"Одной семье повезло с котом. Он достался им совершенно бесплатно, уже взрослым. Ни тебе бессонных ночей над колыбелькой, ни режущихся зубов, ни педиатров, ни прочих приложений к взрослению. Один целый, незамутненный воспитанием кот. Семья умилилась, восторженно поохала и назвала кота Боренькой. Раза четыре. А потом стало как-то не до того.
Отличительной особенностью этого кота была бездонность. Кот жрал. В максимальном смысле слова. Как будто не для себя одного жрал, а для всей кризисной Греции в придачу. Пёр по кухне полосатым танком, отодвигая детей от стола вместе с табуретками. Молотил бойкой мясорубкой и свое, и найденное, и спёртое. Не пропускал мимо даже комаров - ловил и жрал с мордой гурмана.
Попробовали кормить Бореньку в два раза больше. Кот благодарно переваривал, курчавился, крепчал и тырил в два раза интенсивнее. При этом из кота счастливо мурлыкало басом что-то похожее на: "Жизнь удалась, мляу!"
Когда Боренька тихо, на цырлах, уволок кило замороженного фарша и сточил его за шторой в спальне, не размораживая и вместе с упаковкой, стало понятно, что с именем для своей оборзелой лошади семья промахнулась. Так Боренька стал Борзелем. По версии главы семьи кота стали звать намного более нецензурно, но с сохранением общего смысла - "тыохренел!".
Борзель одинаково азартно тырил со стола и колбасу, и лимоны. За ужином практически залезал растопыренной лапой в рот хозяину и этой лапой вынимал из хозяина оливье. Всасывал жарящиеся котлеты прямо со сковороды. В полете отковыривал шпингалет на кухонной двери и крышки с кастрюль. Семья с трепетом ждала, когда этот медвежатник вскроет холодильник.
На второй месяц кот осознал: всё, что падает на пол, в силу человеческой жабы становится его едой, по умолчанию. Бдительная семья сразу стала намного реже ронять еду и даже научилась эквилибристически ловить всё падающее в сантиметре от пола. Эту проблему кот решил прыжками на стол, всеми четырьмя лапами в тарелку, одним движением переводя еду в категорию корма без участия пола. Если в тарелке в это время был борщ, Борзель плескался в нем, а потом облизывал всё и всех вокруг до стерильной чистоты.
Однажды ночью глава семьи столкнулся с Борзелем в коридоре. Тот нес в зубах батон и думал, куда его выгоднее вложить. В шкаф или под диван. Думать об инвестиции помешал мат свыше. Когда хозяин попытался оторвать батон от кота, выяснилось, что они срослись в районе горбушки и расставаться не хотят. Кто-то из них двоих мужчину даже обшипел.
В конце концов всем стало казаться, что кот плотоядно косится на бабушку. А главе семьи - что он работает на еду для кота и успокоительное для остальных. Посоветовались с интернетом. Поисковик на запрос "кот охренел, ворует и жрет" сразу выдал фото Борзеля с волочащимися следом шестью метрами чужих сосисок, а ниже - ссылки с советами про борьбу.
Например, про брызгание в жрущего кота неприятно мокрой водой и кидание в него же металлической баночки с гремящими монетами. По версии специалистов, брызги и шум не нравятся котам настолько, что они сразу перевоспитываются. Некоторые аж книксены делать начинают. Но очень важно брызгать и кидать незаметно, чтобы кот не понял, кто пакостит, и не отшлёпал вас укоризненно украденной у вас же куриной лапой.
Борзель, конечно, не заметил, кто брызгал. Был занят. Но воде обрадовался. Надо же было чем-то запивать только что упоротую котлету. А грохота баночки с монетами очень испугалась бабушка, пришлось и на нее слегка побрызгать из пульверизатора. Кот же отодвинул баночку от котлеты мордой и продолжил жрать в том же темпе.
На бабушку, кстати, методы подействовали. Какое-то время она отказывалась от еды и вязания. Способ, заключающийся в установке по периметру кухни датчиков движения и арбалетов с ядом, был отвергнут сразу. Из-за все той же бабушки. Решили, по старинке, оборонять территорию вокруг стола метлой и меткими пинками.
Борзель сначала удивился, потом хмыкнул, посмотрел на всех свысока, и с холодильника уронил в салат будильник... Так, впервые в мире, будильник стал каплей. Последней.
Под скрежет когтей по металлу, кот был оторван от мавзолея еды, с трудом и матом дотащен за шкирку до двери, и с еще большим трудом и матом запущен в открытый подъездный космос. Недалеко, не дальше коврика. Потому что нажрал себя до размеров карликового барана и стал в придачу к бездонности еще и плохобросаем.
Наконец, в доме наступили покой и постоянные котлеты. Бабушка опять начала вязать и есть. Глава семьи расслабился настолько, что позволил себе зимнюю рыбалку. Три дня идиллии пролетели быстро, как металлическая баночка через кухню.
На четвертый день, за завтраком, семье открылось зрелище, по красоте и волнительности сравнимое с кенийским рассветом и зарплатной ведомостью. За окном, на сетке со смерзшимся уловом, качаясь от ветра и эмоций, висел Борзель. Висел и жрал. Только раз полоснул волевым взглядом по подавившейся семье и продолжил выгрызать из рыбного камня рыбий хвост.
Оторвать Борзеля от авоськи ни у кого не поднялась рука. Обнявшихся, их внесли на кухню и положили хором оттаивать в углу. А сами смотрели на планомерное обтачивание восьми кило окуня и неожиданно для себя умилялись до слёз. Ведь если вам повезло с котом, то это навсегда..."
Отличительной особенностью этого кота была бездонность. Кот жрал. В максимальном смысле слова. Как будто не для себя одного жрал, а для всей кризисной Греции в придачу. Пёр по кухне полосатым танком, отодвигая детей от стола вместе с табуретками. Молотил бойкой мясорубкой и свое, и найденное, и спёртое. Не пропускал мимо даже комаров - ловил и жрал с мордой гурмана.
Попробовали кормить Бореньку в два раза больше. Кот благодарно переваривал, курчавился, крепчал и тырил в два раза интенсивнее. При этом из кота счастливо мурлыкало басом что-то похожее на: "Жизнь удалась, мляу!"
Когда Боренька тихо, на цырлах, уволок кило замороженного фарша и сточил его за шторой в спальне, не размораживая и вместе с упаковкой, стало понятно, что с именем для своей оборзелой лошади семья промахнулась. Так Боренька стал Борзелем. По версии главы семьи кота стали звать намного более нецензурно, но с сохранением общего смысла - "тыохренел!".
Борзель одинаково азартно тырил со стола и колбасу, и лимоны. За ужином практически залезал растопыренной лапой в рот хозяину и этой лапой вынимал из хозяина оливье. Всасывал жарящиеся котлеты прямо со сковороды. В полете отковыривал шпингалет на кухонной двери и крышки с кастрюль. Семья с трепетом ждала, когда этот медвежатник вскроет холодильник.
На второй месяц кот осознал: всё, что падает на пол, в силу человеческой жабы становится его едой, по умолчанию. Бдительная семья сразу стала намного реже ронять еду и даже научилась эквилибристически ловить всё падающее в сантиметре от пола. Эту проблему кот решил прыжками на стол, всеми четырьмя лапами в тарелку, одним движением переводя еду в категорию корма без участия пола. Если в тарелке в это время был борщ, Борзель плескался в нем, а потом облизывал всё и всех вокруг до стерильной чистоты.
Однажды ночью глава семьи столкнулся с Борзелем в коридоре. Тот нес в зубах батон и думал, куда его выгоднее вложить. В шкаф или под диван. Думать об инвестиции помешал мат свыше. Когда хозяин попытался оторвать батон от кота, выяснилось, что они срослись в районе горбушки и расставаться не хотят. Кто-то из них двоих мужчину даже обшипел.
В конце концов всем стало казаться, что кот плотоядно косится на бабушку. А главе семьи - что он работает на еду для кота и успокоительное для остальных. Посоветовались с интернетом. Поисковик на запрос "кот охренел, ворует и жрет" сразу выдал фото Борзеля с волочащимися следом шестью метрами чужих сосисок, а ниже - ссылки с советами про борьбу.
Например, про брызгание в жрущего кота неприятно мокрой водой и кидание в него же металлической баночки с гремящими монетами. По версии специалистов, брызги и шум не нравятся котам настолько, что они сразу перевоспитываются. Некоторые аж книксены делать начинают. Но очень важно брызгать и кидать незаметно, чтобы кот не понял, кто пакостит, и не отшлёпал вас укоризненно украденной у вас же куриной лапой.
Борзель, конечно, не заметил, кто брызгал. Был занят. Но воде обрадовался. Надо же было чем-то запивать только что упоротую котлету. А грохота баночки с монетами очень испугалась бабушка, пришлось и на нее слегка побрызгать из пульверизатора. Кот же отодвинул баночку от котлеты мордой и продолжил жрать в том же темпе.
На бабушку, кстати, методы подействовали. Какое-то время она отказывалась от еды и вязания. Способ, заключающийся в установке по периметру кухни датчиков движения и арбалетов с ядом, был отвергнут сразу. Из-за все той же бабушки. Решили, по старинке, оборонять территорию вокруг стола метлой и меткими пинками.
Борзель сначала удивился, потом хмыкнул, посмотрел на всех свысока, и с холодильника уронил в салат будильник... Так, впервые в мире, будильник стал каплей. Последней.
Под скрежет когтей по металлу, кот был оторван от мавзолея еды, с трудом и матом дотащен за шкирку до двери, и с еще большим трудом и матом запущен в открытый подъездный космос. Недалеко, не дальше коврика. Потому что нажрал себя до размеров карликового барана и стал в придачу к бездонности еще и плохобросаем.
Наконец, в доме наступили покой и постоянные котлеты. Бабушка опять начала вязать и есть. Глава семьи расслабился настолько, что позволил себе зимнюю рыбалку. Три дня идиллии пролетели быстро, как металлическая баночка через кухню.
На четвертый день, за завтраком, семье открылось зрелище, по красоте и волнительности сравнимое с кенийским рассветом и зарплатной ведомостью. За окном, на сетке со смерзшимся уловом, качаясь от ветра и эмоций, висел Борзель. Висел и жрал. Только раз полоснул волевым взглядом по подавившейся семье и продолжил выгрызать из рыбного камня рыбий хвост.
Оторвать Борзеля от авоськи ни у кого не поднялась рука. Обнявшихся, их внесли на кухню и положили хором оттаивать в углу. А сами смотрели на планомерное обтачивание восьми кило окуня и неожиданно для себя умилялись до слёз. Ведь если вам повезло с котом, то это навсегда..."
"One family was lucky with a cat. He got them completely free, already adults. Not for you sleepless nights over the cradle, no teeth being cut, no pediatricians, or other applications for growing up. One whole, unclouded cat Borenka's cat. Four times. And then it became somehow not up to that.
A distinctive feature of this cat was the bottomlessness. The cat ate. In the maximum sense of the word. It was as if he was not eating one for himself, but for the whole crisis Greece in the bargain. Péré across the kitchen was a striped tank, pushing the children away from the table along with the stools. I was threshing with a brisk meat grinder and my own, both found and stale. I did not even let mosquitoes pass by - I caught it and ate a gourmet with a snout.
We tried to feed Borenka twice as much. The cat gratefully digested, curled, grew stronger, and tyril was twice as intense. At the same time from the cat happily purred bass something like: "Life is a success, damn!"
When Borenka quietly, on chicks, dragged a kilo of frozen minced meat and stoked him behind a curtain in the bedroom, without defrosting and with the packaging, it became clear that the family missed the name for his deadly horse. So Borenka became Borzel. According to the head of the family, the cat began to be called much more obscenely, but with the general meaning being preserved - “furious!”.
Borzel is equally recklessly tyril from the table and sausage, and lemons. At dinner, I practically climbed the spreading paw into the mouth of the owner, and with this paw I took the Olivier out of the host. Sucking roasting cutlets straight from the pan. In flight, he picked off the bolt on the kitchen door and the lids from the pots. The family waited with trepidation when this bear cub opened the refrigerator.
For the second month, the cat realized: everything that falls to the floor, by virtue of the human toad, becomes its food, by default. A vigilant family immediately began to drop food much less frequently and even learned to equilibrately catch everything falling a centimeter from the floor. The cat solved this problem by jumping on the table, using all four paws on a plate, in one motion, transferring food to the category of food without involving the floor. If borsch was on the plate at that time, Borzel was splashing in it, and then licked everything and everyone around to sterile purity.
One night, the head of the family ran into Borzel in the corridor. He carried a loaf in his teeth and thought where it would be more profitable to invest it. In the wardrobe or under the sofa. Thinking about the investment prevented mate over. When the owner tried to tear off the loaf from the cat, it turned out that they had grown together in the area of the cap and did not want to part. One of the two men even hissed.
In the end, it all began to seem that the cat is carnivorous squinting at the grandmother. And the head of the family - that he works on food for the cat and sedative for the rest. Consulted with the Internet. The search engine for the request “ohrenel cat, steals and eats” immediately issued a photo of Borzel with six meters of sausages dragging his foot after him, and below are links with tips on fighting.
For example, about splashing into a gnawing cat unpleasantly with wet water and throwing at it a metal jar with rattling coins. According to experts, cats do not like splashes and noise so much that they immediately re-educate. Some knykseny do start. But it is very important to splash and throw imperceptibly so that the cat does not understand who is dirty and does not spank you with the reproachfully stolen chicken paw from you.
Borzel, of course, did not notice who was splashing. Was busy. But the water was delighted. It was necessary to drink something just uporuyu cutlet. And the grandmother was very frightened by the rumble of a coin jar, and I had to spray a little with it from a spray bottle. The cat pushed the jar away from the muffin muzzle and continued to eat at the same pace.
By the way, grandma acted on the methods. For a while she refused to eat and knit. The method of installing motion sensors and poison crossbows around the kitchen perimeter was immediately rejected. Because of all the same grandmother. We decided, in the old manner, to defend the area around the table with a broom and well-aimed kicks.
Borzel was surprised at first, then he grunted, looked down on everyone, and dropped the alarm clock from the fridge into the salad ... So, for the first time in the world, the alarm clock became a drop. Last one.
Under the grinding of claws on metal, the cat was cut off from the mausoleum of food, with difficulty and mate dragged by the scruff to the door, and with more difficulty and mate launched into the open driveway space. Not far beyond the mat. Because I nagl myself to the size of a dwarf ram and became, in addition to the bottomlessness, also poorly thrown.
Finally, peace and constant chops came to the house. Grandma started knitting and eating again. The head of the family relaxed so much that he allowed himself winter fishing. Three days of idyll flew quickly, like a metal jar through the kitchen.
On the fourth day, at breakfast, the family opened a spectacle, in beauty and excitement, comparable to the Kenyan dawn and payroll. Outside the window, on the grid with a frozen catch, swaying from the wind and emotions, hung Borzel. I hung and ate. Only once slashed his willful gaze at the fallen on family and continued to gnaw the fishtail from the fish stone.
Borzel didn’t raise a hand from anyone. Embraced, they made them
A distinctive feature of this cat was the bottomlessness. The cat ate. In the maximum sense of the word. It was as if he was not eating one for himself, but for the whole crisis Greece in the bargain. Péré across the kitchen was a striped tank, pushing the children away from the table along with the stools. I was threshing with a brisk meat grinder and my own, both found and stale. I did not even let mosquitoes pass by - I caught it and ate a gourmet with a snout.
We tried to feed Borenka twice as much. The cat gratefully digested, curled, grew stronger, and tyril was twice as intense. At the same time from the cat happily purred bass something like: "Life is a success, damn!"
When Borenka quietly, on chicks, dragged a kilo of frozen minced meat and stoked him behind a curtain in the bedroom, without defrosting and with the packaging, it became clear that the family missed the name for his deadly horse. So Borenka became Borzel. According to the head of the family, the cat began to be called much more obscenely, but with the general meaning being preserved - “furious!”.
Borzel is equally recklessly tyril from the table and sausage, and lemons. At dinner, I practically climbed the spreading paw into the mouth of the owner, and with this paw I took the Olivier out of the host. Sucking roasting cutlets straight from the pan. In flight, he picked off the bolt on the kitchen door and the lids from the pots. The family waited with trepidation when this bear cub opened the refrigerator.
For the second month, the cat realized: everything that falls to the floor, by virtue of the human toad, becomes its food, by default. A vigilant family immediately began to drop food much less frequently and even learned to equilibrately catch everything falling a centimeter from the floor. The cat solved this problem by jumping on the table, using all four paws on a plate, in one motion, transferring food to the category of food without involving the floor. If borsch was on the plate at that time, Borzel was splashing in it, and then licked everything and everyone around to sterile purity.
One night, the head of the family ran into Borzel in the corridor. He carried a loaf in his teeth and thought where it would be more profitable to invest it. In the wardrobe or under the sofa. Thinking about the investment prevented mate over. When the owner tried to tear off the loaf from the cat, it turned out that they had grown together in the area of the cap and did not want to part. One of the two men even hissed.
In the end, it all began to seem that the cat is carnivorous squinting at the grandmother. And the head of the family - that he works on food for the cat and sedative for the rest. Consulted with the Internet. The search engine for the request “ohrenel cat, steals and eats” immediately issued a photo of Borzel with six meters of sausages dragging his foot after him, and below are links with tips on fighting.
For example, about splashing into a gnawing cat unpleasantly with wet water and throwing at it a metal jar with rattling coins. According to experts, cats do not like splashes and noise so much that they immediately re-educate. Some knykseny do start. But it is very important to splash and throw imperceptibly so that the cat does not understand who is dirty and does not spank you with the reproachfully stolen chicken paw from you.
Borzel, of course, did not notice who was splashing. Was busy. But the water was delighted. It was necessary to drink something just uporuyu cutlet. And the grandmother was very frightened by the rumble of a coin jar, and I had to spray a little with it from a spray bottle. The cat pushed the jar away from the muffin muzzle and continued to eat at the same pace.
By the way, grandma acted on the methods. For a while she refused to eat and knit. The method of installing motion sensors and poison crossbows around the kitchen perimeter was immediately rejected. Because of all the same grandmother. We decided, in the old manner, to defend the area around the table with a broom and well-aimed kicks.
Borzel was surprised at first, then he grunted, looked down on everyone, and dropped the alarm clock from the fridge into the salad ... So, for the first time in the world, the alarm clock became a drop. Last one.
Under the grinding of claws on metal, the cat was cut off from the mausoleum of food, with difficulty and mate dragged by the scruff to the door, and with more difficulty and mate launched into the open driveway space. Not far beyond the mat. Because I nagl myself to the size of a dwarf ram and became, in addition to the bottomlessness, also poorly thrown.
Finally, peace and constant chops came to the house. Grandma started knitting and eating again. The head of the family relaxed so much that he allowed himself winter fishing. Three days of idyll flew quickly, like a metal jar through the kitchen.
On the fourth day, at breakfast, the family opened a spectacle, in beauty and excitement, comparable to the Kenyan dawn and payroll. Outside the window, on the grid with a frozen catch, swaying from the wind and emotions, hung Borzel. I hung and ate. Only once slashed his willful gaze at the fallen on family and continued to gnaw the fishtail from the fish stone.
Borzel didn’t raise a hand from anyone. Embraced, they made them
У записи 6 лайков,
0 репостов,
196 просмотров.
0 репостов,
196 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Yana Artemova
