И, да, я хочу сказать, не зря у меня с Пушкиным родственное чувство с детства. Я была, наверное, очень необычным посетителем "Академии", поскольку я сидела у подножия колонны, смотрела на Давида и пускала слезу. Потому что это такая красота. Это совершенство линий, почти непереносимо. И в то же время - мягкая плоть, словно вот-вот шевельнется.
Хотя дело не только в этом, дело еще в том, что там стоят незаконченные скульптуры Микеланджело, и можно увидеть, как его рука освобождала человеческие тела и лица из мрамора. "Я разумею под скульптурой то искусство, которое осуществляется в силу убавления", - шепчет он, пальцы в пыли, лампада потрескивает, запах камня.
Но дело в том, что литература тоже осуществляется именно в силу убавления, и поэтому я слышу его, и поэтом следы его резца, еще грубые, еще первые, прямо совершенно меня пронзили.
И вот красота Давида и красота Дэвида, неземного существа, один - из моего ренессансного прошлого, другой - из моего настоящего, поп-культура, практически самое острие. И хотелось бы порыдать за колонной вволю, но слишком много людей.
Я, конечно, абсолютно сумасшедшая.
Вот это вот было моим девизом с 11 лет, и по сей день остается.
Не дорого ценю я громкие права,
От коих не одна кружится голова.
Я не ропщу, что отказали боги
Мне в сладкой участи оспаривать налоги
Или мешать царям друг с другом воевать;
И мало горя мне, свободно ли печать
Морочит олухов, иль чуткая цензура
В журнальных замыслах стесняет балагура.
Все это, видите ль, слова, слова, слова,
Иные, лучшие, мне дороги права;
Иная, лучшая, потребна мне свобода:
Зависеть от царя, зависеть от народа —
Не все ли нам равно? Бог с ними.
Никому
Отчета не давать, себе лишь самому
Служить и угождать; для власти, для ливреи
Не гнуть ни совести, ни помыслов, ни шеи;
По прихоти своей скитаться здесь и там,
Дивясь божественным природы красотам,
И пред созданьями искусств и вдохновенья
Трепеща радостно в восторгах умиленья...
Вот счастье! Вот права...
В школе я писала сочинения о том, что это венец философской лирики а Александра моего Сергеевича, а в последние несколько лет эмпирически проверяю.
Хотя дело не только в этом, дело еще в том, что там стоят незаконченные скульптуры Микеланджело, и можно увидеть, как его рука освобождала человеческие тела и лица из мрамора. "Я разумею под скульптурой то искусство, которое осуществляется в силу убавления", - шепчет он, пальцы в пыли, лампада потрескивает, запах камня.
Но дело в том, что литература тоже осуществляется именно в силу убавления, и поэтому я слышу его, и поэтом следы его резца, еще грубые, еще первые, прямо совершенно меня пронзили.
И вот красота Давида и красота Дэвида, неземного существа, один - из моего ренессансного прошлого, другой - из моего настоящего, поп-культура, практически самое острие. И хотелось бы порыдать за колонной вволю, но слишком много людей.
Я, конечно, абсолютно сумасшедшая.
Вот это вот было моим девизом с 11 лет, и по сей день остается.
Не дорого ценю я громкие права,
От коих не одна кружится голова.
Я не ропщу, что отказали боги
Мне в сладкой участи оспаривать налоги
Или мешать царям друг с другом воевать;
И мало горя мне, свободно ли печать
Морочит олухов, иль чуткая цензура
В журнальных замыслах стесняет балагура.
Все это, видите ль, слова, слова, слова,
Иные, лучшие, мне дороги права;
Иная, лучшая, потребна мне свобода:
Зависеть от царя, зависеть от народа —
Не все ли нам равно? Бог с ними.
Никому
Отчета не давать, себе лишь самому
Служить и угождать; для власти, для ливреи
Не гнуть ни совести, ни помыслов, ни шеи;
По прихоти своей скитаться здесь и там,
Дивясь божественным природы красотам,
И пред созданьями искусств и вдохновенья
Трепеща радостно в восторгах умиленья...
Вот счастье! Вот права...
В школе я писала сочинения о том, что это венец философской лирики а Александра моего Сергеевича, а в последние несколько лет эмпирически проверяю.
And, yes, I want to say, it is not in vain that I have a kindred feeling with Pushkin since childhood. I was probably a very unusual visitor to the Academy, because I was sitting at the foot of the column, looking at David and letting out a tear. Because it is such a beauty. This perfection of lines is almost unbearable. And at the same time - soft flesh, as if about to move.
Although this is not only the case, the matter is that there are unfinished sculptures of Michelangelo, and you can see how his hand freed human bodies and faces from marble. “I mean by sculpture the art that is carried out by virtue of diminution,” he whispers, fingers in the dust, the lamp crackles, the smell of stone.
But the fact is that literature is also carried out precisely because of the decrease, and therefore I hear it, and the poet traces of his incisor, still rough, still the first, directly pierced me completely.
And here is the beauty of David and the beauty of David, an ethereal being, one from my Renaissance past, the other from my present, pop culture, almost the edge. And I would like to sob behind the column ad libitum, but too many people.
Of course, I'm absolutely crazy.
This was my motto from the age of 11, and to this day remains.
I do not value dearly loud rights,
Of which not one is dizzy.
I do not complain that the gods refused
I have a sweet fate to challenge taxes
Or interfere with the kings to fight with each other;
And little grief for me whether the press is free
Fools boobies, il sensitive censorship
In magazine designs, the joker is constrained.
All this, see, words, words, words,
Other, better, law is dear to me;
Other, better, I need freedom:
Depend on the king, depend on the people -
Are we all the same? God be with them.
To nobody
Do not give a report, only to yourself
Serve and please; for power, for livery
Do not bend neither conscience, nor thoughts, nor neck;
Wandering around here and there on a whim,
Marveling at the divine beauties of nature,
And before the creations of art and inspiration
Trembling joyfully in raptures of tenderness ...
Here is happiness! Here are the rights ...
At school, I wrote essays about the fact that this is the crown of philosophical lyrics of Alexander Sergeyevich, and in the last few years I have been empirically checking.
Although this is not only the case, the matter is that there are unfinished sculptures of Michelangelo, and you can see how his hand freed human bodies and faces from marble. “I mean by sculpture the art that is carried out by virtue of diminution,” he whispers, fingers in the dust, the lamp crackles, the smell of stone.
But the fact is that literature is also carried out precisely because of the decrease, and therefore I hear it, and the poet traces of his incisor, still rough, still the first, directly pierced me completely.
And here is the beauty of David and the beauty of David, an ethereal being, one from my Renaissance past, the other from my present, pop culture, almost the edge. And I would like to sob behind the column ad libitum, but too many people.
Of course, I'm absolutely crazy.
This was my motto from the age of 11, and to this day remains.
I do not value dearly loud rights,
Of which not one is dizzy.
I do not complain that the gods refused
I have a sweet fate to challenge taxes
Or interfere with the kings to fight with each other;
And little grief for me whether the press is free
Fools boobies, il sensitive censorship
In magazine designs, the joker is constrained.
All this, see, words, words, words,
Other, better, law is dear to me;
Other, better, I need freedom:
Depend on the king, depend on the people -
Are we all the same? God be with them.
To nobody
Do not give a report, only to yourself
Serve and please; for power, for livery
Do not bend neither conscience, nor thoughts, nor neck;
Wandering around here and there on a whim,
Marveling at the divine beauties of nature,
And before the creations of art and inspiration
Trembling joyfully in raptures of tenderness ...
Here is happiness! Here are the rights ...
At school, I wrote essays about the fact that this is the crown of philosophical lyrics of Alexander Sergeyevich, and in the last few years I have been empirically checking.
У записи 3 лайков,
0 репостов,
93 просмотров.
0 репостов,
93 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Наталия Киеня
