Читая Дину Рубину о Ташкенте, вспоминаю разговоры с бабушкой. У неё здесь было много родственников во время Войны.
Многие мои знакомые, говоря об узбеках в Питере, выражают непонимание их присутствия. Типо, пусть к себе едут. Хотят к нам в гости, туристами - нет проблем. А вот жить здесь не надо. И плевать мне, что для этого декханина работа у нас, единственный шанс прокормить семью. Не фиг столько детей рожать!
Каждый должен жить у себя дома.
Подобные речи меня удивляют. Также как удивляют сравнения с арабскими беженцами в Европе.
А ведь совсем недавно бабушки и дедушки этих узбеков принимали у себя голодных полумертвых ленинградцев, часто спасая им жизнь.
Предвижу заявление в стиле - "Так одна страна была, попробовали бы не принять! У Виссарионыча не забалуешь и т. д."
И вы знаете что?
Соглашусь. Не мог Узбекистан отказать в приёме беженцев.
Только вот последней лепешкой, жительницу какой - нибудь Голодной степи, никто делиться не заставлял и не приказывал отрывать кусок у своего ребёнка, чтобы помочь чужому. А это массовые истории.
Узбеки не любят об этом говорить. Им это кажется просто нормальным и обычным. Давайте будем помнить добро и ценить.
Многие мои знакомые, говоря об узбеках в Питере, выражают непонимание их присутствия. Типо, пусть к себе едут. Хотят к нам в гости, туристами - нет проблем. А вот жить здесь не надо. И плевать мне, что для этого декханина работа у нас, единственный шанс прокормить семью. Не фиг столько детей рожать!
Каждый должен жить у себя дома.
Подобные речи меня удивляют. Также как удивляют сравнения с арабскими беженцами в Европе.
А ведь совсем недавно бабушки и дедушки этих узбеков принимали у себя голодных полумертвых ленинградцев, часто спасая им жизнь.
Предвижу заявление в стиле - "Так одна страна была, попробовали бы не принять! У Виссарионыча не забалуешь и т. д."
И вы знаете что?
Соглашусь. Не мог Узбекистан отказать в приёме беженцев.
Только вот последней лепешкой, жительницу какой - нибудь Голодной степи, никто делиться не заставлял и не приказывал отрывать кусок у своего ребёнка, чтобы помочь чужому. А это массовые истории.
Узбеки не любят об этом говорить. Им это кажется просто нормальным и обычным. Давайте будем помнить добро и ценить.
Reading Dinu Rubin about Tashkent, I recall conversations with my grandmother. She had many relatives here during the War.
Many of my friends, speaking of Uzbeks in St. Petersburg, express a lack of understanding of their presence. Tipo, let him go to him. They want to visit us, tourists - no problem. But living here is not necessary. And I do not care that for this dekhanin work with us, the only chance to feed the family. Do not fig so many children to give birth!
Everyone should live at home.
Such speeches surprise me. Just as surprising comparisons with Arab refugees in Europe.
But quite recently, the grandparents of these Uzbeks received the hungry half-dead Leningraders, often saving their lives.
I foresee a statement in the style - “So there was one country, you would try not to accept it! You will not play with Vissarionitch, etc.”
And you know what?
I agree. Uzbekistan could not refuse to receive refugees.
Only here, the last flatbread, a resident of some Golodnaya steppe, no one forced to share and did not order to tear off a piece from her child to help someone else. And these are mass stories.
Uzbeks do not like to talk about it. It seems to them just normal and ordinary. Let's remember the good and appreciate.
Many of my friends, speaking of Uzbeks in St. Petersburg, express a lack of understanding of their presence. Tipo, let him go to him. They want to visit us, tourists - no problem. But living here is not necessary. And I do not care that for this dekhanin work with us, the only chance to feed the family. Do not fig so many children to give birth!
Everyone should live at home.
Such speeches surprise me. Just as surprising comparisons with Arab refugees in Europe.
But quite recently, the grandparents of these Uzbeks received the hungry half-dead Leningraders, often saving their lives.
I foresee a statement in the style - “So there was one country, you would try not to accept it! You will not play with Vissarionitch, etc.”
And you know what?
I agree. Uzbekistan could not refuse to receive refugees.
Only here, the last flatbread, a resident of some Golodnaya steppe, no one forced to share and did not order to tear off a piece from her child to help someone else. And these are mass stories.
Uzbeks do not like to talk about it. It seems to them just normal and ordinary. Let's remember the good and appreciate.
У записи 103 лайков,
11 репостов,
2253 просмотров.
11 репостов,
2253 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Леонид Ланда
