Большой город - это много-много стай, это касты, это уровни и слои, это коды доступа. Плотные потоки информации проносится по невидимым проводам мимо ушей - вжик-вжик! - у меня нет всех кодов, я не могу понять всего, поэтому они меня дразнят тайной и отнимают силы.
Люди в городе берегутся, поэтому ходят "в отключке", вырубив все радары, которые могут засечь живое.
"На кой чёрт мне информация о том, что ты тут живой, дышишь, коптишь небо своими надеждами? Мне силы нужны на своё".
Это понятно, по-другому здесь нельзя.
Eсли ты вдруг попадаешь в поле зрения горожан, они по привычке проводит скорый полевой тест на свойскость.
Мельком, за полсекунды критически оценивают одежду, выражение лица, положение тела. (Я тоже так умею, и, хотя мне не нравится упрощённый этот подход, должна сказать, что он бывает иногда полезен).
Я постоянно получаю маленькие укоризненные "незачёты", потому что не соответствую: я человек беспартийный, лесной дровосек в мегаполисе и слон в посудной лавке.
Порой, когда меня уж совсем достаёт чужестранный этот расклад, я иду в какую-нибудь столовку. Не в кафе, где официант, бедолага, от необходимости предоставлять идеальный сервис себя не помнит, и не в модную забегаловку, где очень уставшая девушка (или бойкий чувак со стеклянными глазами) на кассе.
А в столовку. Где еду накладывают большие женщины в белых наколках. Где пластиковые столы, застеленные клеёнкой. Где у солонки - салатовая пластиковая крышечка, а у перечницы - розовая. Где не хватает салфеток на столах. Где главное украшение - это, например, узкий бордюр из плитки с фиолетовыми дельфинчиками на стене или репродукция какой-нибудь картины Айвазовского. Минус три звезды по версии Мишлен, плюс 33 по мнению К.К.
Туда вечерком заходят закусить и выпить коньячку таксисты и работяги.
Они неспешно пьют, обсуждают важные свои мужские дела.
Не, они тоже меня оценивают, но никогда не отвергают, я для них - живая.
Во что бы ни была одета, как бы ни выглядела, в каком бы состоянии ни была. На очень простом животном, стайном уровне, они дают мне понять, что я - есть.
Я в порядке. И я могу разделить еду с ними.
Люди в городе берегутся, поэтому ходят "в отключке", вырубив все радары, которые могут засечь живое.
"На кой чёрт мне информация о том, что ты тут живой, дышишь, коптишь небо своими надеждами? Мне силы нужны на своё".
Это понятно, по-другому здесь нельзя.
Eсли ты вдруг попадаешь в поле зрения горожан, они по привычке проводит скорый полевой тест на свойскость.
Мельком, за полсекунды критически оценивают одежду, выражение лица, положение тела. (Я тоже так умею, и, хотя мне не нравится упрощённый этот подход, должна сказать, что он бывает иногда полезен).
Я постоянно получаю маленькие укоризненные "незачёты", потому что не соответствую: я человек беспартийный, лесной дровосек в мегаполисе и слон в посудной лавке.
Порой, когда меня уж совсем достаёт чужестранный этот расклад, я иду в какую-нибудь столовку. Не в кафе, где официант, бедолага, от необходимости предоставлять идеальный сервис себя не помнит, и не в модную забегаловку, где очень уставшая девушка (или бойкий чувак со стеклянными глазами) на кассе.
А в столовку. Где еду накладывают большие женщины в белых наколках. Где пластиковые столы, застеленные клеёнкой. Где у солонки - салатовая пластиковая крышечка, а у перечницы - розовая. Где не хватает салфеток на столах. Где главное украшение - это, например, узкий бордюр из плитки с фиолетовыми дельфинчиками на стене или репродукция какой-нибудь картины Айвазовского. Минус три звезды по версии Мишлен, плюс 33 по мнению К.К.
Туда вечерком заходят закусить и выпить коньячку таксисты и работяги.
Они неспешно пьют, обсуждают важные свои мужские дела.
Не, они тоже меня оценивают, но никогда не отвергают, я для них - живая.
Во что бы ни была одета, как бы ни выглядела, в каком бы состоянии ни была. На очень простом животном, стайном уровне, они дают мне понять, что я - есть.
Я в порядке. И я могу разделить еду с ними.
A big city is a lot of flocks, it's castes, it's levels and layers, it's access codes. Dense flows of information sweep through invisible wires past your ears - whack-whack! - I don’t have all the codes, I can’t understand everything, so they tease me with a secret and take me away.
People in the city take care, so they go "off", cutting down all the radars that can detect the living.
"Why the hell do I need information that you are alive, breathing, smoking the sky with your hopes? I need my strength for my own."
This is understandable, no other way.
If you suddenly come to the attention of the townspeople, they out of habit conduct an early field test for their originality.
In a glance, for half a second, they critically evaluate clothing, facial expression, body position. (I also know how to do this, and although I do not like the simplified approach, I must say that it is sometimes useful).
I constantly get small reproachful "offsets" because I don’t correspond: I am a non-partisan person, a woodcutter in a metropolis and an elephant in a china shop.
Sometimes, when I am completely tired of this alien alignment, I go to some canteen. Not in a cafe where the waiter, poor fellow, doesn’t remember himself from the need to provide the perfect service, and not in a fashionable eatery, where a very tired girl (or a lively dude with glass eyes) is at the checkout counter.
And to the canteen. Where food is laid by large women in white tattoos. Where are the plastic tables covered with oilcloth. Where the salt shaker has a light green plastic cap, and the pepper shaker has pink. Where there are not enough napkins on the tables. Where the main decoration is, for example, a narrow tile border with purple dolphins on the wall or a reproduction of some painting by Aivazovsky. Minus three stars according to Michelin, plus 33 according to K.K.
There in the evening, taxi drivers and hard workers come to eat and drink cognac.
They drink slowly, discuss their important men's affairs.
No, they also appreciate me, but they never reject me, I’m alive for them.
No matter what she is dressed, no matter how she looks, in whatever state she is. On a very simple animal, flocking level, they let me know that I am.
I'm fine. And I can share food with them.
People in the city take care, so they go "off", cutting down all the radars that can detect the living.
"Why the hell do I need information that you are alive, breathing, smoking the sky with your hopes? I need my strength for my own."
This is understandable, no other way.
If you suddenly come to the attention of the townspeople, they out of habit conduct an early field test for their originality.
In a glance, for half a second, they critically evaluate clothing, facial expression, body position. (I also know how to do this, and although I do not like the simplified approach, I must say that it is sometimes useful).
I constantly get small reproachful "offsets" because I don’t correspond: I am a non-partisan person, a woodcutter in a metropolis and an elephant in a china shop.
Sometimes, when I am completely tired of this alien alignment, I go to some canteen. Not in a cafe where the waiter, poor fellow, doesn’t remember himself from the need to provide the perfect service, and not in a fashionable eatery, where a very tired girl (or a lively dude with glass eyes) is at the checkout counter.
And to the canteen. Where food is laid by large women in white tattoos. Where are the plastic tables covered with oilcloth. Where the salt shaker has a light green plastic cap, and the pepper shaker has pink. Where there are not enough napkins on the tables. Where the main decoration is, for example, a narrow tile border with purple dolphins on the wall or a reproduction of some painting by Aivazovsky. Minus three stars according to Michelin, plus 33 according to K.K.
There in the evening, taxi drivers and hard workers come to eat and drink cognac.
They drink slowly, discuss their important men's affairs.
No, they also appreciate me, but they never reject me, I’m alive for them.
No matter what she is dressed, no matter how she looks, in whatever state she is. On a very simple animal, flocking level, they let me know that I am.
I'm fine. And I can share food with them.
У записи 7 лайков,
1 репостов,
360 просмотров.
1 репостов,
360 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Екатерина Кревер
