - do not offend Kovrigin.
“Why should I offend him?”
- You can get excited and offend Kovrigin. Do not do this.
“Why should I get excited?”
- Because Kovrigin himself will offend you. And you, God forbid, get excited and offend him. So, do not do this.
“Why should Kovrigin offend me?”
- Because Kovrigin offends everyone. You are no exception. In general, do not react, Kovrigin is terribly vulnerable and painfully sensitive.
“Maybe I'm terribly vulnerable too?”
- Kovrigin - especially. Do not offend him. Even if Kovrigin covers you with obscenities. This is from shyness ...
The meeting has begun. Kovrigin took the floor. And immediately insulted all Western Slavists. He said:
“I am not writing for the Slavists.” I write for normal people ...
Then Kovrigin offended the whole city. He said:
- Joseph Brodsky, although a Leningrad man, is a talented poet ...
And finally Kovrigin insulted me. He said:
- Among us there are unprincipled journalists. Take a closer look at this gentleman. Otherwise, I myself will take it!
I said in response:
- Take a chance.
They waved at me:
- Do not react! Do not offend Kovrigin! Sit still! Better yet, leave the room ... One Panayev interrupted:
“Reuben must apologize.” Just let him apologize properly. And then I know Runya. Rune apologizes as follows: "I'm sorry, my dear, but still you are shit!"
S. Dovlatov
"Branch"
У записи 9 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ирина Флотская
