Наука — это то, что в частностях не важно никому, а в общем — важно всем. Литература — это то, что может быть важно только в частностях.
Наука создает иллюзии тремя способами: превращая свои предпосылки в нормы, объявляя свои результаты прежде своих методов, умалчивая о своих эпистемологических границах.
Каждая наука питается убеждениями, которые душит.
Наука решает не те проблемы, которые перед ней ставит человек, а те, которые она сама ставит перед собой.
Открытие научного закона приносит меньше удовлетворения, чем открытие свидетельств, которые его опровергают.
Кажется, самый великий успех науки — это все возрастающая скорость, с которой какой-нибудь дурак передает свои глупости из одного места в другое место.
Дисциплина тогда научна, когда не требует, чтобы ей подчинялся интеллектуал. Наука — это то, что впервые открывается интеллектуалом, но заниматься ею может любой глупец.
Могилой для естественных наук было бы, если бы они потеряли свои ответы, а для философии — если бы она забыла свои вопросы.
Ученый расплачивается за интеллектуальную строгость тем, что наука ему близка, а когда заходит речь о философских темах, он соглашается с пошлыми и вульгарными идеями.
Дурак дрожит от восхищения, когда наука предъявляет ему кучку безделиц, украденных из равнодушной тьмы.
Когда нам кажется, что вещи только таковы, как кажутся, то скоро нам начинается казаться, что они и еще меньше того.
Вновь ввести под другим название тот термин, от которого требуется избавиться — вот секрет многочисленных «объяснений» в науках о духе.
Тот, кто понял какую-то вещь в естественных науках, понял то, что можно понять; тот, кто понял какую-то вещь в гуманитарных науках, понял только то, что он сам смог понять.
Профессия социолога гарантирует специализирующемуся звонкий лексикон и дурные идеи.
Гуманитарные науки не являются сами по себе неточными, но это науки о неточном.
В гуманитарных науках для того, чтобы создать свою школу, иногда достаточно не уметь ясно выражаться.
Nicolás Gómez Dávila
Наука создает иллюзии тремя способами: превращая свои предпосылки в нормы, объявляя свои результаты прежде своих методов, умалчивая о своих эпистемологических границах.
Каждая наука питается убеждениями, которые душит.
Наука решает не те проблемы, которые перед ней ставит человек, а те, которые она сама ставит перед собой.
Открытие научного закона приносит меньше удовлетворения, чем открытие свидетельств, которые его опровергают.
Кажется, самый великий успех науки — это все возрастающая скорость, с которой какой-нибудь дурак передает свои глупости из одного места в другое место.
Дисциплина тогда научна, когда не требует, чтобы ей подчинялся интеллектуал. Наука — это то, что впервые открывается интеллектуалом, но заниматься ею может любой глупец.
Могилой для естественных наук было бы, если бы они потеряли свои ответы, а для философии — если бы она забыла свои вопросы.
Ученый расплачивается за интеллектуальную строгость тем, что наука ему близка, а когда заходит речь о философских темах, он соглашается с пошлыми и вульгарными идеями.
Дурак дрожит от восхищения, когда наука предъявляет ему кучку безделиц, украденных из равнодушной тьмы.
Когда нам кажется, что вещи только таковы, как кажутся, то скоро нам начинается казаться, что они и еще меньше того.
Вновь ввести под другим название тот термин, от которого требуется избавиться — вот секрет многочисленных «объяснений» в науках о духе.
Тот, кто понял какую-то вещь в естественных науках, понял то, что можно понять; тот, кто понял какую-то вещь в гуманитарных науках, понял только то, что он сам смог понять.
Профессия социолога гарантирует специализирующемуся звонкий лексикон и дурные идеи.
Гуманитарные науки не являются сами по себе неточными, но это науки о неточном.
В гуманитарных науках для того, чтобы создать свою школу, иногда достаточно не уметь ясно выражаться.
Nicolás Gómez Dávila
Наука — это то, что в частностях не важно никому, а в общем — важно всем. Литература — это то, что может быть важно только в частностях.
Наука создает иллюзии тремя способами: превращая свои предпосылки в нормы, объявляя свои результаты прежде своих методов, умалчивая о своих эпистемологических границах.
Каждая наука питается убеждениями, которые душит.
Наука решает не те проблемы, которые перед ней ставит человек, а те, которые она сама ставит перед собой.
Открытие научного закона приносит меньше удовлетворения, чем открытие свидетельств, которые его опровергают.
Кажется, самый великий успех науки — это все возрастающая скорость, с которой какой-нибудь дурак передает свои глупости из одного места в другое место.
Дисциплина тогда научна, когда не требует, чтобы ей подчинялся интеллектуал. Наука — это то, что впервые открывается интеллектуалом, но заниматься ею может любой глупец.
Могилой для естественных наук было бы, если бы они потеряли свои ответы, а для философии — если бы она забыла свои вопросы.
Ученый расплачивается за интеллектуальную строгость тем, что наука ему близка, а когда заходит речь о философских темах, он соглашается с пошлыми и вульгарными идеями.
Дурак дрожит от восхищения, когда наука предъявляет ему кучку безделиц, украденных из равнодушной тьмы.
Когда нам кажется, что вещи только таковы, как кажутся, то скоро нам начинается казаться, что они и еще меньше того.
Вновь ввести под другим название тот термин, от которого требуется избавиться — вот секрет многочисленных «объяснений» в науках о духе.
Тот, кто понял какую-то вещь в естественных науках, понял то, что можно понять; тот, кто понял какую-то вещь в гуманитарных науках, понял только то, что он сам смог понять.
Профессия социолога гарантирует специализирующемуся звонкий лексикон и дурные идеи.
Гуманитарные науки не являются сами по себе неточными, но это науки о неточном.
В гуманитарных науках для того, чтобы создать свою школу, иногда достаточно не уметь ясно выражаться.
Nicolás Gómez Dávila
Наука создает иллюзии тремя способами: превращая свои предпосылки в нормы, объявляя свои результаты прежде своих методов, умалчивая о своих эпистемологических границах.
Каждая наука питается убеждениями, которые душит.
Наука решает не те проблемы, которые перед ней ставит человек, а те, которые она сама ставит перед собой.
Открытие научного закона приносит меньше удовлетворения, чем открытие свидетельств, которые его опровергают.
Кажется, самый великий успех науки — это все возрастающая скорость, с которой какой-нибудь дурак передает свои глупости из одного места в другое место.
Дисциплина тогда научна, когда не требует, чтобы ей подчинялся интеллектуал. Наука — это то, что впервые открывается интеллектуалом, но заниматься ею может любой глупец.
Могилой для естественных наук было бы, если бы они потеряли свои ответы, а для философии — если бы она забыла свои вопросы.
Ученый расплачивается за интеллектуальную строгость тем, что наука ему близка, а когда заходит речь о философских темах, он соглашается с пошлыми и вульгарными идеями.
Дурак дрожит от восхищения, когда наука предъявляет ему кучку безделиц, украденных из равнодушной тьмы.
Когда нам кажется, что вещи только таковы, как кажутся, то скоро нам начинается казаться, что они и еще меньше того.
Вновь ввести под другим название тот термин, от которого требуется избавиться — вот секрет многочисленных «объяснений» в науках о духе.
Тот, кто понял какую-то вещь в естественных науках, понял то, что можно понять; тот, кто понял какую-то вещь в гуманитарных науках, понял только то, что он сам смог понять.
Профессия социолога гарантирует специализирующемуся звонкий лексикон и дурные идеи.
Гуманитарные науки не являются сами по себе неточными, но это науки о неточном.
В гуманитарных науках для того, чтобы создать свою школу, иногда достаточно не уметь ясно выражаться.
Nicolás Gómez Dávila
У записи 5 лайков,
0 репостов,
73 просмотров.
0 репостов,
73 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Максим Беляев
