У огня
Кружится испанская пластинка.
Изогнувшись в тонкую дугу,
Женщина под черною косынкой
Пляшет на вертящемся кругу.
Одержима яростною верой
В то, что он когда-нибудь придет,
Вечные слова "Yo te quiero"
Пляшущая женщина поет.
В дымной, промерзающей землянке,
Под накатом бревен и земли,
Человек в тулупе и ушанке
Говорит, чтоб снова завели.
У огня, где жарятся консервы,
Греет свои раны он сейчас,
Под Мадридом продырявлен в первый
И под Сталинградом - в пятый раз.
Он глаза устало закрывает,
Он да песня - больше никого...
Он тоскует? Может быть.
Кто знает?Кто спросить посмеет у него?
Проволоку молча прогрызая,
По снегу ползут его полки.
Южная пластинка, замерзая,
Делает последние круги.
Светит догорающая лампа,
Выстрелы да снега синева...
На одной из улочек Дель-Кампо
Если ты сейчас еще жива,
Если бы неведомою силой
Вдруг тебя в землянку залучить,
Где он, тот голубоглазый, милый,
Тот, кого любила ты, спросить?
Ты, подняв опущенные веки,
Не узнала б прежнего, того,
В грузном поседевшем человеке,
В новом, грозном имени его.
Что ж, пора. Поправив автоматы,
Встанут все. Но, подойдя к дверям,
Вдруг он вспомнит и мигнет солдату:
"Ну-ка, заведи вдогонку нам".
Тонкий луч за ним блеснет из двери,
И метель их сразу обовьет.
Но, как прежде, радуясь и веря,
Женщина вослед им запоет.
Потеряв в снегах его из виду,
Пусть она поет еще и ждет.
Генерал упрям. Он до Мадрида
Все равно когда-нибудь дойдет.
К.Симонов
Кружится испанская пластинка.
Изогнувшись в тонкую дугу,
Женщина под черною косынкой
Пляшет на вертящемся кругу.
Одержима яростною верой
В то, что он когда-нибудь придет,
Вечные слова "Yo te quiero"
Пляшущая женщина поет.
В дымной, промерзающей землянке,
Под накатом бревен и земли,
Человек в тулупе и ушанке
Говорит, чтоб снова завели.
У огня, где жарятся консервы,
Греет свои раны он сейчас,
Под Мадридом продырявлен в первый
И под Сталинградом - в пятый раз.
Он глаза устало закрывает,
Он да песня - больше никого...
Он тоскует? Может быть.
Кто знает?Кто спросить посмеет у него?
Проволоку молча прогрызая,
По снегу ползут его полки.
Южная пластинка, замерзая,
Делает последние круги.
Светит догорающая лампа,
Выстрелы да снега синева...
На одной из улочек Дель-Кампо
Если ты сейчас еще жива,
Если бы неведомою силой
Вдруг тебя в землянку залучить,
Где он, тот голубоглазый, милый,
Тот, кого любила ты, спросить?
Ты, подняв опущенные веки,
Не узнала б прежнего, того,
В грузном поседевшем человеке,
В новом, грозном имени его.
Что ж, пора. Поправив автоматы,
Встанут все. Но, подойдя к дверям,
Вдруг он вспомнит и мигнет солдату:
"Ну-ка, заведи вдогонку нам".
Тонкий луч за ним блеснет из двери,
И метель их сразу обовьет.
Но, как прежде, радуясь и веря,
Женщина вослед им запоет.
Потеряв в снегах его из виду,
Пусть она поет еще и ждет.
Генерал упрям. Он до Мадрида
Все равно когда-нибудь дойдет.
К.Симонов
By the fire
Spins a Spanish record.
Curving in a thin arc,
Woman under the black kerchief
Dancing on a spinning circle.
Obsessed with fierce faith
The fact that he will ever come
Eternal words "Yo te quiero"
The dancing woman sings.
In the smoky, freezing dugout,
Under the logs and ground,
Man in sheepskin coat
He says that again brought.
By the fire, where canned food is roasted,
He heats his wounds now
Near Madrid holed in the first
And at Stalingrad - for the fifth time.
He closes his eyes tiredly,
He yes the song - no one else ...
Is he grieving? May be.
Who knows? Who will dare to ask him?
Wire gnawing silently,
On the snow crawling its shelves.
South plate, freezing,
Makes the last circles.
The dying lamp shines,
Shots yes snow blue ...
On one of the streets of Del Campo
If you are still alive,
Had an unknown force
Suddenly you in the dugout
Where is he, the blue-eyed, dear,
The one you loved, ask?
You, lifting the eyelids lowered,
I didn’t recognize the former
In an overweight gray man,
In a new, formidable name for him.
Well, it's time. Having corrected the machines,
All will stand. But coming to the door,
Suddenly he will remember and blink the soldier:
"Come on, chase us."
A thin beam behind him will flash from the door,
And blizzard immediately obovet them.
But, as before, rejoicing and believing
The woman will follow him sing.
Having lost sight of him in the snow
Let her sing still waiting.
The general is stubborn. He is up to madrid
Anyway, someday come.
K. Simonov
Spins a Spanish record.
Curving in a thin arc,
Woman under the black kerchief
Dancing on a spinning circle.
Obsessed with fierce faith
The fact that he will ever come
Eternal words "Yo te quiero"
The dancing woman sings.
In the smoky, freezing dugout,
Under the logs and ground,
Man in sheepskin coat
He says that again brought.
By the fire, where canned food is roasted,
He heats his wounds now
Near Madrid holed in the first
And at Stalingrad - for the fifth time.
He closes his eyes tiredly,
He yes the song - no one else ...
Is he grieving? May be.
Who knows? Who will dare to ask him?
Wire gnawing silently,
On the snow crawling its shelves.
South plate, freezing,
Makes the last circles.
The dying lamp shines,
Shots yes snow blue ...
On one of the streets of Del Campo
If you are still alive,
Had an unknown force
Suddenly you in the dugout
Where is he, the blue-eyed, dear,
The one you loved, ask?
You, lifting the eyelids lowered,
I didn’t recognize the former
In an overweight gray man,
In a new, formidable name for him.
Well, it's time. Having corrected the machines,
All will stand. But coming to the door,
Suddenly he will remember and blink the soldier:
"Come on, chase us."
A thin beam behind him will flash from the door,
And blizzard immediately obovet them.
But, as before, rejoicing and believing
The woman will follow him sing.
Having lost sight of him in the snow
Let her sing still waiting.
The general is stubborn. He is up to madrid
Anyway, someday come.
K. Simonov
У записи 4 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Тая Осиновская
