На днях подзакатившееся солнце русской политической мемологии предложил бороться с онанизмом. Дополнительной остроты этому культурному событию придал тот факт, что бывшего санитарного врача и до этого во времена старого ЖЖ часто называли Онанищенко, но теперь люди получили дополнительный повод дополнить фамилию двумя буквами
(из этих фактов можно написать плохой вопрос для синхрона по ЧГК 18+, но, думается, что в голове какого-нибудь автора эта мысль уже созрела).
Меня же во всей этой ситуации постмодернистской компьютерной симуляции смутило лишь отсутствие упоминаний цитаты из вышедшей несколько лет назад "Любви к трём цукербринам". А ведь в рамках существующей парадигмы она бы смотрелась чудесно.
Ну и, разумеется, сама цитата:
"Я никогда не задумывался прежде, с кем, собственно, вступает в любовную связь пользователь интернет-порнографии.
С далекой актрисой? Это вряд ли, она осталась в прошлом.
Со своим воображением? Тоже вроде бы нет — пользователь смотрит на экран, где все уже нарисовано.
С картинкой на экране? Но в сознании бедняги происходит самое настоящее соитие, и он, так сказать, торжествует над увиденным, иногда по три-четыре раза в день.
Мне поначалу даже не приходило в голову направить в эту сторону свое служебное зрение — но однажды, глядя на упражняющегося в одиночестве Иннокентия, перед которым елозила на мониторе очередная связанная колбаской тян, я заметил вокруг него какую-то тень.
Не то чтобы возле Кеши порхало черное привидение, нет. То, о чем я говорю, было сперва скорее ощущением.
Вокруг Иннокентия сгущалась засасывающая чернота, которая становилась тем гуще и холоднее, чем ближе он подбирался к моменту своего бывшего таза (очень верное переложение слова «экстаз» применительно к пользователям фотографических отчетов о былой любви).
А потом… он слился с темнотой как с женщиной. Словно бы из монитора выскользнул черный лохматый цветок, сложился вокруг вздрагивающего Кеши, вобрал в себя пламя его радости, сжал на секунду, как бы взвешивая — и, найдя его слишком легким, уполз обратно в монитор, оставив чуть похудевшего и постаревшего беднягу на месте.
И сразу же я увидел тысячи, миллионы, сотни миллионов других мониторов — и ту же самую черную засасывающую тьму, питающуюся скудными городскими радостями закатанных в бетон людей. Я попытался понять, что такое эта тьма, и увидел подобие огромного черного полипа, какое-то прилепившееся к миру зияние. В него и улетала неразделенная человеческая страсть, бьющая по ложным целям. Говоря научно, это был огромный мировой паразит, опирающийся на кремниевую информационную инфраструктуру. И я заметил, что он затягивает своих регулярных партнеров, в том числе и Кешу, в очень неприятные и однотипные формы будущего.
Поверьте мне на слово, невозможно понять новое поколение, всех этих креаклов, хипстеров и прочих мерчандайзеров, не принимая в расчет того, что все они с раннего отрочества — супруги заэкранной тьмы (выражение «экранный дрочила», более точно передающее суть вещей, кажется мне слишком вульгарным).
Нет ничего трогательнее предположения пожилых литературоведов, что кто-то из наших современников однажды напишет про этих бедняг «Бесы-2». Тут нужно совсем другое название. Например, «Veliky Hamster» (непременно по-английски, чтобы подчеркнуть сдвиг, произошедший в нашей культурной парадигме со времен «Бесов-1» и Великого Хама).
Постоянное сожительство с экранной иллюзией острым крюком цепляет слабый хипстерский ум и тащит его в будущее по очень странным маршрутам. Это главное. А то, что русскому хипстеру нередко бывает свойственна мелкобуржуазная психология — чисто эстетический эпифеномен, не имеющий никакого отношения к сути вопроса"
#книги
(из этих фактов можно написать плохой вопрос для синхрона по ЧГК 18+, но, думается, что в голове какого-нибудь автора эта мысль уже созрела).
Меня же во всей этой ситуации постмодернистской компьютерной симуляции смутило лишь отсутствие упоминаний цитаты из вышедшей несколько лет назад "Любви к трём цукербринам". А ведь в рамках существующей парадигмы она бы смотрелась чудесно.
Ну и, разумеется, сама цитата:
"Я никогда не задумывался прежде, с кем, собственно, вступает в любовную связь пользователь интернет-порнографии.
С далекой актрисой? Это вряд ли, она осталась в прошлом.
Со своим воображением? Тоже вроде бы нет — пользователь смотрит на экран, где все уже нарисовано.
С картинкой на экране? Но в сознании бедняги происходит самое настоящее соитие, и он, так сказать, торжествует над увиденным, иногда по три-четыре раза в день.
Мне поначалу даже не приходило в голову направить в эту сторону свое служебное зрение — но однажды, глядя на упражняющегося в одиночестве Иннокентия, перед которым елозила на мониторе очередная связанная колбаской тян, я заметил вокруг него какую-то тень.
Не то чтобы возле Кеши порхало черное привидение, нет. То, о чем я говорю, было сперва скорее ощущением.
Вокруг Иннокентия сгущалась засасывающая чернота, которая становилась тем гуще и холоднее, чем ближе он подбирался к моменту своего бывшего таза (очень верное переложение слова «экстаз» применительно к пользователям фотографических отчетов о былой любви).
А потом… он слился с темнотой как с женщиной. Словно бы из монитора выскользнул черный лохматый цветок, сложился вокруг вздрагивающего Кеши, вобрал в себя пламя его радости, сжал на секунду, как бы взвешивая — и, найдя его слишком легким, уполз обратно в монитор, оставив чуть похудевшего и постаревшего беднягу на месте.
И сразу же я увидел тысячи, миллионы, сотни миллионов других мониторов — и ту же самую черную засасывающую тьму, питающуюся скудными городскими радостями закатанных в бетон людей. Я попытался понять, что такое эта тьма, и увидел подобие огромного черного полипа, какое-то прилепившееся к миру зияние. В него и улетала неразделенная человеческая страсть, бьющая по ложным целям. Говоря научно, это был огромный мировой паразит, опирающийся на кремниевую информационную инфраструктуру. И я заметил, что он затягивает своих регулярных партнеров, в том числе и Кешу, в очень неприятные и однотипные формы будущего.
Поверьте мне на слово, невозможно понять новое поколение, всех этих креаклов, хипстеров и прочих мерчандайзеров, не принимая в расчет того, что все они с раннего отрочества — супруги заэкранной тьмы (выражение «экранный дрочила», более точно передающее суть вещей, кажется мне слишком вульгарным).
Нет ничего трогательнее предположения пожилых литературоведов, что кто-то из наших современников однажды напишет про этих бедняг «Бесы-2». Тут нужно совсем другое название. Например, «Veliky Hamster» (непременно по-английски, чтобы подчеркнуть сдвиг, произошедший в нашей культурной парадигме со времен «Бесов-1» и Великого Хама).
Постоянное сожительство с экранной иллюзией острым крюком цепляет слабый хипстерский ум и тащит его в будущее по очень странным маршрутам. Это главное. А то, что русскому хипстеру нередко бывает свойственна мелкобуржуазная психология — чисто эстетический эпифеномен, не имеющий никакого отношения к сути вопроса"
#книги
The other day, the sunning up of the Russian political memology proposed to fight masturbation. This cultural event was made even more acute by the fact that the former medical doctor was often called Onanishchenko even before the time of the old LJ, but now people got an additional reason to add the surname with two letters
(From these facts, you can write a bad question for the synchron on the ChGK 18+, but it seems that this idea has already ripened in the head of some author).
In this whole situation of post-modern computer simulation, I was embarrassed only by the lack of references to the quotation from the “Love for Three Zuckerbrines” published several years ago. But in the framework of the existing paradigm, it would have looked wonderful.
Well, of course, the quote itself:
"I never thought before with whom, in fact, an Internet pornography user enters into a love affair.
With a distant actress? It is unlikely that she is in the past.
With your imagination? It also seems to be gone - the user looks at the screen where everything is already drawn.
With a picture on the screen? But in the minds of the poor thing there is a real intercourse, and he, so to speak, triumphs over what he saw, sometimes three or four times a day.
At first, it didn’t even occur to me to direct my work vision in this direction - but once, looking at the lonely practitioner Innocent, in front of whom another tan sausage tied up on the monitor, I noticed a shadow around him.
Not that a black ghost fluttered near Kesha, no. What I am talking about was at first a sensation.
Around the Innocent, the sucking blackness thickened, which became thicker and colder the closer he got to the time of his former basin (the very correct arrangement of the word “ecstasy” as applied to users of photographic reports of past love).
And then ... he merged with the darkness like a woman. It was as if a black shaggy flower slipped out of the monitor, folded around the quivering Kesha, absorbed the flame of his joy, squeezed it for a second, as if weighing it, and, finding it too light, crawled back into the monitor, leaving the poor and a little poor man in place.
And immediately I saw thousands, millions, hundreds of millions of other monitors - and the same black sucking darkness, feeding on the meager urban joys of people rolled into concrete. I tried to understand what this darkness was, and I saw the semblance of a huge black polyp, some gaping grip on the world. An inseparable human passion flew into him, striking against false goals. Speaking scientifically, it was a huge global parasite, based on silicon information infrastructure. And I noticed that he draws his regular partners, including Kesha, into very unpleasant and similar forms of the future.
Take my word for it, it’s impossible to understand the new generation of all these creaks, hipsters and other merchandisers, without taking into account the fact that they are all from an early adolescence - the wife of behind-the-scenes darkness (the expression “screen jerking off”, more accurately conveying the essence of things, seems to me too vulgar).
There is nothing more touching than the assumption of elderly literary scholars that one of our contemporaries will one day write about these poor things, “Demons-2.” Here you need a completely different name. For example, “Veliky Hamster” (certainly in English to emphasize the shift that has occurred in our cultural paradigm since the time of “Demons-1” and the Great Ham).
The constant cohabitation with the screen illusion with a sharp hook catches the weak hipster mind and drags it into the future along very strange routes. This is the main thing. And the fact that the Russian hipster is often characterized by petty-bourgeois psychology is a purely aesthetic epiphenomenon that has nothing to do with the essence of the issue. "
# books
(From these facts, you can write a bad question for the synchron on the ChGK 18+, but it seems that this idea has already ripened in the head of some author).
In this whole situation of post-modern computer simulation, I was embarrassed only by the lack of references to the quotation from the “Love for Three Zuckerbrines” published several years ago. But in the framework of the existing paradigm, it would have looked wonderful.
Well, of course, the quote itself:
"I never thought before with whom, in fact, an Internet pornography user enters into a love affair.
With a distant actress? It is unlikely that she is in the past.
With your imagination? It also seems to be gone - the user looks at the screen where everything is already drawn.
With a picture on the screen? But in the minds of the poor thing there is a real intercourse, and he, so to speak, triumphs over what he saw, sometimes three or four times a day.
At first, it didn’t even occur to me to direct my work vision in this direction - but once, looking at the lonely practitioner Innocent, in front of whom another tan sausage tied up on the monitor, I noticed a shadow around him.
Not that a black ghost fluttered near Kesha, no. What I am talking about was at first a sensation.
Around the Innocent, the sucking blackness thickened, which became thicker and colder the closer he got to the time of his former basin (the very correct arrangement of the word “ecstasy” as applied to users of photographic reports of past love).
And then ... he merged with the darkness like a woman. It was as if a black shaggy flower slipped out of the monitor, folded around the quivering Kesha, absorbed the flame of his joy, squeezed it for a second, as if weighing it, and, finding it too light, crawled back into the monitor, leaving the poor and a little poor man in place.
And immediately I saw thousands, millions, hundreds of millions of other monitors - and the same black sucking darkness, feeding on the meager urban joys of people rolled into concrete. I tried to understand what this darkness was, and I saw the semblance of a huge black polyp, some gaping grip on the world. An inseparable human passion flew into him, striking against false goals. Speaking scientifically, it was a huge global parasite, based on silicon information infrastructure. And I noticed that he draws his regular partners, including Kesha, into very unpleasant and similar forms of the future.
Take my word for it, it’s impossible to understand the new generation of all these creaks, hipsters and other merchandisers, without taking into account the fact that they are all from an early adolescence - the wife of behind-the-scenes darkness (the expression “screen jerking off”, more accurately conveying the essence of things, seems to me too vulgar).
There is nothing more touching than the assumption of elderly literary scholars that one of our contemporaries will one day write about these poor things, “Demons-2.” Here you need a completely different name. For example, “Veliky Hamster” (certainly in English to emphasize the shift that has occurred in our cultural paradigm since the time of “Demons-1” and the Great Ham).
The constant cohabitation with the screen illusion with a sharp hook catches the weak hipster mind and drags it into the future along very strange routes. This is the main thing. And the fact that the Russian hipster is often characterized by petty-bourgeois psychology is a purely aesthetic epiphenomenon that has nothing to do with the essence of the issue. "
# books
У записи 6 лайков,
1 репостов,
244 просмотров.
1 репостов,
244 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Евгений Лапин
