про столпника рассказ
Формально, по закону, можно за некоторые легкие преступления на столпе отсидеть. Чистосердечное раскаяние, все дела. Но де-факто почти невозможно добиться. Да и вообще в столпники не так просто попасть. Во-первых, за год столпа освобождение от армии. За каждые пять прибавка к пенсии. Потом еще льготы. Кормят хорошо. Да любой бомж был бы рад, но берут, конечно, только по рекомендации батюшки, с улицы никто не будет брать. У них очередь на годы вперед, мне рассказывали. Какие там зэки, это ж привилегия, а не наказание. И когда брата судили, никто ни про какой столп и не думал. Тем более он же оскорбил чувства верующих. А оказалось наоборот! Тут как бы и милосердие проявлено, и грех отмыт. Не дураки у них в пиар-службе работают. Предложили раскаяние, и адвокат посоветовал соглашаться, дело-то шло к реальному сроку. Больно было смотреть на него на суде, когда он каялся, весь какой-то сгорбленный, униженный, глаза потухли. Прямо другой человек. Я сестра, я знаю, что такое для Андрюши — предать свои убеждения. Он же идеалист, чистая душа! Но зоны очень боялся. Очень. Ну куда ему на зону. Дали в итоге два года с заменой на столп. Плюс обет молчания пришлось подписать, потому что врать в интервью было бы стыдно, а не врать нельзя. Сам мне перед отправкой говорил.
Условия неплохие. Столпников всех запирают, чтобы по-честному, а брату еще и браслет надели на ногу, как при домашнем аресте. И еду не бабка из храма носила, а специальный мент. В остальном точно такая же обстановка — койка, стол, веб-камера, иконы висят. Он в принципе мог и прервать добровольно, но тогда остаток срока пришлось бы в колонии отбывать. Водонапорная башня на Ваське, куда его посадили, это, между прочим, исторический памятник девятнадцатого века. Столпник же в первую очередь достопримечательность, да и дело громкое, в общем решили эффектно обставить. И действительно, люди с самого начала к нему табунами шли посмотреть. Мы с мамой тоже ходили и трансляцию держали включенной, как будто Андрюша с нами, в соседней комнате. Он первый год целыми днями книги читал, ему какую-то православную литературу подгоняли. Видно было, что морщился, но читал со скуки. Потом все меньше и меньше. Сидит в окошко смотрит. Плакать тоже перестал, спокойный такой, задумчивый. Борода выросла. Их стригут, но бороды обычно не трогают, да он и не просил.
И вот кончается второй год, собралась толпа его встречать, активисты с плакатами, журналисты, художники, вся питерская тусовка. Уже кто-то документальный фильм готовит. Менты отпирают двери, снимают браслет, дают ему заявление на выход подписать... а он молчит и головой мотает. Все в шоке. Мама подошла, кричит ему: Андрюша, Андрюшенька, ты что! Он молчит. Ну его и заперли снова, потому что он как бы в статусе столпника остался. То ли сошел с ума, то ли так себя наказывает за то, что тюрьмы испугался, стыдно до сих пор. Или по-настоящему уверовал? Он человек тонкой организации, психика могла и сломаться. Но почему другие со столпов проповедуют, собирают миллионные просмотры, а он даже матери родной слова не сказал? Обет ведь тоже был на два года. К башне теперь еще больше ходят: туристы идут, паломники из других городов, больные прикладываются. Практически святой, даже называть стали Андрей Василеостровский. А я считаю, по-свински он с матерью.
Формально, по закону, можно за некоторые легкие преступления на столпе отсидеть. Чистосердечное раскаяние, все дела. Но де-факто почти невозможно добиться. Да и вообще в столпники не так просто попасть. Во-первых, за год столпа освобождение от армии. За каждые пять прибавка к пенсии. Потом еще льготы. Кормят хорошо. Да любой бомж был бы рад, но берут, конечно, только по рекомендации батюшки, с улицы никто не будет брать. У них очередь на годы вперед, мне рассказывали. Какие там зэки, это ж привилегия, а не наказание. И когда брата судили, никто ни про какой столп и не думал. Тем более он же оскорбил чувства верующих. А оказалось наоборот! Тут как бы и милосердие проявлено, и грех отмыт. Не дураки у них в пиар-службе работают. Предложили раскаяние, и адвокат посоветовал соглашаться, дело-то шло к реальному сроку. Больно было смотреть на него на суде, когда он каялся, весь какой-то сгорбленный, униженный, глаза потухли. Прямо другой человек. Я сестра, я знаю, что такое для Андрюши — предать свои убеждения. Он же идеалист, чистая душа! Но зоны очень боялся. Очень. Ну куда ему на зону. Дали в итоге два года с заменой на столп. Плюс обет молчания пришлось подписать, потому что врать в интервью было бы стыдно, а не врать нельзя. Сам мне перед отправкой говорил.
Условия неплохие. Столпников всех запирают, чтобы по-честному, а брату еще и браслет надели на ногу, как при домашнем аресте. И еду не бабка из храма носила, а специальный мент. В остальном точно такая же обстановка — койка, стол, веб-камера, иконы висят. Он в принципе мог и прервать добровольно, но тогда остаток срока пришлось бы в колонии отбывать. Водонапорная башня на Ваське, куда его посадили, это, между прочим, исторический памятник девятнадцатого века. Столпник же в первую очередь достопримечательность, да и дело громкое, в общем решили эффектно обставить. И действительно, люди с самого начала к нему табунами шли посмотреть. Мы с мамой тоже ходили и трансляцию держали включенной, как будто Андрюша с нами, в соседней комнате. Он первый год целыми днями книги читал, ему какую-то православную литературу подгоняли. Видно было, что морщился, но читал со скуки. Потом все меньше и меньше. Сидит в окошко смотрит. Плакать тоже перестал, спокойный такой, задумчивый. Борода выросла. Их стригут, но бороды обычно не трогают, да он и не просил.
И вот кончается второй год, собралась толпа его встречать, активисты с плакатами, журналисты, художники, вся питерская тусовка. Уже кто-то документальный фильм готовит. Менты отпирают двери, снимают браслет, дают ему заявление на выход подписать... а он молчит и головой мотает. Все в шоке. Мама подошла, кричит ему: Андрюша, Андрюшенька, ты что! Он молчит. Ну его и заперли снова, потому что он как бы в статусе столпника остался. То ли сошел с ума, то ли так себя наказывает за то, что тюрьмы испугался, стыдно до сих пор. Или по-настоящему уверовал? Он человек тонкой организации, психика могла и сломаться. Но почему другие со столпов проповедуют, собирают миллионные просмотры, а он даже матери родной слова не сказал? Обет ведь тоже был на два года. К башне теперь еще больше ходят: туристы идут, паломники из других городов, больные прикладываются. Практически святой, даже называть стали Андрей Василеостровский. А я считаю, по-свински он с матерью.
about the milestone story
Formally, by law, it is possible to sit for some minor crimes on a pillar. Sincere repentance, all things. But de facto almost impossible to achieve. And in general, it is not so easy to enter the pillars. First, for the pillar year of the liberation from the army. For every five increase in pension. Then more benefits. Fed well. Yes, any homeless person would be happy, but they take, of course, only on the recommendation of the priest, no one will take it from the street. They have a queue for years to come, they told me. What kind of prisoners are there, this is a privilege, not a punishment. And when the brother was tried, no one was thinking of any pillar. Moreover, he insulted the feelings of believers. But it turned out the opposite! Here, as it were, mercy is manifested, and sin is washed away. Not fools in their PR service work. They offered remorse, and the lawyer advised to agree, it was going to a real time. It was painful to look at him in court when he repented, all kind of hunched, humiliated, his eyes went out. Just another person. I am a sister, I know what it is for Andryusha to betray his convictions. He is an idealist, a pure soul! But the zone was very afraid. Highly. Well, where to him in the zone. As a result, they gave two years with the replacement by a pillar. Plus, the vow of silence had to be signed, because it would be a shame to lie in an interview, and not to lie. He told me before sending.
The conditions are not bad. The Stylites of all are locked up in order to be honest, and the brother is also put the bracelet on his leg, as in the case of house arrest. And the grandmother did not wear food from the temple, but a special cop. The rest is exactly the same situation - bed, table, webcam, icons hang. In principle, he could interrupt voluntarily, but then the remainder of the term would have to be served in the colony. The water tower on Vaska, where he was put, is, by the way, a historical monument of the nineteenth century. The Stylite is first and foremost a landmark, and it's a loud thing, in general, they decided to effectively furnish it. And indeed, people from the very beginning went to see her. My mother and I also went and kept the broadcast on, as if Andrew were with us in the next room. He spent the first year reading books all day, he was encouraged by some kind of Orthodox literature. It was evident that frowned, but read out of boredom. Then less and less. Sits in the window looks. Crying also stopped, calm so thoughtful. The beard has grown. They are cut, but the beards are usually not touched, but he did not ask.
And now the second year is ending, a crowd has gathered to meet him, activists with posters, journalists, artists, the whole St. Petersburg crowd. Someone is already preparing a documentary. The cops unlock the doors, take off the bracelet, give him a statement on the exit to sign ... and he is silent and shakes his head. All in shock. Mom came up, shouting to him: Andrew, Andryushenka, what are you! He is silent. Well, he was locked up again, because he seemed to remain in the status of the steward. Either he has gone mad, or he has been punishing himself this way because he was afraid of the prisons, he is still ashamed. Or truly believed? He is a man of fine organization, the mind could break. But why do others from the pillars preach, collect millions of views, and he didn’t even say a word to his mother? The vow, too, was for two years. To the tower now go even more: tourists go, pilgrims from other cities, the sick are attached. Almost holy, even began to call Andrei Vasileostrovsky. And I think, like a pig, he and his mother.
Formally, by law, it is possible to sit for some minor crimes on a pillar. Sincere repentance, all things. But de facto almost impossible to achieve. And in general, it is not so easy to enter the pillars. First, for the pillar year of the liberation from the army. For every five increase in pension. Then more benefits. Fed well. Yes, any homeless person would be happy, but they take, of course, only on the recommendation of the priest, no one will take it from the street. They have a queue for years to come, they told me. What kind of prisoners are there, this is a privilege, not a punishment. And when the brother was tried, no one was thinking of any pillar. Moreover, he insulted the feelings of believers. But it turned out the opposite! Here, as it were, mercy is manifested, and sin is washed away. Not fools in their PR service work. They offered remorse, and the lawyer advised to agree, it was going to a real time. It was painful to look at him in court when he repented, all kind of hunched, humiliated, his eyes went out. Just another person. I am a sister, I know what it is for Andryusha to betray his convictions. He is an idealist, a pure soul! But the zone was very afraid. Highly. Well, where to him in the zone. As a result, they gave two years with the replacement by a pillar. Plus, the vow of silence had to be signed, because it would be a shame to lie in an interview, and not to lie. He told me before sending.
The conditions are not bad. The Stylites of all are locked up in order to be honest, and the brother is also put the bracelet on his leg, as in the case of house arrest. And the grandmother did not wear food from the temple, but a special cop. The rest is exactly the same situation - bed, table, webcam, icons hang. In principle, he could interrupt voluntarily, but then the remainder of the term would have to be served in the colony. The water tower on Vaska, where he was put, is, by the way, a historical monument of the nineteenth century. The Stylite is first and foremost a landmark, and it's a loud thing, in general, they decided to effectively furnish it. And indeed, people from the very beginning went to see her. My mother and I also went and kept the broadcast on, as if Andrew were with us in the next room. He spent the first year reading books all day, he was encouraged by some kind of Orthodox literature. It was evident that frowned, but read out of boredom. Then less and less. Sits in the window looks. Crying also stopped, calm so thoughtful. The beard has grown. They are cut, but the beards are usually not touched, but he did not ask.
And now the second year is ending, a crowd has gathered to meet him, activists with posters, journalists, artists, the whole St. Petersburg crowd. Someone is already preparing a documentary. The cops unlock the doors, take off the bracelet, give him a statement on the exit to sign ... and he is silent and shakes his head. All in shock. Mom came up, shouting to him: Andrew, Andryushenka, what are you! He is silent. Well, he was locked up again, because he seemed to remain in the status of the steward. Either he has gone mad, or he has been punishing himself this way because he was afraid of the prisons, he is still ashamed. Or truly believed? He is a man of fine organization, the mind could break. But why do others from the pillars preach, collect millions of views, and he didn’t even say a word to his mother? The vow, too, was for two years. To the tower now go even more: tourists go, pilgrims from other cities, the sick are attached. Almost holy, even began to call Andrei Vasileostrovsky. And I think, like a pig, he and his mother.
У записи 10 лайков,
0 репостов,
334 просмотров.
0 репостов,
334 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Маргарита Скоморох
