Вдруг вспомнила своё любимое.
Вера Полозкова
На страдание мне не осталось времени никакого.
Надо говорить толково, писать толково
Про Турецкого, Гороховского, Кабакова
И учиться, фотографируя и глазея.
Различать пестроту и цветность, песок и охру.
Где-то хохотну, где-то выдохну или охну,
Вероятно, когда я вдруг коротну и сдохну,
Меня втиснут в зеленый зал моего музея.
Пусть мне нечего сообщить этим стенам – им есть
Что поведать через меня; и, пожалуй, минус
Этой страстной любви к работе в том, что взаимность
Съест меня целиком, поскольку тоталитарна.
Да, сдавай ей и норму, и все избытки, и все излишки,
А мне надо давать концерты и делать книжки,
И на каждой улице по мальчишке,
Пропадающему бездарно.
Что до стихов – дело пахнет чем-то алкоголическим.
Я себя угроблю таким количеством,
То-то праздник будет отдельным личностям,
Возмущенным моим расшатываньем основ.
- Что ж вам слышно там, на такой-то кошмарной громкости?
Где ж в вас место для этой хрупкости, этой ломкости?
И куда вы сдаете пустые емкости
Из-под всех этих крепких слов?
То, что это зависимость – вряд ли большая новость.
Ни отсутствие интернета, ни труд, ни совесть
Не излечат от жажды – до всякой рифмы, то есть
Ты жадна, как бешеная волчица.
Тот, кто вмазался раз, приходит за новой дозой.
Первый ряд глядит на меня с угрозой.
Что до прозы – я не умею прозой,
Правда, скоро думаю научиться.
Предостереженья «ты плохо кончишь» - сплошь клоунада.
Я умею жить что в торнадо, что без торнадо.
Не насильственной смерти бояться надо,
А насильственной жизни – оно страшнее.
Потому что счастья не заработаешь, как ни майся,
Потому что счастье – тамтам ямайца,
Счастье, не ломайся во мне,
Вздымайся,
Не унимайся,
Разве выживу в этой дьявольской тишине я;
Потому что счастье не интервал – кварта, квинта, секста,
Не зависит от места бегства, состава теста,
Счастье – это когда запнулся в начале текста,
А тебе подсказывают из зала.
Это про дочь подруги сказать «одна из моих племянниц»,
Это «пойду домой», а все вдруг нахмурились и замялись,
Приобнимешь мальчика – а у него румянец,
Скажешь «проводи до лифта» - а провожают аж до вокзала.
И не хочется спорить, поскольку все уже
Доказала.
Вера Полозкова
На страдание мне не осталось времени никакого.
Надо говорить толково, писать толково
Про Турецкого, Гороховского, Кабакова
И учиться, фотографируя и глазея.
Различать пестроту и цветность, песок и охру.
Где-то хохотну, где-то выдохну или охну,
Вероятно, когда я вдруг коротну и сдохну,
Меня втиснут в зеленый зал моего музея.
Пусть мне нечего сообщить этим стенам – им есть
Что поведать через меня; и, пожалуй, минус
Этой страстной любви к работе в том, что взаимность
Съест меня целиком, поскольку тоталитарна.
Да, сдавай ей и норму, и все избытки, и все излишки,
А мне надо давать концерты и делать книжки,
И на каждой улице по мальчишке,
Пропадающему бездарно.
Что до стихов – дело пахнет чем-то алкоголическим.
Я себя угроблю таким количеством,
То-то праздник будет отдельным личностям,
Возмущенным моим расшатываньем основ.
- Что ж вам слышно там, на такой-то кошмарной громкости?
Где ж в вас место для этой хрупкости, этой ломкости?
И куда вы сдаете пустые емкости
Из-под всех этих крепких слов?
То, что это зависимость – вряд ли большая новость.
Ни отсутствие интернета, ни труд, ни совесть
Не излечат от жажды – до всякой рифмы, то есть
Ты жадна, как бешеная волчица.
Тот, кто вмазался раз, приходит за новой дозой.
Первый ряд глядит на меня с угрозой.
Что до прозы – я не умею прозой,
Правда, скоро думаю научиться.
Предостереженья «ты плохо кончишь» - сплошь клоунада.
Я умею жить что в торнадо, что без торнадо.
Не насильственной смерти бояться надо,
А насильственной жизни – оно страшнее.
Потому что счастья не заработаешь, как ни майся,
Потому что счастье – тамтам ямайца,
Счастье, не ломайся во мне,
Вздымайся,
Не унимайся,
Разве выживу в этой дьявольской тишине я;
Потому что счастье не интервал – кварта, квинта, секста,
Не зависит от места бегства, состава теста,
Счастье – это когда запнулся в начале текста,
А тебе подсказывают из зала.
Это про дочь подруги сказать «одна из моих племянниц»,
Это «пойду домой», а все вдруг нахмурились и замялись,
Приобнимешь мальчика – а у него румянец,
Скажешь «проводи до лифта» - а провожают аж до вокзала.
И не хочется спорить, поскольку все уже
Доказала.
Suddenly I remembered my favorite.
Vera Polozkova
I have no time left for suffering.
It is necessary to speak sensibly, to write sensibly
About Turkish, Gorokhovsky, Kabakov
And learn, taking pictures and staring.
Distinguish between color and variability, sand and ocher.
Somewhere laugh, somewhere exhale or ohnu,
Probably, when I suddenly short and die,
I am crammed into the green room of my museum.
Let me have nothing to tell these walls - they have
What to tell through me; and perhaps minus
This passionate love for work is that reciprocity
Eat me whole because totalitarian.
Yes, give her the norm, and all the surpluses, and all the surplus,
And I have to give concerts and make books,
And on every street a boy,
Lost foolishly.
As for the poems - it smells something alcoholic.
I will kill myself so much
That holiday will be separate individuals
Outraged by my shaking the basics.
- What do you hear there, at such a nightmarish volume?
Where is the place in you for this fragility, this fragility?
And where are you taking the empty containers
From under all those strong words?
The fact that this dependence is hardly a big news.
Neither the lack of the Internet, nor work, nor conscience
Do not cure thirst - to any rhyme, that is
You're greedy like a mad she-wolf.
The one who vmamsya times, comes for a new dose.
The first row looks at me with a threat.
As for prose, I don't know prose,
True, I think soon to learn.
Warnings “you end badly” - completely clowning.
I can live in a tornado, without a tornado.
Do not be afraid of violent death,
A violent life - it is worse.
Because you can’t earn happiness
Because happiness is a Tamantan Jamaican
Happiness, do not break at me,
Heave up
Do not let go,
Unless I survive in this devilish silence;
Because happiness is not an interval - a quarter, fifth, sixth,
Does not depend on the place of escape, the composition of the test,
Happiness is when you stop at the beginning of the text,
And they tell you from the audience.
This is about a friend's daughter saying “one of my nieces”
This is “going home,” and everyone suddenly frowned and hesitated,
Add a boy - and he has a blush,
You say, “escort to the elevator” - and see off to the station.
And do not want to argue, because everything is already
Proved.
Vera Polozkova
I have no time left for suffering.
It is necessary to speak sensibly, to write sensibly
About Turkish, Gorokhovsky, Kabakov
And learn, taking pictures and staring.
Distinguish between color and variability, sand and ocher.
Somewhere laugh, somewhere exhale or ohnu,
Probably, when I suddenly short and die,
I am crammed into the green room of my museum.
Let me have nothing to tell these walls - they have
What to tell through me; and perhaps minus
This passionate love for work is that reciprocity
Eat me whole because totalitarian.
Yes, give her the norm, and all the surpluses, and all the surplus,
And I have to give concerts and make books,
And on every street a boy,
Lost foolishly.
As for the poems - it smells something alcoholic.
I will kill myself so much
That holiday will be separate individuals
Outraged by my shaking the basics.
- What do you hear there, at such a nightmarish volume?
Where is the place in you for this fragility, this fragility?
And where are you taking the empty containers
From under all those strong words?
The fact that this dependence is hardly a big news.
Neither the lack of the Internet, nor work, nor conscience
Do not cure thirst - to any rhyme, that is
You're greedy like a mad she-wolf.
The one who vmamsya times, comes for a new dose.
The first row looks at me with a threat.
As for prose, I don't know prose,
True, I think soon to learn.
Warnings “you end badly” - completely clowning.
I can live in a tornado, without a tornado.
Do not be afraid of violent death,
A violent life - it is worse.
Because you can’t earn happiness
Because happiness is a Tamantan Jamaican
Happiness, do not break at me,
Heave up
Do not let go,
Unless I survive in this devilish silence;
Because happiness is not an interval - a quarter, fifth, sixth,
Does not depend on the place of escape, the composition of the test,
Happiness is when you stop at the beginning of the text,
And they tell you from the audience.
This is about a friend's daughter saying “one of my nieces”
This is “going home,” and everyone suddenly frowned and hesitated,
Add a boy - and he has a blush,
You say, “escort to the elevator” - and see off to the station.
And do not want to argue, because everything is already
Proved.
У записи 26 лайков,
0 репостов,
1251 просмотров.
0 репостов,
1251 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Александра Тихонова
